Так мало из его людей вернулось. Не было никакого праздника в честь победы.
Вернувшихся криговцев было еще меньше, и это были только наиболее тяжело раненые. Конечно, им еще нужно было удерживать фронт, и большинство гвардейцев оставались в городе. Они задержали у себя некоторых солдат СПО, и, разумеется, Хенрика об этом решении никто не спрашивал и даже не поставил в известность. Это затрудняло составление списка убитых и давало родственникам солдат необоснованные надежды.
Хенрик подсел к столу во временной столовой, где обедали усталые офицеры. Наполнив тарелку неаппетитной пастой, он вяло потыкал в нее ложкой.
Полковник Браун первым решился высказать то, о чем все думали.
— Я вот что думаю, — сказал он. — Не хочу показаться предателем, но думаю, не было бы лучше, не послужили бы мы Императору лучшим образом, если бы…
— Вы хотите сказать, если бы мы эвакуировались, когда некроны потребовали этого? — сказал Хенрик.
— Если бы у нас было достаточно сил для борьбы с ними, — с горечью сказал Браун. — Если бы Департаменто Муниторум направил сюда больше войск, а не только четыре истощенных полка… Нам приходится посылать на фронт гражданских, помилуй Император!
— Мы потеряли так много людей, — пожаловался молодой смуглый майор Хоук. — Но я думаю, с этими некронами необходимо сражаться.
— Сражаться, да, — сказал полковник Браун. — Но так?
— Я начинаю думать, что Костеллин был прав, — сказал Хенрик. — Экстерминатус! Мы, конечно, потеряли бы планету, и, видит Император, как ужасна была вначале для нас одна лишь мысль об этом. Но мы бы уничтожили некронов одним ударом, не потеряв ни одного человека — если, конечно, мы смогли бы всех эвакуировать.
— У нас было недостаточно кораблей для этого, — заметил еще один молодой майор. — И куда бы мы улетели?
— Мы должны были потребовать корабли! — сказал Хенрик, стукнув кулаком по столу. — И планету, которую мы могли бы колонизировать. Я виноват. Я позволил Департаменто Муниторум — нет, позволил Корпусу Смерти Крига — использовать нас в их эксперименте.
— А что если, — сказал холодный голос позади него, — за то время, которое потребовалось бы, чтобы организовать эвакуацию, некроны пробудились бы и ускользнули от нас?
И снова Хенрик не услышал, как к нему подошел полковник-186. Сейчас, однако, ободренный поддержкой офицеров, не чувствуя себя больше таким одиноким, Хенрик встал, решившись принять бой.
— И чего мы добились, ведя войну вашим способом? — спросил он. — За что наши люди погибали сегодня? Ради уничтожения одного вспомогательного генераторума, но что в этом толку, если Костеллин не смог уничтожить главный?
— Мы нанесли некронам удар, от которого они…
— То же самое вы говорили после боя 42-го полка с ними, но они вернулись с еще большими силами. Истина в том, что мы не знаем, насколько ограничены способности некронов к самовосстановлению. Мы не знаем, сколько солдат они могут пробудить, или… или сделать, или телепортировать откуда-то еще. Но для вас это не важно, ведь так, полковник? Вы ухватились за малейший шанс завоевать славу, а ее цена в человеческих жизнях вас не интересует.
— Что вы от меня хотите? Чтобы я отвел свои войска? Оставил вас одних сражаться с некронами? Это будет означать, что люди, которые уже погибли, отдали свои жизни напрасно.
— Я просто хочу, чтобы… Я губернатор этого мира, а вы… с той минуты, как вы высадились здесь, вы игнорировали меня, ни во что не ставили, плевать хотели на мою тревогу о людях…
— Вы слишком высоко оцениваете жизни отдельных личностей, Хенрик — тех, которых знаете по имени и в лицо. Я сражаюсь ради большего — ради миллиардов людей, которым угрожает одно лишь существование некронов. Если вы не можете принять это, если так хотите подать на меня жалобу в Департаменто Муниторум… это, конечно, ваше право.
— Я так и сделаю, — воинственно сказал Хенрик. — Именно так я и должен был поступить с самого начала.
— Только будьте осторожны, — произнес полковник, — чтобы наши враги не использовали вашу слабость против вас — и знайте, что я не позволю этому случиться.
ХЕНРИК послал ответное сообщение.
У него просто не было выбора. Он не мог просто сидеть и ничего не делать, и не смог бы жить потом с чувством вины. Но все же, отправляя сообщение, он чувствовал тошноту. Он сидел, закрыв лицо руками, едва держа глаза открытыми, но зная, что сейчас — больше чем когда-либо — он не сможет заснуть. Не сможет, пока ему не ответят.
Ответ пришел быстрее, чем он ожидал.
Раздался короткий стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, в кабинет вошел полковник-186. Хенрику сразу стало ясно, что что-то не так. Полковника сопровождали два криговских майора, которые встали по стойке смирно у задней стены.
— В чем дело? — спросил Хенрик, вставая.
— У нас есть основания подозревать, — сказал полковник, — что среди нас предатель.
— Нет! То есть, я не могу поверить в это. Кто…?
— Вы пошли сразу в ваш кабинет после нашего разговора в столовой?
— Да. Ну, почти. Я встречался кое с кем. С матерью, чьего сына мы послали на войну. Ему было пятнадцать лет, он погиб от разрыва одного из наших же…
— Вы не покидали кабинет в течение последних девяноста минут?
— Нет. А почему вы задаете мне эти вопросы? Вы что-то…?
— Вы отправляли вокс-сообщения за это время?
— Возможно. Да, я говорил с администратором Телониус-сити. Он сказал, что положение там ухудшается. Там некоторые люди… жители нижних уровней, они отвернулись от Императора. Они начали поклоняться некронам, можете в это поверить? Конечно, я приказал, чтобы их немедленно…
— Еще с кем-то? — прорычал полковник.
— Я не… Нет. Больше я ни с кем не говорил. Я не… не посылал свою жалобу, если вы об этом. Я думаю, что возможно… я немного поспешил, и, может быть… может быть, нам стоит поговорить об этом позже, завтра, например, когда дела… когда мы не будем настолько уставшими.
— Мой вокс-оператор засек передачу, — сказал полковник. — Из этой комнаты.
Хенрик ошеломленно уставился на него. «Он не мог узнать…Или мог?»
— Она была послана, — продолжал полковник, — по командному каналу СПО.
— Это… этот канал, — воскликнул Хенрик, — для секретных переговоров между мной и моими офицерами! Вы не имеете права…
— Как я уже сообщал вам при нашей первой встрече, Хенрик, эта планета на военном положении. Я здесь закон. И все, что происходит здесь — мое дело. Я имею право.
Он протянул инфопланшет, и Хенрик взял его, едва не выронив из трясущихся рук. Губернатор-генерал прочитал то, что было на экране, и его охватил ужас. Слова сообщения были прекрасно знакомы ему, но он перечитывал их снова и снова, пытаясь тянуть время.