Тайрус поднял правую руку и поднес ее к обнаженному запястью дварфа. По их прошлым проверкам было установлено, что контакт кожи с кожей работает лучше всего, хотя это и не было необходимо.
Веннар проговорил у его плеча:
— Скальтум подходят!
Тайрус взглянул в небо, где стая чудовищ снижалась к Черной Дороге и ждущей армии. Резкие крики эхом разносились над водой, обещая кровь и смерть.
Вздохнув и набравшись решительности, Тайрус сжал запястье молодого дварфа. Он закрыл глаза и коснулся гранита внутри себя, призывая магию, дарованную ему Волхвом. Это легко было сделать, труднее контролировать и почти невозможно отменить.
И сейчас он призовет эти чары.
Магия окаменения хлынула наружу и в запястье дварфа. Он смотрел, как запястье обращается в темный гранит, затем действие чар переходит на остальное тело, превращая плоть, броню и оружие в камень. Магия не прекратилась на этом, а распространилась на его соседа, с которым они стояли плечом к плечу, и продолжила свое действие дальше по строю дварфов, обращая весь строй в камень — единую стену гранита. Тайрус вкладывал все больше и больше магии в строй, наполняя его энергией окаменения.
Когда ей больше некуда было идти, магия по поднятым щитам перешла на другую сторону, обращая в камень колонну дварфов с левой стороны.
— Поторопись! — предупредил Веннар.
Тайрус вложил последнюю частицу энергии, молясь, чтобы этого было достаточно, и разорвал контакт. Он упал, задыхаясь, его ноги подкашивались. Перед ним лежал длинный туннель из гранита, коридор, составленный из живых статуй. Внутри туннеля сгорбились остальные дварфы.
— Они идут! — крикнул Веннар.
Оглянувшись, Тайрус увидел, как скальтум атаковали дорогу, издавая жуткие крики. Но то, по чему они ударили, было всего лишь камнем. Многие налетели на гранитные копья, закричали и забились в агонии. Более осторожным путь преградили каменные воины, и чудовища не смогли добраться до тех, кто прятался под щитами внутри коридора. Скребли когти, и эхом разносились крики, но туннель устоял.
Изнутри выпрыгнули притаившиеся там дварфы и атаковали скальтум копьями, укрываясь за плечами своих каменных собратьев. Крики, полные жажды крови, обратились в вопли удивления и боли. Старательно прицеливаясь, лучники выпускали стрелы в щели между щитами, поражая цель с хладнокровием и точностью, сбивая скальтум, паривших в небе, словно стаю ворон.
Появился Стикс с лошадью Тайруса:
— Нам следует поторопиться; трюк не удержит их долго! — Гигант предложил Тайрусу руку.
Он почти коснулся руки друга, затем увидел черную краску на своих пальцах.
— Нет! — проговорил он хрипло — он еще не мог позволить, чтобы к нему прикоснулись. В нем все еще держалась магия окаменения. Сжав губы, он сосредоточился и отозвал свою магию назад. Камень медленно — очень медленно — обернулся в плоть. Потребовалась вся его воля и остатки энергии, чтобы удержать магию в узде; это было скорее проклятье, чем благо.
Обуздав магию, он сел в седло.
Веннар поднял рог, и пронзительный звук разорвал утро, возвещая начало следующего этапа наступления. Он посмотрел на Тайруса и его людей:
— Да защитит вас Мать!
Услышав звук тревоги, дварфы внутри коридора прекратили атаковать скальтум и устремились к Блэкхоллу. Они бежали под щитами своих собратьев и двигались с удивительной скоростью.
Тайрус пришпорил лошадь, ведя своих людей по живому туннелю.
— Пригните головы и прижмите руки к себе! — скомандовал он, когда они вошли в каменный коридор. — Я пошлю еще магию окаменения в туннель, и вы не будете знать, когда. Так что не дайте вашим кобылам задеть стену из щитов.
— Есть риск снова стать статуей? — спросил Блит. — Вряд ли. Есть только одна часть моего тела, которая, я бы хотел, чтобы превратилась в твердый камень, но только когда я вернусь в бордели Порт Роул.
Шутка вызвала грубый хохот у Стикса, который бежал за лошадьми, пригнув голову. Веннар вел оставшуюся армию дварфов через коридор за ними.
Вдалеке впереди снова прозвучал рог. Тайрус вздохнул с облегчением. Это был сигнал, которого он ждал.
Он вытянул руку и коснулся стены справа, посылая новую порцию энергии в гранит. Его чувства устремились вслед за его магией до конца туннеля. Там, как возвестил сигнал рога, новые стражи присоединились к своим братьям, принимая их пост, плечо к плечу. Магия прошла по ним и обратила в камень подошедших, продлив туннель к ужасающей горе.
Тайрус также почувствовал болезненное прикосновение несчастливых скальтум, которые случайно опустились на зачарованный коридор либо коснулись его. Они тоже были обращены в гранит и стали частью туннеля, гротескными статуями. Другие, расправив превратившиеся в камень крылья, упали и разбились о скалы внизу.
Тайрус разорвал контакт, и на его губах появилась жесткая улыбка. Время сжалось в ослепительное мгновение настоящего, и он мчался вперед, стараясь не касаться руками своей лошади.
Он услышал крики — чудовищ и дварфов. Когти пытались добраться до него через трещины в туннеле. Но он выхватил меч и вонзал его в тварей, которые оказывались слишком близко. В какой-то момент его стальной клинок обратился в каменный, но он не мог сказать — когда. Отравленная кровь, зеленая и ядовитая, стекала по всей длине.
Они продолжали мчаться по туннелю, преследуемые криками. Лошадь Тайруса вспотела и ржала от страха. Она держалась подальше от тел солдат, отравленных ядовитыми когтями монстров, и бежала вперед. Пути к отступлению не было.
Затем вдалеке прозвучал другой рог, и Тайрус вновь призвал свои чары. Черные пальцы касались камня. Энергия окаменения выходила из них. Кусок за куском живой туннель змеился по Черной Дороге, не останавливаясь.
Однако Тайрус не был обманут их успехом, не переоценивал свои возможности. Они мчались прямо к возвышающейся впереди горе страшного зла — Блэкхоллу.
Часть его души знала, что там они встретят свою судьбу, но он не мог удержаться от улыбки. В конце концов, он был пиратом.
* * *
Сайвин шла, спотыкаясь, по песку к лежащему дракону. Слезы текли по ее лицу.
— Рагнарк! — звала она тщетно, зная, что дракон погиб — и вместе с ним мужчина, которого она любила. Ее босые ноги резали острые, словно битое стекло, камни. Она не обращала внимания на боль, едва чувствуя, как соль обжигает раны, когда она с плеском пробиралась по мелководью.
— Рагнарк! — крикнула она снова. Ее сердце разрывалось.
Затем произошло чудо: в ответ на ее зов пошевелился один коготь. Затем его голова шевельнулась на отмели, словно он пытался поднять ее…
