А затем последний из противостоящих ему орков пал, раздавленный металлической ногой в жирную зелёную мякоть, и брат Джерольд вошёл в подземную лабораторию.
Отражавший звуки зал выглядел заброшенным, пол покрывали всевозможные обломки и большие куски штукатурки со стен и потолка. Помещение омывали мерцающие осветительные лампы, вспыхивая и разгоняя нечёткие тени.
Сканеры охватили всё в мельчайших деталях, всё начиная от размеров зала и количества входов или выходов — включая вентиляционные шахты и арочные проёмы — до вырезанных на стенах символов. Но разум Джерольда занимали фигуры в дальнем углу возле сделанной наспех операционной.
Оба стола были заняты. Вся оставшаяся после помещения в саркофаг в бренных останках кровь вскипела, когда механические глаза заметили символы ордена на не полностью снятой броне одного из несчастных.
Джерольд сделал ещё один лязгающий шаг и горбатое существо в заляпанном кровью и маслом медицинском халате, которое стояло над одним из изувеченных тел, повернулось, чтобы посмотреть на него. Один из налившихся кровью глаз исказился за линзой увеличительного стекла.
Мерзкий зелёнокожий завопил, с жёлтых клыков потекли слюни, со всем изяществом работяги космопорта он сжимал в мясистом кулаке какое-то примитивное устройство, словно импровизированную дубину, а не хирургический инструмент.
Ещё когда Джерольд только вошёл в мерзкий зал авточувства дредноута определили, что одна из жертв орка умерла.
Храмовник открыл огонь из штормового болтера, болебосс Урглук Гурлаг отлетел назад и врезался в стальную каталку, заваленную окровавленными и причудливыми хирургическими инструментами. Они шумно загремели по полу. Невероятно, но зелёнокожий остался жив. Покачиваясь словно пьяный, он поднялся на ноги, несмотря на пробитую в нескольких местах насквозь широкую грудь и оторванную ниже локтя левую руку.
Дредноут выстрелил снова. И снова. И снова. На этот раз ксенос не встал. Разорванная градом болтов тварь превратилась в бионическо-механический остов и раскромсанные куски кровавой зелёной плоти.
Джерольд обратил внимание на второго Храмовника на соседней плите и сразу же узнал боевого брата, чемпиона Императора Ансгара. Ни с чем нельзя было перепутать великолепный доспех веры даже после повреждений, вероятно полученных в бурлящем речном потоке и от осквернения болебоссом. Авточувства сообщили, что Ансгар ещё жив.
Атака оказалась неожиданной и яростной, как удар молнии. Дредноут затрясся от выпущенной почти в упор очереди из крупнокалиберного оружия. Корпус продолжал дрожать под непрерывным обстрелом, а Джерольд повернулся к нападавшему. И перед ним предстал заклятый враг Солемнского крестового похода, возродившийся металлическим воплощением механического беспорядка.
На мгновение древний изумлённо застыл. Оказалось, что тиран-вожак Кровавого Шрама не погиб в атомном инферно, поглотившем кальдеру Механикус. Напротив, он возродился, превратившись во что-то большее и худшее.
И тут весь гнев, что копился в Джерольде последние двенадцать лет — вся злость, вся ненависть, всё раскаяние и всё чувство вины за гибель столь многих братьев и падение гордого замка Солемна — выплеснулся с яростью неистового вулкана.
Штурмовая пушка снова взревела, автопогрузчики протестующе выли, посылая снаряды в пустые затворы. Очередь отбросила орочье оружие в сторону. И затем Моркрулл Гримскар, Бич Солемна накинулся на него, кромсая лезвиями ножниц и пытаясь разрезать бронированные силовые кабели и нейроимпульсные провода, соединяющие саркофаг Джерольда с системами дредноута.
Грубое мастерство болебосса превратило заклятого врага Храмовников в биомеханического киборка. Машинная душа дредноута зафиксировала бионические компоненты по всему невероятно изменённому телу вожака, включая правую руку, глаз и даже одно из полушарий крошечного примитивного мозга.
И не стоило забывать, что Джерольд противостоял существу, которое, в конечном счёте, было виновно в его погребении в саркофаг дредноута. Но сильнее всего рыцаря оскорбил тот факт — даже сильнее, чем причинённое Гримскаром его родному миру и боевым братьям — что стоявший перед ним вожак использовал части силовой брони братьев-Храмовников, включая авточувства плечевой секции апотекария и геральдику ордена, словно военные трофеи. А над всем этим на ржавом флагштоке на Джерольда с богохульной гордостью смотрел орк со шрамом.
Колоссы сцепились в лаборатории в раскачивающемся танце, врезаясь в колонны и резные каменные стены, подпорки превращались в кучу щебня от их мощнейших столкновений, словно были сделаны из гнилого оргалита.
Пыль взметалась в застоявшийся воздух огромными клубами, когда дредноут и вожак обменивались ударами. После путешествия по реке роботизированный силовой кулак Джерольда сломался, но всё же оставался эффективной дубиной, чтобы колотить орка.
Вступив в экваториальные джунгли, брат Джерольд выдержал столкновение с гигантским боевым сквигготом, пережил падение с крутого обрыва в неистовую реку и в одиночку ворвался в защищаемую киборками цитадель. И медленно, но верно Храмовник брал верх над вожаком. Закончится ли это сражение наконец-то смертью Моркрулла Гримскара, Бича Солемна? И в самом ли деле божественный замысел Императора заключался в том, чтобы здесь в подземельях захваченной базы генеторов отважный брат отомстил за все обиды, нанесённые Чёрным Храмовникам Солемнского крестового похода вторжением ксеносов?
Глухой гул наверху сменился грохотом, по комплексу прокатились взрывы и с потолка посыпались куски рокрита. Стало это результатом яростного продвижения Джерольда по комплексу или дело было в чём-то другом?
Механические чувства зафиксировали пробоину в корпусе, вожак всё же сумел добраться до саркофага. Удар отразился в соединённом с машиной разуме Джерольда пронзительной вспышкой раскалённой добела боли. Но в этот же самый момент он наводил автопушку, и шок заставил импульсную связь отправить команду открыть огонь. Очередь из штурмовой пушки отшвырнула Гримскара через лабораторию к операционной болебосса.
Покачиваясь вверх-вниз рокритовый потолок — структуру хранилища ослабили их титаническая и безжалостная схватка и взрывы наверху — прогнулся, а затем добрая его половина просто рухнула. Рокрит обрушился тысячей обломков, блокировав брата Джерольда и завалив дредноут несколькими тоннами камней.
На мгновение полностью перестала поступать информация от сенсоров. Сервомеханизмы заскрежетали, а искусственные мышцы напряглись, сопротивляясь сокрушительному весу. Но для того, чтобы остановить героя Солемна требовалось больше, чем какой-то обрушившийся потолок. Он пережил падение в десантной капсуле и лобовое столкновение с военным самолётом орков. Обвал это — ничто.
