Под светом звезд проскользнула тень. Кто-то шел позади него через гребень. Голгоф повернулся, но слишком поздно — силуэт, очерченный плачущим небом, уже приблизился и стоял прямо за ним.
— Голгоф, — сказал он знакомым хладнокровным голосом. — Я знал, что если кто-то из нас и смог выжить, то это должен быть ты.
— Тарн, — ответил Голгоф. — Я думал, что я остался один.
Тарн перескочил через гребень и приземлился рядом с Голгофом. Тонкие пальцы убийцы были окровавлены и покрыты струпьями. На ладонях виднелись следы укусов — видимо, он голыми руками пробивался из города. Лицо было бледное и искаженное, но глаза, окруженные красной каймой бессонницы, были широко открыты и внимательны.
— Тебе не хватает веры, Голгоф. Нужно большее, чтобы убить меня.
— Есть другие выжившие?
— Может быть. Я их не видел. Если и есть, то они пошли не этой дорогой. Ты единственный, кого я смог выследить на востоке. И это вызывает у меня вопрос, почему ты направился именно туда. Это же очевидно, что Ш’Карр направится сюда охотиться за выжившими.
— Крон передал мне сообщение. Я думаю, он встретится со мной в Стрельчатом Пике, если я смогу до него добраться.
— Хотя это и неправильно, дурно говорить о своем вожде, — сказал Тарн, — я готов поспорить, что тебе надо передохнуть, прежде чем продолжать путешествие. Я найду нам еды и воды. А ты спи.
С этими словами Тарн исчез в темноте. И Голгоф, зная, что еще остался по крайней мере один человек, готовый убивать ради него, постепенно заснул.
На одном экране солнца, поднимающиеся над горами Канис, окутывали зубчатые пики золотой дымкой и окрашивали долины в молочно-серый цвет. На другом виднелись океаны, все еще окутанные тьмой, и звездный свет играл на поверхности воды, взбаламученной морскими чудищами, которые поднимались из глубин, чтобы кормиться мелкими существами верхних слоев. Можно было увидеть дюжину различных сцен, заснятых сенсорными системами «Песни Резни» и транслируемых на плоские экраны, которые парили в центре мостика.
Крон наблюдал, как разгорается новый день и умирает старый. Он смотрел на город и мельком видел демонов, дико носящихся по улицам, заваленным трупами. Он созерцал бродячие толпы беженцев, мирных жителей, на которых нападали сбежавшие рабы и воины, спасающиеся от демонов Ш’Карра. Сам Торвендис выглядел ленивым и насытившимся кровью. Но Крон знал, что демонический мир скоро снова будет жаждать. Одной битвы всегда недостаточно.
Мостик «Песни Резни» представлял собой сияющую бронированную сферу в несколько сотен метров в поперечнике, где парили круглые платформы, ярко светящиеся изнутри. Все приборы выглядели как призрачные световые линии в воздухе, создаваемые скрытыми голопроекторами, и сканеры передавали информацию на широкие плоские экраны, которые висели повсюду и следовали по приказу.
«Песнь Резни» выглядела так, как будто состояла из серебра и света. По сравнению с уродством Мальстрима, где было лишь безумие и кровопролитие, это был совершенно другой мир.
Крон стоял на центральной платформе и наблюдал за горами Канис и двумя крохотными фигурками, которые шли по верхним предгорьям к ломаным долинам среди гор. «Скоро, — сказал он себе. — Скоро».
Один из экранов издал гудок. Изображение на нем было подернуто статикой, и Крон по опыту знал, что это означает. Внутренние сканеры должны быть замутнены психической силой или колдовством. Экран был настроен на один из сканеров в технических переходах и фиксировал движение — размытые силуэты, похожие на людей, но гораздо крупнее, которые осторожно крались к мостику-сфере.
Военное отделение. Он уловил тусклый намек на алый цвет — значит, это Несущие Слово. Следовало ожидать, что им удастся проследовать сюда за ним. Жаль, что этому прекрасному кораблю придется узреть насилие, прежде чем все завершится. Но если так суждено, то Крон доведет дело до конца.
Крон взмахнул рукой, и дюжина экранов собралась вокруг него, демонстрируя подходы к мостику. Их было много — каждый корабельный коридор в итоге приводил сюда. Постепенно по ним распространялись помехи, означая, что Несущие Слово, по всей вероятности, привели колдуна. Походило на то, что Несущие Слово представляли собой ковен, состоящий из специалистов, способных справиться с любой ситуацией. У них должен быть командир, один-другой разведчик, кто-нибудь с тяжелым оружием. Хорошо натренированные и более целеустремленные, чем любые другие войска в Мальстриме, они должны быть твердо намерены исполнить свою миссию. Крон хорошо понимал, что эта миссия, скорее всего, включает в себя его убийство.
— Готов? — тихо спросил Крон.
Огни «Песни Резни» замигали в ответ.
— Хорошо. Открой арсенал и готовься.
— Стойте, — приказал Амакир. — Вперед пойдут тяжелые орудия.
Феоркан послал по воксу подтверждение, и они вместе с Макело и Фаэдосом встали по бокам закрытого круглого портала впереди, поджидая остальных. Амакир и Пракордиан двигались следом за неуклюже шагающим Вроксом, стараясь издавать как можно меньше шума. Крупнокалиберные пушки выросли из предплечий, рта и глаз облитератора, и под его кожей начали извиваться тяжелые ленты боеприпасов, похожие на толстые темные вены.
Он стоял перед дверью на мостик, широко расставив бронированные ноги для лучшей устойчивости. По жесту Амакира Макело и Феоркан сняли с ремней на доспехах фугасные крак-гранаты и прикрепили тусклые металлические диски по краям двери. Фаэдос достал две громоздкие цилиндрические мельта-бомбы и присоединил их магнитами к двери, чтобы ультравысокая температура взрывов заставила сработать крак-гранаты.
Амакир начал безмолвно отсчитывать секунды на пальцах. Три. Два. Один.
Гранаты одновременно сработали, превратив дверь в вихрь металлических осколков. Врокс тут же открыл огонь, каждая пушка извергала тяжелые снаряды, выбрасывая фонтаны докрасна раскаленных гильз. Воздух прорезали потоки пуль, яркие горящие точки устремились в хорошо освещенную сферическую комнату перед ним, и воцарился по-настоящему чудовищный шум.
Врокс шагнул в помещение. Видно было, как напрягаются мышцы под пластинами его брони, пока он с трудом шел вперед, борясь с отдачей пушек. Фаэдос, пригнувшись под потоками огня, боком вошел в комнату, опустив цепной меч и держа перед собой болтпистолет, готовый стрелять во все, что еще шевелилось. Феоркан последовал за ним, Макело сжался в дверном проеме, поводя в стороны своим снайперским болтером. Последним в комнату ворвался Амакир.
Помещение было залито светом. Его испускали круглые платформы, которые плавали в воздухе, как листья на воде и выглядели полностью состоящими из света, который снова и снова отражался от полированных стен сферической комнаты. Усиленные чувства Амакира немедленно выявили единственного потенциального врага: высоко наверху, на центральной платформе, стоял человек.
