Такое проделывали только похитители. Они это делали, чтобы получить деньги – а это совсем не укладывалось в версию об измене в военное время. Значит вот как Коа Не узнал, что кто–то обнаружил Ко Саи.
— Пальцы? – обычно именно эти части тела использовались, если похититель хотел заставить кого–нибудь поторопиться с решением. – У каминоанцев нет наружных ушей.
— Не совсем. Жизненно важные части, по крайней мере, как я слышал.
Фетт попытался представить, что же сделала ученая, чтобы ее убили и расчленили. Возможно, она пыталась скрыть свои данные. Но зачем посылать части ее тела обратно на Камино, если только тот, кто ее захватил, не хотел надавить на правительство, или проучить его?
И ее данные никто не продавал. Если бы это произошло, их бы уже использовали. И насколько он мог судить, никто не выставлял никаких требований каминоанцам — кредиты или информация – в обмен на данные Ко Саи.
Это было похоже на месть. И не могло помочь ему найти то, что он ищет.
— Почему это давнее исчезновение тебя заинтересовало? – спросил Бевиин. – Даже если кто–то хочет, чтобы ты нашел то, что от нее осталось, сейчас уже немного поздно.
Разговор вступил на скользкую для Фетта тропку. Он доверял только своему отцу, который приложил все усилия, чтобы сделать своего сына полностью самодостаточным. Боба Фетт охотился в одиночку. Однако время от времени ему напоминали, что он был еще и Манд’алором; он нес ответственность за сотню воинов, а также – и именно эта часть была его главной проблемой – за целую нацию, которая имела не только географическую, но и кочевую культуру, хотя у нее и был родной мир, сектор и… а с последней частью было не все так ясно. Он не знал точно, что сейчас означает быть Манд’алором.
И он задумался, считал ли он себя, в первую очередь, мандалорцем, а уже потом – охотником за головами.
Нет, не считал.
— Верд ори’шайа бескар’гам, — Бевиин отпил эля. – Воин – это больше, чем просто броня.
Фетт резко и сердито обернулся к нему. – Что?
— Айлин. Носит твою броню, летает на твоем корабле. Но это не заменит боевой дух.
Бевиин едва ли когда–либо боялся его, и никогда не называл его «сэр». Впрочем, как и любой, кто был воспитан в традициях мандалорцев. – Похоже, ты все еще не говоришь на Мандо’а?
— Общегалактический и хаттский. На них я веду дела.
— Возможно, нам нужно, чтобы у тебя было чуть меньше «дел» и чтобы ты чуть больше был Манд’алором, Боб’ика.
Боб’ика. Когда он был ребенком, так его звали некоторые партнеры отца. Но не отец. Однако он пропустил мимо ушей эту фамильярность.
— Сейчас я занят.
— Будут еще распоряжения?
— Нет.
— Тогда я пошел. Позвони, если будут другие приказы. – Бевиин допил эль, затем высыпал оставшихся дискокрабов в салфетку, свернул ее и засунул в карман. – В конце концов, ты – мой Манд’алор.
Возможно, это был сарказм.
— Что–то ты очень часто упоминаешь в эти дни о нашем происхождении.
— Дух времени. Похоже, это становится модным.
Фетт не был на Мандалоре или даже в прилегающем секторе галактики уже несколько лет. Не было причины, по которой он должен был воспринимать его как дом, как это было с Камино.
«Мы даже не знаем, сколько мандалорцев осталось в галактике. Не нужно иметь удостоверения личности, или свидетельства о рождении, чтобы быть… одним из нас».
Бевиин надел шлем и, не оглядываясь, вышел. Поскольку Фетт не заказывал выпивку, он тоже не имел никаких причин задерживаться здесь. Он слез со стула, к видимому облегчению персонала бара, и направился обратно к «Рабу», снова привлекая взгляды по дороге.
По пути ему попалась контора по покупке и продаже акций. В Верхнем Городе их было полно, открытых круглые сутки, чтобы можно было участвовать в торгах тысяч биржевых залов по всей галактике, являвшихся частью Межзвездной Фондовой Биржи. Для богатых людей этой забытой планеты развлечением стала торговля акциями. Фетт остановился, затем шагнул внутрь ярко освещенного коридора и остановился перед интерактивным голодисплеем, непрерывно меняющееся изображение на котором показывало ситуацию на разнообразных рынках.
Корускантский CSX[4] – внутренний биржевой индекс этой планеты – упал по сравнению с последним показателем, который он видел, когда в последний раз проверял биржевые сводки, на пути сюда. Тонкая красная линия все еще показывала снижение по сравнению с индексом МФБ «Крупнейший миллион». Похоже, что–то напугало трейдеров… хотя для этого много не требовалось. Если рынок был в напряжении, биржевые курсы могла обрушить даже отрыжка банты.
Фетт протянул руку в перчатке и коснулся пальцем индекса «Биотехнологии». На экране возник каскад подстрочных индексов: проигнорировав слова «Выберите компанию», он нажал значок «Объем движения акций». Эта команда вывела упорядоченный список компаний, с акциями которых производилось наибольшее количество торговых операций в течение заданного периода. Он выбрал «Один стандартный месяц».
Список возглавляли три компании: «СанТек», «Арканиан Микро», и «АраМед». Впрочем, цена акций «Арканиан Микро» не изменялась больше чем на 10%, и они всегда имели наибольшую стоимость. Его внимание привлек «АраМед»; зеленый значок рядом с названием означал, что компания была небольшой и относительно новой. Но на прошлой неделе кто–то купил 25–процентный пакет их дешевеньких акций.
«Ну–ка, посмотрим, что сделало их такими привлекательными».
Фетт проверил базу данных, выведя информацию на внутренний дисплей своего шлема, но не нашел в деятельности этой компании ничего примечательного. «АраМед» осуществляла свою деятельность в течение года и специализировалась на производстве генетически настроенных медикаментов, и ничего удивительного, что появившаяся на горизонте новая продукция вызвала спекулятивную скупку акций.
«Если только эта сделка не была инсайдерской. Если причиной повышения спроса на акции этой компании не было получение кем–то информации, что компания недавно наняла каминоанского ученого».
Фетт заметил, что за ним со сдержанным беспокойством наблюдает продавец. Наверняка его магазин нечасто посещали клиенты с реактивным ранцем и огнеметом.
Из базы данных следовало, что основной офис «АраМед» находился на Рунадане. Показалось странным, что такая небольшая биотехнологическая компания располагалась в Корпоративном секторе, под носом у агрессивных и жадных «Чивабских Лабораторий», поэтому Фетт записал все подробности, и вернулся к просмотру выведенного на голодисплей списка основных фармацевтических компаний. С момента побега Таун Ве необычную активность на биржевом рынке демонстрировали еще две фирмы, и одной из них была «КонКэр», расположенная на Ротане, которая, похоже, специализировалась на лекарствах для пожилых граждан.
