— Скоро дома будем и надо бы заранее определиться, как нам дальше быть.
— Нам есть что определять? По-моему, всё ясно.
Димон, отвернувшись, лениво подхлестнул вожжами еле бредущих лошадей, прибавляя шагу заморенным, фактически загнанным лошадям.
Немного помолчав, он повернул голову к молча сидящему рядом Сидору и сердито пихнул того локтем в бок.
— Чего молчишь, начальник? Скажи что-нибудь, умное.
— Кому надо, тот пусть и говорит, — равнодушно зевнул Сидор, даже не повернув головы в сторону подъехавшей парочки.
— Так ведь можно и дождаться, — угрюмо буркнул Виталик, недовольно покосившись на него. — Развалился на телеге, понимаешь, а тут стой, — сердито проворчал он. — Но раз ты не желаешь сам подымать назревший вопрос, то его подниму я.
— Вы не собираетесь нам компенсировать те убытки, что мы понесли из-за вашего сумасбродства?
— Нет.
— Нет? — Бугуруслан попридержал почувствовавшего близкое жильё коня. Он с искренним удивлением смотрел на невозмутимого, даже не глядящего в их сторону Сидора.
— Ты, Сидор, не слишком ли смелое заявление выдвигаешь? Если ты уже забыл, то я обоим вам напомню из-за чего, точнее из-за кого мы все очутились в такой заднице.
Вон из-за того придурка, что сейчас плетётся в хвосте обоза, торчит постоянно возле кухни, жрёт в три горла опостылевшую всем перловку и уже успел всем смертельно надоесть своим визгливым, педерастическим голоском.
Кастрат! — от всей души обругал он так надоевшего всем мастера.
Бугуруслан, раздражённо поморщившись, кивнул в сторону хвоста обоза, где периодически раздавались чьи-то громкие возмущённые вопли, требующие чего-то у кухни, в которой как раз поспевал обед, или точнее завтрак, который им пришлось отложить с самого утра. Что, в конце концов, и привело к тем громким, визгливым крикам, которые сейчас так всем досаждали.
Если бы не этот ваш придурок, то мы бы сейчас здесь в глухомани не разговаривали, а спокойно торговали на побережье.
— Днём раньше, днём позже. Всё равно этот разговор назрел и когда-нибудь да произошёл бы, — флегматично пожал плечами Сидор. — Не по этой причине, так по любой другой. Причина не важна.
Как Димон сказал, и так всё ясно.
Но если ты хочешь поговорить, что ж, давай, поговорим.
— Мы понесли убытки, — сухо продолжил Виталик. — И вы должны нам их компенсировать.
— Нет.
— Из-за вашего идиотизма с покупкой долгов этого урода, мы потеряли весь товар, что был при нас. Потеряли практически всех лошадей и все свои фургоны. Чуть ли не целый воз арбалетных болтов стоимостью в несколько сот золотых разбросали по кустам, отбиваясь от охотников за головой этого визгливого мудака, и сами только чудом остались живы. И это не считая того, что по твоей милости приходится терпеть это визгливое чудовище рядом с собой.
— И что? — с интересом посмотрел на него Сидор. — Поэтому мы должны вам денег? Может, ты ещё и сумму назовёшь?
— Вот как раз насчёт суммы мы и пришли с тобой договариваться.
— Могли бы не спешить, — усмехнулся Димон. — Раньше пришли, раньше пошлют, скаламбурил он.
— Потому и пришли, что надо всё расставить по своим местам, — зло покосился на него Виталик.
— Ну-ну, расставляй, — с интересом глянул на него Сидор.
В конце концов, почему бы и не послушать. Было просто интересно, до каких пределов простирается их наглость. Оказалось, Сидор ошибался. Пределов ей не было.
— Вы должны нам две тысячи золотом за пропавший товар, за лошадей и за фургоны. За всё то, что нам пришлось бросить по дороге, когда драпали обратно в горы.
— Фь-ю-ю-ю, — протяжно с неприкрытой насмешкой весело засвистел Димон.
— Один раз я вам обоим ответил. Второй раз ответил. Но раз вы такие глухие и непонятливые, повторю, так уж и быть, — холодным, официальным тоном проговорил Сидор. — Нет!
Мы вам ничего не должны. Кстати, в отличие от вас.
Вы что-то слишком быстро привыкли к тому, что мы с вами всегда и за всё аккуратно расплачиваемся. То за одно, то за другое. То льготы торговые в приморских городах за так вы получили. То телеги вам дали за чисто символическую цену. Потом, вообще в пользование выцыганили, и естественно без денег. Хватит! Вы вдоволь попользовались льготами, что предоставлялись вам в нашем караване. И заработали столько, сколько без нас никогда бы не имели. Мы практически вас не трогали, поскольку ваши сабли были нам нужны. Только вы это поняли совершенно превратно, как будто мы перед вами прогибаемся. И вконец охамели.
Потрясающе, — Сидор устало покачал головой. — Нет, ребята, вы просто какое-то чудо. Нажились на нас. Процент оговоренный, чуть ли не с боем приходилось каждый раз из вас выбивать. За последние полгода вообще ни разу толком не плачено, всё плакались, что оборотных средств не хватает, просили подождать. А теперь ещё и встали в позу обиженного, безвинно пострадавшего, и требуете компенсации. А за что? За рядовую стычку с бандами, которые просто оказались нам не по зубам, и от которых пришлось поспешно удирать? Первый раз за целый год не сумели справиться с какой-то парочкой настырных банд, и вы тут же заверещали: "Ай, мы пострадали!"
Охренеть!
А не пошли б вы такие хорошие нах…й? Нам не нужны такие союзники.
— Значит, не будете платить? — хриплым, ставшим сразу злым голосом сквозь зубы процедил Бугуруслан.
— Значит, нет, — отрезал Сидор. — Ну, а раз ты имел наглость вообще завести речь о том, что мы вам якобы что-то должны, то вот тебе моё слово. Чтоб завтра к вечеру духу вашего в крепости не было. Собираете свои манатки и проваливаете. С меня довольно! Я больше не желаю никого из вас видеть рядом.
— Но учтите, больше без платы за проход по перевалу вы не пройдёте. И не обижайтесь. Повторяю, с нас довольно! Теперь будете платить за провоз любых своих товаров. Не заплатите — не пройдёте. Сунетесь нахрапом — не обижайтесь, если вас там же и закопают.
— Вот как ты заговорил.
— У-у-у, — бросил на него холодный, оценивающий взгляд Сидор. — Хамишь, Виталик. Нехорошо. Нарываешься.
Аж чёрный от злости Виталик угрюмо смотрел на него и на молча глядящего на атамана Димона, который сидя на облучке фургона, с задумчивым видом медленно, осторожными движениями поглаживал лежащий рядом с ним взведённый арбалет. Когда он успел его достать и взвести, было непонятно.
Не сводя с идущей рядом парочки настороженных глаз, Димон внимательно рассматривал их исподлобья.
— У вас времени собраться до следующего вечера. Этого хватит, чтобы собрать все свои вещи и убраться из крепости, — холодным, злым голосом проговорил Сидор. — Я могу, что угодно простить, но только не подобную наглость. А вы не просто обнаглели, вы уже нам на шею сели и ножки свесили.
