Из целой роты воинов-крестоносцев ордо Маллеус, которых Логан Гримнар в тот день направил в бой, выжили всего десять Серых Рыцарей. Их командир заплатил окончательную цену в поединке с князем демонов. Но сколь дорогой она не была, Ангрон из Пожирателей Миров наконец-то пал, а его прогнившую душу вышвырнули в адскую миазмическую нереальность варпа.
После изгнания номинального предводителя многочисленные орды Хаоса начали беспорядочное отступление, подпитываемое внутренними распрями или безумием от лицезрения невообразимой судьбы, постигшей их повелителя. Космические Волки перешли в мощную контратаку, и армия Ангрона потерпела сокрушительное поражение. Только бешеным берсеркам удалось пробиться на “Пожиратель Звёзд” и скрыться в варпе.
Всю каркающую ночь джунглей на западе виднелись необычные варп-эффекты.
Поведавший откровенную историю Оберон молчал. Капеллан с недоверием отнёсся к ужасным деталям прошлого Армагеддона пятисотлетней давности, которые оставили шрамы на планете и не смог сказать ничего.
Они приближались к центру зарождавшегося шторма, и Вольфрам чувствовал его каждой клеточкой своего тела. Он знал, что он истинен, как и его дыхание, и шаги по поверхности охваченной войной планеты. Они подошли так близко, что их лагерь почти накрывала тень диких эзотерических эффектов.
Храмовнику казалось, что среди водоворота скапливающихся красно-фиолетовых туч он порой видит не до конца сформировавшиеся лица, рычащие от животного голода или возможно от бесконечной боли.
Видел он и собирающиеся над головой грозные фиолетовые облака, мрачная тьма потрескивала варп-светом неземных чёрных молний, перекрученными лучами и эфирным свечением — такие цвета, конечно же, не могли существовать нигде за пределами Эмпиреев — освещающими ночь каким-то смещённым сиянием.
Странный треск похожий на разряд статической энергии в ионизированном воздухе разорвал небесный свод. Не нужно быть варп-провидцем, чтобы понять — близится нечто ужасное, способное потрясти весь мир. И уже готовое.
Когда буря неизбежно разразится, на Армагеддон обрушатся силы сравнимые с орбитальным ударом, причинив такие разрушения, которых, в конечном счёте, хватит, чтобы прорвать дыру в реальности — трещину между временами и вселенными.
— И что сейчас происходит? — спросил Вольфрам, медленно поворачиваясь к капитану Реликторов.
— Без сомнений пробуждаются камни. Поэтому мне ясно, что мы находимся на грани чего-то потенциально гибельного для планеты — чего-то апокалиптического. Силы Хаоса ещё не ступили на этот мир. Но защитные ресурсы Армагеддона растянуты сверх меры.
— Мы или позволим этой новой и возможно большей угрозе возникнуть и отобрать у нас святой Армагеддон раз и навсегда или мы можем встать перед ней и вступить в бой с врагами, прежде чем они снова укрепятся на планете.
— Я молю вас и ваших людей присоединиться к нам, брат-капеллан, потому что страшусь судьбы, которая может ожидать этот мир, если не противостоять новой угрозе.
— Мы должны закончить своё задание. Мы принесли священные клятвы, что не будем знать покоя, пока не выследим всех зелёнокожих Кровавого Шрама и не освободим Армагеддон от гнёта орков, — возразил Вольфрам.
— Разве я не убедил вас, насколько серьёзна сложившаяся ситуация? — недоверчиво спросил Эврис. — Если мы промедлим, то не останется никакого Армагеддона для спасения. И если вы не поможете нам, то не сможете исполнить священные клятвы.
Волосы сзади на шее капеллана встали дыбом. Как посмел этот Реликтор говорить в таком тоне о его священных обетах и сомневаться в силе его веры? И капеллан, и Его чемпион — символы веры самого наисвятейшего братства всех Его священных армий!
— Принесённые клятвы для меня важнее жизни, — прорычал Вольфрам.
— Тогда присоединяйтесь к нам, — повторил Эврис. — Я страшусь того, что произойдёт, если мы не встанем плечом к плечу ради победы, чтобы не ожидало нас в сердце тьмы.
Воин-жрец снова отвернулся от капитана.
Всё что Храмовники видели собственными глазами свидетельствовало о том, что здесь прошли крупные силы орков. Возможно, зелёнокожих каким-то образом привлекло пробуждение монолитов Хаоса, о котором говорил Эврис, и концентрация сил варпа.
Обратившись к Императору с искренней молитвой о наставничестве, Вольфрам тяжело вздохнул и вернулся к собственному испытанию веры.
— Похоже, у нас нет выбора, брат-капитан? — спросил капеллан, чувствуя неловкость, соглашаясь с Реликтором. — Мои братья и я присоединимся к твоему отряду, дабы уничтожить вставшую перед нами в этот тёмный зловещий день угрозу, какой бы она не была.
“И если на то будет воля Императора, то помогая тебе, мы узнаем, что случилось с нашими братьями из роты кастеляна Герхарда и вернём драгоценнейшее сокровище — геносемя из их созданных Императором тел”, — подумал Храмовник.
“Или умрём, пытаясь”, — добавил он, пристально всматриваясь в тень варп-шторма, которая раскинулась над всеми ними.
Предрассветную ночь разорвал взрыв, омыв комплекс жадным оранжевым свечением расширяющегося шара прометия. Устроившиеся в гнёздах в тёмном лесу голверзы вспорхнули, пронзительно крича, в панике устремив белые светящиеся тела в раскрашенное небо. У входа на базу загорелась деревянная вышка.
Ночные джунгли разорвало эхо второго взрыва, и охотники услышали отчаянные вопли и сердитые крики зелёнокожих. На этот раз вместе с каменистой землёй исчез и кусок двойной стены.
Удиравшая фигура, пригибавшаяся даже несмотря на темноту, присоединилась к сидящим на корточках в густом подлеске шкуродёрам.
— Отвлекающий манёвр, как и просили, — произнёс Вандеркамп с широкой белозубой улыбкой.
— Это отвлечёт их внимание, — сказал Бориско, сохраняя непроницаемое выражение. — Половина зелёнокожих уже несётся, чтобы поучаствовать в веселье у главных ворот.
— А мы пока прокрадёмся с чёрного хода, — ухмыльнулся Таннгейзер.
— Как и собирались, — добавил Эрц.
— Милосердное Величество, посмотри на нас грешных с состраданием, — полупрошептал Жрец, поцеловав амулет.
Бориско поднял кулак и его люди сразу же замолчали. Из-за собиравшихся на юго-западе грозных штормовых облаков над базой чувствовалось давление, как перед грозой.
Вернулись шумы леса, заполнив образовавшийся после взрывов вакуум звуков, щебет насекомых, вопли приматов и крики птиц.
Одна из трелей раздалась совсем близко и оказалась громче остальных. Затем ещё раз. Крут подал сигнал.
