— Ты слышала, что сказал тот в маске. Они здесь, чтобы сражаться с некронами.
— Их только двое? Я думала, что у них…
— … думаешь? Паста, которую мы нашли, когда-нибудь закончится. Как считаешь, если мы окажем им услугу, они накормят нас?
— Я ПОМНЮ, — сказал Костеллин. Он сидел на кровати и пил из кружки. — Солдат передо мной… паук разорвал ему горло. Мой пистолет пробил его броню. Я думал, что паук упадет, но он…
— Какие будут приказы, сэр? — рядом с ним стоял выживший гренадер.
Костеллин покачал головой, пытаясь выбросить из головы жуткую картину многочисленных зеленых глаз чудовища, приближавшегося к нему. Рана на боку болела.
— Я не знаю, — сказал он. — Очевидно, наше задание на этом окончено. Возможно, мы должны просто…
— С уважением, сэр, но так ли это? Некроны не знают, что мы живы, иначе они уже давно нашли бы нас. Один человек вполне сможет проскользнуть мимо них, и если у него будет достаточно подрывных зарядов…
— У тебя все еще есть заряды?
— Нет, сэр, иначе я продолжал бы выполнять задание.
— Думаю, мне надо радоваться, что у тебя их не оказалось. Это ты вытащил меня оттуда?
— Вы были ранены и без сознания. Сэр, я понимаю, что силы слишком неравны, но если мы не сможем взорвать генераторум, то кто сможет?
Тут он был прав. Несомненно, некроны были готовы отразить другую попытку прорваться к генераторуму через шахты. Но даже так, чтобы два человека попытались сделать то, что не смогла сотня…
— Без зарядов мы не сможем сделать ничего, — сказал Костеллин. — Если бы мы смогли подобрать их…
Гренадер покачал головой.
— Я пытался, сэр, перед рассветом. Я подошел к генераторуму настолько близко, насколько было возможно, но большинство наших товарищей стали жертвами гаусс-пушек. Я нашел лишь несколько относительно целых тел и, к сожалению…
— Это были не те, которые несли заряды, — предположил Костеллин.
— Но я спас нечто ценное, — сказал гренадер, и Костеллин с надеждой поднял взгляд. Криговец извлек из складок своей угольно-черной шинели небольшую деревянную коробку, и комиссар понял, что в ней еще до того, как она была открыта.
— Теперь наши погибшие товарищи всегда будут с нами, — сказал гренадер, показывая несколько осколков костей. — Их души разделят с нами победу.
— Женщины, — внезапно сказал Костеллин. — Когда я… когда я очнулся первые два раза, здесь были две женщины.
— Они укрыли нас, сэр. Они слишком слабы, чтобы сражаться с захватчиками, но сопротивляются им по-своему. Они прячутся в этой комнате с тех пор, как…
— Где они сейчас?
— Они отправились искать еду для нас. Они сказали, что некроны в основном не обращают внимания на выживших гражданских, что соответствует…
Костеллин взглянул на полки над маленьким очагом в углу, увидев, что они полны тюбиков со съедобной пастой.
— Надо срочно уходить отсюда, — сказал он.
ОНИ спустились на восемь лестничных пролетов, прежде чем нашли баррикаду, которую не смогли разобрать. В любом случае, Костеллину необходимо было отдохнуть, он слишком рано стал подвергаться тяжелым нагрузкам после ранения. Усевшись на ступеньку, он стал рассматривать карту туннелей на инфопланшете.
— Очевидно, — сказал он, — мы не сможем вернуться к входу в рудник, из которого мы выбрались, но тут обозначено еще несколько, и в каждом должен быть запас подрывных зарядов.
— Мы сможем найти их? — спросил гренадер.
— Возможно. Как мы выяснили дорогой ценой, эта карту едва ли можно назвать точной, и она определенно неправильного масштаба. Остается полагаться на сведения местных жителей, и, конечно, молиться, чтобы некроны оставили в целости хоть какое-то из этих зданий.
— Старухи говорили, что среди гражданских есть доносчики.
— Не сомневаюсь, — сказал Костеллин. — Даже если бы это было не так, нам, вероятно, придется обыскивать слишком большую площадь. — Он уже снимал с себя шинель и фуражку. — Думаю, дальше это задание нам придется выполнять без благословения Имперской Аквилы.
Гренадер смотрел на него в изумленном молчании.
— Форма, гвардеец. Ты сам сказал, что некроны ищут солдат, а гражданских не замечают. Если мы хотим свободно передвигаться по городу и задавать людям вопросы, нам нельзя выглядеть как солдаты.
Они обыскали несколько квартир на предмет гражданской одежды, и нашли длинные пальто, чтобы спрятать под ними броню и кобуры с оружием. Костеллин сменил сапоги на пару гражданских туфлей, но решил не требовать того же от криговца. Цепной меч комиссар с сожалением вынужден был оставить, потому что он был слишком заметным, но спрятал его под досками пола вместе с фуражкой — у Костеллина все еще оставалась небольшая надежда вернуться.
Гренадер оставил при себе столько снаряжения, сколько было возможно, сначала он даже попытался натянуть пальто сверху ранца. Он набил карманы осколочными гранатами, медикаментами, инструментами для ремонта лазгана, взял с собой даже запасные шнурки для ботинок и предметы личной гигиены. Спрятать его громоздкий хеллган было проблемой, но так как без него гренадер остался бы практически безоружным, оставалось только надеяться, что никто не будет слишком приглядываться к его правой ноге.
Последнее, что пришлось оставить — шлем с маской и противогаз.
Костеллин был удивлен, увидев, какое молодое лицо скрывалось под маской, хотя удивляться не следовало. Только самые опытные гвардейцы Корпуса Смерти назначались в гренадерские части, но этому гвардейцу было не больше девятнадцати. Его бледные худые щеки были покрыты прыщами, волосы были длинными и грязными, а ввалившиеся глаза с синяками под ними казались такими же мертвыми, как линзы, которые скрывали их большую часть его жизни.
Наконец они были готовы, и после полудня вышли на улицу. Костеллин прошептал короткую молитву Императору. Они направились к второму ближайшему входу в рудник, самому близкому к центру города и, следовательно, к гробнице некронов. Сверяться с картой старались как можно реже. Они решили, что лучше всего, если другим будет казаться, что они бродят по городу без всякой цели.
Они повстречали лишь несколько человек, хотя чаще слышали звуки убегающих шагов и видели ускользающие от них тени. Когда день приблизился к вечеру, и их карта окончательно перестала быть полезной, они решили обыскать жилой дом. Они выбивали двери, пока не наткнулись на испуганного человека с растрепанной бородой, пытавшегося угрожать им ножом. Костеллин смог его успокоить достаточно, чтобы спросить, как пройти к входу в рудник, но его ответы были бессвязными. В комнате дальше по тому же коридору оказалась беременная молодая женщина, которая умоляла их забрать ее отсюда. Она подтвердила, что вход в рудник близко, на скайвэе над этим, или, может быть, на том, который над тем.
