Он вздрогнул, и несколько тактических альтернатив, которые он уже собирался предложить, засохли у него на языке.
— Есть, мэм.
Ивар Тобин — седеющий суровый профессионал до мозга костей — вернулся к ее трону.
— Примарх ответил на ваш вокс-вызов, мэм.
— Ну что ж. Этот день полон чудес.
Лотара откинулась назад, когда корабль затрясся: компенсаторы инерции боролись с резким поворотом. Нажав пару клавиш на подлокотнике, она активировала генератор персонального гололита. Перед троном появилось изображение Ангрона — огромное, искаженное и бледное, но это, несомненно, был примарх. С его топоров стекала бесцветная кровь, но гололитические капли исчезали, касаясь палубы.
— Чего ты хочешь, капитан? — одну сторону лица уродовал болезненный тик, другая обмякла в безрадостном оскале. Ей не требовалось спрашивать, больно ли ему. Ангрону всегда было больно.
— Донесения о потерях нападения на поверхности выглядят довольно неприятно. Что там внизу творится?
— Эвокаты. — изображение Ангрона исказилось так, что почти исчезло, а затем вновь вернулось к зернистому виду. — И с ними еще Легио титанов. Прости, если мы умиротворяем планету не так быстро, как бы тебе хотелось, Лотара.
— Не ведите себя, как ребенок, мой повелитель.
— Я никому не повелитель, и мне начинает надоедать тебе об этом говорить. Ты всегда ведешь себя со мной очень смело, когда я на расстоянии нескольких тысяч километров, капитан.
— Я знаю, сир, — она сцепила пальцы, на мгновение отвлекшись на повторную дрожь корабля вокруг. Проходившие мимо кормы фрегаты целились в двигательные палубы «Завоевателя», но мало чего добивались.
— Как мой корабль? — спросил Ангрон, сплюнув кровью на каменистую землю.
— Мой корабль в порядке, — отозвалась она. — Сколько эвокатов на поверхности?
Колосс издал ворчание, приподняв топор жестом, который мог бы быть божественным пожатием плечами.
— Много. Все. Не знаю, — теперь он смотрел в другую сторону, начиная изучать разрушенный город через плечо. У нее оставалось мало времени, скоро Гвозди должны были взять над ним верх.
— Перекрестки в центре, где сходятся основные проспекты. Похоже, Ультрадесант подготовил здания к подрыву. Будьте осторожны, продвигаясь в город, сир.
— Ты слишком много беспокоишься, капитан.
Она снова щелкнула языком.
— Сир, разве не совершенно логично, что в случае вторжения военный мир будет готов к любым событиям? Хотя бы подумайте о том, чтобы продвигаться вместе с Несущими Слово и отправить разведчиков вперед для подтверждения того, что я вижу.
— Драгоценные Носители Слова моего брата шипят свои скучные молитвы, медленно маршируя по улицам. Война закончится, прежде чем их болтеры пропоют хотя бы раз.
Она изо всех сил набралась терпения.
— Может быть, вы хотя бы хотите, чтобы я атаковала отсюда фабрики Легио титанов?
— Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое, капитан, — Ангрон обернулся к ней. Его плотно зажмуренный левый глаз подрагивал, реагируя на спазмы, которые дергали уголок губ. Непроизвольная улыбка обнажила имплантированные железные зубы с одной стороны. — Стреляй, куда хочешь, но хватит ныть мне об этом.
Расстояние не лишало примарха грубого и дикого великолепия. Он был изуродованным громадным созданием с покрытой швами плотью, испытывающим спазмы боли. Лотаре доводилось видеть лишь двух примархов, однако вопреки легенде, будто каждый из них создан по образу Императора, Лоргар и Ангрон не могли бы отличаться друг от друга еще сильнее. Лицу первого было место на старинных монетах, а его голос вызывал у нее мысли о теплом меде. Второй являл собой статую ангела, оскверненную сотней клинков и брошенную под дождем. Ангрон был изодранной кожей и ревом клятв поверх средоточия плотных кровеносных сосудов и мяса мускулов.
Какой бы эстетический замысел не существовал при его создании, он давно сгинул. Об этом позаботились время и война. Если бы не вмешательство судьбы, Ангрон мог бы вырасти столь же красивым, как его братья Лоргар, Сангвиний и, быть может, даже Фулгрим — но судьба никогда не была ничьим безмолвным союзником.
Искаженный гололитический образ примарха заколыхался, когда пустотные щиты корабля приняли на себя очередной обстрел.
— Как идет сражение в пустоте? — спросил Ангрон. Она знала, что ему не нужны подробности, и что его хрупкий изуродованный разум не удержит их, даже если попытается. По белому подбородку уже бежал ручеек серой крови. Очередное кровотечение из носа.
— Мы еще здесь, — произнесла она.
— Хорошо. Продолжай в том же духе, — он повернулся к ней спиной, изображение мигнуло и, наконец, исчезло.
— Это плохо, — подумала она вслух. — Очень плохо.
— Мэм? — спросил Тобин.
— Кхарн прав насчет примарха, — она снова развернула свой трон к войне в пустоте. — Ему становится хуже.
Восстановив вокс, Кхарн потратил несколько минут на скрупулезное общение с сержантами, координируя передвижения нескольких отделений, которые не поддались Гвоздям. Как оказалось, таких было очень мало.
Эска никогда не поддавался. Рапорт кодиция был кратким и ясным, тот отлично знал, что именно такие предпочитает Кхарн. Он мало что мог сообщить помимо того, что самый яростный бой шел на перекрестках проспектов. Там было самое мощное сопротивление Ультрадесанта и гвардии Академии, они обороняли крепости-казармы, полные защитных турелей.
Скане продолжал приближаться, он был одним из немногих, кто сохранял спокойствие в бою. Однако Кхарн обнаружил Несущих Слово раньше, чем брата.
Годовой союз принес мало ощутимых плодов. Всего несколько недель назад Легионы чуть не дошли до схватки — оба флота висели в глубоком космосе, выдвинув орудия и зарядив абордажные капсулы в пусковые шахты. Помимо этого несостоявшегося предательства, которому помешало лишь то, что Лоргар с Ангроном обнаружили флот ксеносов, который можно было уничтожить, отношения между Легионами считались относительно дружескими, если воины не плевали друг на друга на совещаниях перед миссиями.
Отделение Несущих Слово стояло полукругом вокруг одного из своих боевых танков. Они пылко пели хором, что звучало омерзительно похоже на молитву. Разумеется, на колхидском. Несущие Слово нечасто снисходили до низкого готика, даже с братским Легионом. Очередное яблоко раздора.
Молитвенное бормотание прекратилось, когда Кхарн приблизился.
— Капитан, — поприветствовал его один из них. Позади сержанта к корпусу танка были в распятом положении привязаны трое изуродованных Ультрадесантников. Руки и грудь воинов были пробиты железными шипами, которые удерживали их на месте. Все трое легионеров XIII-го еще подергивались и сопротивлялись — даже тот, которому шип пронзил горло. Было сложно не восхититься подобным упорством.
