— Ладно, — согласился он раздраженно. — Но я от тебя все равно не отстану. — И они пустились к форту, а Земляные Люди поспешили за ними следом. Ворота были широко распахнуты, и, ввалившись внутрь, они застали мрачную картину. Кругом лежали трупы защитников крепости. Все они были зверски умерщвлены, однако поражало не только это, но еще и количество убитых: их было намного больше, чем предсказывала Сайсифер.
— Да их здесь сотни! — выдохнул Оттемар, обозревая картину недавнего побоища. К ним подошел Умлак.
— Господин, когда мы вошли в крепость, почти все были уже мертвы. Мы прикончили остальных, но не больше сорока.
— Ничего не понимаю…
Варгалоу спустился с крепостной стены.
— Это ловушка! — прорычал он. — Нас хотят завлечь во внутреннее море, а потом затопить старый город. Все корабли в лагуне пойдут на дно. И Феннобар, и Даррабан — все погибнут. Выживут лишь избранные, те, кто одной крови с Эвкором Эптой.
— Обряд еще только начался, — сообщил Умлак. — Орхунг знает об этом. Стена заклятий начинает слабеть. Оттемар взбежал на крепостной вал.
— Сколько кораблей прорвалось внутрь?
— Дюжина, — ответил Избавитель. — С Даррабаном во главе.
Сын Даррабана, Андрик, последовал за ними. На лице его был написан ужас.
— Как заставить их повернуть обратно? Варгалоу внимательно оглядел утесы внизу.
— Надо запечатать проход. Закрыть, чтобы ни один корабль больше не мог войти внутрь. Он не такой уж широкий, хотя и довольно глубокий. Что скажешь? — обратился он к Умлаку. — Твой народ ворочает камни, проходит сквозь горы. Хватит у вас сил, чтобы устроить здесь оползень, который закроет проход?
Камнетес широко раскрыл глаза, будто изумляясь уже проделанной работе.
— Для этого нужно время…
— А как же те, кто уже внутри? — накинулся на Варгалоу Андрик. — Мой отец! Как они выберутся оттуда?
— Пусть выходят на берег.
— Где? — выкрикнул юноша. — Где они выйдут, если там везде солдаты Империи? Их же перережут как баранов! Мы должны им помочь!
— У нас нет времени, — раздался бесстрастный голос Орхунга. — Стена заклятий истончается. Струйки воды местами уже прорываются сквозь нее.
Умлак пожал плечами:
— Тогда мы не успеем предотвратить наводнение. Мы не сумеем сдвинуть этот утес всего за один день, точнее, не сумеем сдвинуть настолько, чтобы он смог запечатать такой глубокий пролив.
— Я вам помогу, — сказал Орхунг.
— Что ты имеешь в виду? — изумился Варгалоу.
Взгляд Орхунга был устремлен на узкую полоску воды внизу, но, казалось, он видит не ее, а будущий ландшафт. Его рука судорожно сжимала жезл, будто тот был змеей, норовившей выскользнуть из его хватки.
— Я распоряжусь силой этого жезла, — пояснил он.
— Короли-Чародеи, — догадался Избавитель. — Именно из-за этого жезла Анахизер и уничтожил всех Созданных. Он знал, что при помощи этой штуки вы можете уничтожить его. В этом все дело?
Орхунг кивнул:
— Ты прав. Я стремился найти его и использовать жезл по назначению.
— Неужели этого будет достаточно? — недоверчиво переспросил Умлак.
— Да, — ответил Созданный несколько обиженно. — Но все же Анахизер очень силен. И я начал сомневаться: а что если он найдет способ обратить могущество жезла против меня самого, против нас всех?
— Как, отнимет его у тебя? — не понял Избавитель.
— Я не властен над ним. Наоборот, это он командует мной, так же как и девушкой. — «Я не могу сказать им всей правды, — подумал он. — Я не могу объяснить им, что Анахизер наверняка одержит надо мной верх, если я не забуду обо всех них, о том, за что они сражаются, и не выступлю против чародея с единственной мыслью о его уничтожении.
Беспощадная целеустремленность, заложенная в меня создателями, отличает меня от людей и превращает в раба своей цели. Да, в раба».
Мысль об этом раздула в нем какую-то искру человечности, должно быть, случайно доставшуюся ему в наследство от давно канувших в небытие властителей Ксаниддума.
«Хватит ли мне смелости предстать перед Анахизером сейчас, когда я перестал чувствовать себя простым орудием, придатком могущественного жезла?»
— Орхунг! Говори же! Ты сказал, что можешь помочь. Как? — ворвался в его сознание настойчивый голос Варгалоу.
— Я могу выпустить на свободу силу, которая заключена в жезле, здесь и сейчас.
— Зачем?
— Чтобы сдвинуть утес. Закрыть Застежку. Но тогда он станет бесполезным.
— Значит, и для Анахизера тоже, — быстро сообразил Варгалоу. — Хорошо, действуй. Если мы потеряем оба флота, и наш, и Феннобаров, Империя для нас тоже будет потеряна.
— Феннобар! — завопил Андрик. — И ты еще можешь думать о его спасении?
Варгалоу сделал шаг к юноше. Глаза его горели.
— Когда мы возьмем город, нам придется отстраивать его заново. Поэтому казни пленников не будет, и не надейся. Нам нужны люди, Андрик! Армия. Империя. Надо заставить уцелевших сдаться по-хорошему. Мы договорились с Гамаварами, найдем способ договориться и с Феннобаром.
— Время вышло, — произнес Орхунг.
— Так начинай же! — воскликнул Варгалоу. Оттемар утвердительно кивнул. Какими бы силами ни располагал Созданный, настало время пустить их в ход.
— Вы все должны покинуть это место, — обратился Орхунг к людям. Возвращайтесь обратно на склоны Маладора. — Затем он повернулся к ним спиной и принялся разглядывать пролив у себя под ногами. «Я не имею права быть человеком, — думал он. — Не могу я и нарушить волю моих создателей. Однако я не хочу отворачиваться от людей. Поэтому для Омары будет лучше, если могущество жезла окажется рассеянным. Миром правят другие силы, и как знать, может быть, они окажутся более действенными, чем грубая мощь прошлого. Пусть они и сражаются с Анахизером».
Андрик неожиданно выругался и бросился к крепостной стене. Прежде чем кто-либо успел сообразить, что он задумал, он уже сорвался с ее края и ласточкой кинулся вниз.
Труллгуны, которые были с ним, увидев это, бросились к ступеням, что вели к морю. Варгалоу встал у них на пути.
— Он просто глупый бахвал! — крикнул он, махнув рукой в сторону утеса, за которым только что скрылся молодой человек. — Но его отца надо предупредить. Мы ничего не смогли придумать, и вот этот упрямый недоросль решил взять дело в свои руки. Прыжок не причинит ему вреда. Пусть плывет к вашему властелину и предупредит его.
Поначалу непочтительные речи Избавителя привели Труллгунов в смущение, но, когда в подтверждение его правоты внизу показался плывущий юноша, крик всеобщего ликования вырвался из их глоток, сообщив энтузиазм и остальным.
