– Ну и кто тут у вас самый главный? – услышала Лесси требовательный голос и пригляделась: молодой, лет двадцати пяти, белобрысый парень с красивым капризным лицом и благообразный седой мужчина, которого портил только высокомерный взгляд очень светлых глаз, за ними – еще десяток всадников. Это еще кто такие?
– Здесь главный я, – спокойно ответил визитерам Вельгис. – С кем имею честь?
– Мне нужен не командир этого отряда, – отмахнулся белобрысый. – Мне нужен тот, кто затеял все это восстание. – Последнее слово он произнес с легким оттенком презрения.
– Здесь главный я, – спокойно повторил Донн, но Лесси чувствовала, что брат напрягся. – С кем имею честь?
Две пары глаз цепко пробежались по командору, не упустив, кажется, ни одной мелочи – ни волевого лица с запавшими усталыми глазами и изрезанным морщинами лбом, ни простой одежды, ни запыленных сапог.
– У нас к вам приватный разговор, – наконец раскрыл рот благообразный. Донн смерил их взглядом.
– Идемте. Лес! – Когда девушка подошла к брату, тот тихо шепнул: – Скажи Марису, пусть слушает.
Слушать у задней стенки палатки они с Ронтоном устроились вместе. Говорил, судя по всему, старый:
– … граф Самейн, а это виконт Хьютен («интересно, имена эти они выдумали заранее или только что?» – хмыкнул Марис). Мы из Вазара.
Донн молчал.
– Мы представляем крупную группу приближенных к трону лиц, – продолжал благообразный, – и хотели бы прояснить для себя, каковы ваши цели? Чего вы добиваетесь? Чтобы Ор-Сите вышла из-под руки Кузара? И кому в таком случае должна, по-вашему, перейти власть?
– Принцел Аронг для этой роли не годится, – вклинился молодой. – Он продался Кузару телом и душой, поверьте нам. Если вы вернете власть ему, это ничего не даст Ор-Сите.
– Насколько я понимаю, вы явились сюда с предложением? – сухо поинтересовался Донн.
– Скорее с предположением, – судя по голосу, благообразный раздвинул губы в улыбке. – Мне кажется, что если бы некие люди были уверены, что в случае вашей победы регентом при малолетнем принце будет назначен вполне определенный человек, несомненно опытный и пекущийся о благе страны, то ваша армия могла бы получить немалую поддержку и информацией, и деньгами, и у вас действительно появился бы шанс дойти до столицы. В то же время, мне кажется, что, если бы эти люди испытывали неуверенность в будущем, они сделали бы все возможное, чтобы армия до столицы не дошла.
– Я не играю втемную, – отрезал Вельгис. – Кто?
– Простите? – вскинул брови старый.
– Кто желает стать регентом на плечах моих людей?
В палатке повисло молчание.
– Достойных кандидатов на эту роль найти непросто, – завел было молодой.
– Кто это? – повторил Донн.
– Так мы договорились? – вкрадчиво поинтересовался благообразный.
– Я же сказал, я не играю втемную. – Вельгис был терпелив. – Так что выбора у вас нет.
Опять повисло молчание, потом молодой выдохнул:
– Маркиз ди Пелдонд.
Марис, сидевший на траве рядом с Лесси, скривился.
– Отвратный тип, – прокомментировал он девушке имя неизвестного маркиза. – Я видел его пару раз, а еще больше про него слышал.
– Передайте господину маркизу мое глубочайшее сожаление, – медленно проговорил Донн. – Боюсь, ему придется поискать другие плечи, чтобы стать регентом.
– Да как ты смеешь! – это, полный благородного гнева, встал на дыбы младший. – Тебе честь оказывают, а ты…
– Не стоит тратить наше драгоценное время, виконт, – зловеще спокойно остановил его старый. – Вижу, мы немного ошиблись. Господину маркизу и вправду лучше поискать более достойные плечи.
– Если одумаетесь, пришлите вот эту птицу, – бросил благообразный, уже садясь в седло, и не глядя протянул руку назад. Ему тут же передали маленькую клетку с почтовым голубем. Он всучил клетку Вельгису, пришпорил коня, и отряд, поднимая пыль, отбыл восвояси.
– Ну? – тихо спросил командор Мариса. – Неужели я был неправ?
– Все в порядке, Донн. Ты сделал так, как нужно.
* * *
Пограничная застава в Дрейфуте последние месяцы работала в очень странном режиме. Здесь беспрепятственно пропускали вооруженные отряды, особенно те, которые следовали в Ор-Сите, но вот гражданским попасть на другую сторону границы было практически невозможно. Чтобы стражники открыли ворота, на разрешении должно было стоять более десятка различных печатей. Тем сильнее удивился сержант Голь, когда глухой ночью к заставе подъехала закутанная в темный бесформенный плащ фигура в сопровождении десятка солдат и не только предъявила все печати, но и потребовала себе сменных лошадей. Сержант пытался было возразить, но его внезапно прошиб такой ужас, что он кинулся к конюшне на негнущихся ногах. Лошади упирались и не хотели идти. А у тех коней, которых сержант Голь получил от всадников, были совершенно безумные глаза.
За тысячи километров от Дрейфута Лесси Вельгис проснулась в холодном поту.
Глава X
Особенности братской любви
– Хватит, капитан! – покачнувшись, Грай отодвинул бутылку. Может, он и прав, мелькнуло в затуманенном мозгу. Сколько они пьют? Неделю? Наверное. Он уже потерял счет дням. В трюме захваченного в Иларе (до чего беспечна оказалась вся их хваленая охрана!) фрегата «Дельфин» – дурацкое название, надо придумать другое! – оказалось немало бочонков и бутылок с дрянным восточным вином. Кому его, интересно, собирались продавать? Дрогов пил эту кислятину всего неделю, но ему казалось, что он уже пропитался прокисшим виноградным духом до костей. А душившая его тоска, зараза, так никуда и не ушла. Грай, верный пес, молча глушил вино, сидя напротив капитана, и вздыхал все печальнее и печальнее. Особенно когда Дрогов доставал миниатюрный медальон и пытался прочитать расплывающуюся перед глазами надпись. Надпись не поддавалась. Вообще-то она была выгравирована на каком-то незнакомом капитану языке, так что он напрасно совал медальон под нос Граю и требовал, чтобы тот перевел. Иностранным языкам боцман был не обучен.
– Понимаешь, – в который раз пытался втолковать непонятливому собутыльнику Дрогов, – мы с тобой пираты. У нас руки в крови по самые плечи. Когда-нибудь нас вздернут, и правильно сделают. Может, нас уже завтра вздернут, я не знаю. Становиться хорошими честными парнями нам с тобой, Том, поздно. А значит, рассчитывать не на что. Понял, Том? Не на что. Остается выпить. – Он потянулся к бутылке, с удивлением потряс ее и швырнул через плечо. – Черт, опять кончилась. Давай другую!
– Больше нет, – помотал головой Грай. У него были виноватые глаза.
– Там же много было, – не поверил Дрогов. – Кто все это вылакал?
