Но он еще не умер.
К ТОМУ времени, когда Хенрик нашел полковника-186, губернатор-генерал, несмотря на холод, успел вспотеть. Он проскочил по лестнице, с каждым шагом перепрыгивая через три ступеньки, и бежал по терминалу космопорта, пока не заболело в груди. Он протолкался через толпу беженцев на холме. Они стояли под ледяным дождем и все смотрели на восток, и Хенрик проследил за их взглядами.
Он не был здесь уже больше недели. За это время его город был разрушен куда сильнее, чем он мог представить, от Иеронимус-сити остался лишь скелет. Очертания разрушенных башен на фоне неба освещали вспышки огня и затягивали клубы дыма, и Хенрик понял, что опоздал.
Полковник-186 стоял на броне полугусеничного транспортера и смотрел на город в магнокуляры. Он не отреагировал на настоятельное требование губернатора-генерала, заявившего, что им надо поговорить, но Хенрик все равно заговорил с ним. От волнения его речь была не слишком обдуманной, но ему удалось привлечь внимание полковника.
— Вы согласились, — ответил полковник, не опуская магнокуляры, — точнее, вы настаивали, чтобы СПО приняли максимальное участие в боевых действиях.
— Да, участие, — сказал Хенрик, — но не так! Не…
— Детали вы оставили на усмотрение моих ротных командиров.
— Пушечное мясо! — выпалил Хенрик. — Вы использовали моих людей как пушечное мясо, вы поставили их впереди, чтобы их всех вырезали! Я слышал донесения, и это… это была бойня!
— Они солдаты, генерал Хенрик. Они знали, чего следует ожидать.
— Но они… большинство их всего лишь… У них было только три недели на подготовку! Даже самые опытные среди них никогда не сталкивались с чем-либо подобным, и у них недостаточно оружия…
Полковник повернулся и посмотрел на Хенрик равнодушным взглядом сквозь линзы противогаза.
— Именно поэтому, — сказал он, — их боевая эффективность ограничена.
— Вы имеете в виду, что они расходный материал, — с горечью сказал Хенрик.
— Если вам угодно так сказать. Вы можете гордиться своими людьми, генерал Хенрик. Мои офицеры доложили, что они до конца исполнили свой долг. Они задержали продвижение некронов почти на минуту дольше, чем мы ожидали. Неплохо, учитывая их подготовку.
— Вы говорите о них так, словно они всего лишь… Проклятье, они были живыми людьми, со своей жизнью, работой, семьями… Оглянитесь вокруг, полковник. Посмотрите на лица вокруг вас, все эти люди молятся за кого-то, кого они знают, кого они любят… Лишь одна из ваших… ваших цифр значит все для них, и я… как я объясню им, что многие из их братьев, отцов, сынов не вернутся назад?
Он вспомнил сообщения о смерти его собственных сыновей. Три отдельных сообщения с разницей в восемнадцать месяцев, и Хенрик не забыл ни слова из них.
Полковник равнодушно сказал:
— Жители вашего мира стали слабыми. Они забыли о своем долге перед Императором.
Это было для Хенрика как удар в лицо, и он не выдержал.
— Я должен был знать, что вы не поймете! Вы неспособны на человеческие чувства, вы боитесь даже открыть свои лица! О ком вы заботитесь, полковник? Кто будет сожалеть о вашей смерти?
Криговский офицер молча отвернулся и снова поднял магнокуляры, чем еще больше разозлил Хенрика.
— Я с вами говорю, полковник! — прорычал он, — и на этот раз вы будете меня слушать! Хоть мы и служим в разных войсках, но технически я старше вас по званию. Я узнавал, мне известно, что вы командуете полком всего ничего, тогда как я…
— Вы предпочли бы, чтобы погибли мои гвардейцы?
Этот неожиданный вопрос застал Хенрика врасплох.
— Вы предпочли бы, чтобы мы пожертвовали ими, оставив защиту этого мира на ваших плохо вооруженных и плохо обученных новобранцев? Потому что это, генерал Хенрик, граничит с изменой.
— Конечно, я не… я не хотел… Их жизни так же ценны для меня, как и прочие… Я просто думал, что ваши люди более подготовлены, чем мои…
— Если вы хотите увидеть кровь Крига, Хенрик, вам нужно лишь подождать еще немного. Мы погибаем, пока вы тут говорите.
— Я знаю, полковник, и я сожалею, я не собирался…
Хенрик все еще бормотал, запинаясь, свои извинения, когда полковник резко повернул магнокуляры, чтобы взглянуть на северную окраину города. Он больше не слушал Хенрика. В его ухе был наушник комм-линка, и по нему, несомненно, только что сообщили плохие новости.
— Что случилось? — спросил Хенрик. — Что-то не так?
— Пауки, — мрачно сказал полковник. — Танки некронов выпустили механических пауков. Они разрывают на куски наших гвардейцев.
— Это подтверждает наши опасения, — сказал Хенрик. — Армия некронов увеличивается. И, похоже, что каждый раз, когда мы встречаемся с ними на поле боя, они посылают в бой новых, еще более сильных тварей. Полковник, мы полагали, что превосходим их в численности, но что если…?
— Мы сражаемся, — сказал полковник. Он замолчал, снова прислушиваясь к наушнику. — «Медузы» обстреливают пауков, пытаются найти их слабые места. Один из них только что… мне докладывают, он еще двигается после попадания снаряда. Они живучи! Но… подождите, он ранен. Мне докладывают, что паук ранен.
Полковник внезапно спрыгнул с транспортера и направился обратно к космопорту, двое адъютантов следовали за ним. Хенрик поспешил за ними.
— Я возвращаюсь в мой кабинет, — сказал полковник, когда губернатор-генерал догнал его. — Запросить новые подкрепления из 42-го и 103-го полков.
— Вы считаете, нам нужны подкрепления? Мы… мы проигрываем?
— Ресурсы некронов, вероятно, ограничены. Я думаю, что пауки — их последний резерв, иначе почему они не использовали их в предыдущих боях? Мы близки к победе в этой войне, Хенрик, но сначала мы должны выиграть этот бой, а сейчас он балансирует на лезвии ножа. Я предлагаю вам подумать над этим вместо того, чтобы давать волю вашим уязвленным чувствам.
Хенрик открыл рот, чтобы возразить, но не знал, что сказать, и полковник ушел. Хенрик оглянулся на город, подумал обо всех людях, погибших там — и до сих пор погибавших — и задумался над тем, мог ли он спасти их.
Истина была в том, что после того, как он потерял Арикс, он перестал даже пытаться их спасти. Он должен был сделать то, что намеревался с самого начала: связаться с Департаменто Муниторум и в самых решительных выражениях подать жалобу на действия Корпуса Смерти на его планете.
Но чтобы предпринять такой чрезвычайный шаг, он должен быть очень уверен в своих доводах — а полковник-186 умел поколебать его уверенность.
