Все кому было надо, на данный момент уже прекрасно были осведомлены, что сами рыцари отказались от данного ими слова, сочтя предложенные им условия спора — обманом и чистейшей воды провокацией. И никаких обязательств перед кем-либо, в связи со вновь открывшихся обстоятельств, исполнять они не собирались. А в случае каких-либо напоминаний о том, грозились разобраться уже с самими спорщиками.
О чём открытым текстом самому Сидору и было заявлено прямо в глаза. С этаким молчаливым, многозначительным подтекстом, что, если господин барон будет настаивать на их участие в штурме, то именно его посчитают прямым виновником случившегося непотребства. Со всеми из того вытекающими.
Вольным или невольным виновником, но в данном случае это уже никого волновать не будет.
Улыбка Сидора в ответ, надо признать, здорово шокировала рыцарей. Похоже, такой реакции они от него совсем не ожидали.
— Ну что ж, — улыбнулся довольно Сидор, скосив глаз на стоявшего рядом с невозмутимым видом Корнея. Улыбнувшись, Сидор демонстративно дружелюбно развёл руки в стороны.
Раз поречное рыцарство решило, что брать Сатино оно не будет, то не смею вам в том мешать. Сатино возьмём мы. Без вас. Купец и бывший наёмник, как вы нас назвали.
Раз уж мы здесь оказались, вольно или невольно, — ухмыльнулся он, при том нагло глядя в глаза бывшим в палатке рыцарям, — то почему бы нам чуток и не поразмяться.
Нет-нет, — предупреждающе поднял он руку. — Никаких обид. Всё что вы сказали — истинная, правда. Действительно, я — купец, а он — действительно бывший наёмник. Это — правда. А на правду, как известно, не обижаются. Поэтому — с нашей стороны никаких обид.
Одна только просьба. Не в службу, а в дружбу. Планируется большое количество трупов, а было бы крайне нежелательно оставлять их на прокорм людоедам. Мы тут у них в тылах пошалили немного. Малость зернохранилища племенные потрясли, сожгли, проще говоря. Поэтому оставлять им хотя бы грамм мяса, было бы с нашей стороны крайне непредусмотрительно. Необходима срочная утилизация.
Поскольку времени у нас мало, а трупов планируется много, а мы за последнюю неделю устали как собаки, то нам бы не помешала ваша помощь.
По вашим же данным, сейчас в Сатино за частоколом сидит не менее трёх тысяч ящеров. Сжечь столько трупов за один день — можно, но очень сложно. А времени практически нет. На плечах у нас висит вся пограничная группировка верхне-чернореченских пограничных дружин, да плюс Плещеевская озёрная братва, которая будет здесь, под стенами Сатино не позднее чем через пару суток, считая с часа нашего прибытия сюда. То есть, послезавтра к вечеру, а скорее всего к полудню здесь будет не менее десяти тысяч злых подгорных людоедов, встречаться с которыми у нас с товарищем Корнеем нет ни малейшего желания. Вы как хотите, а вот нам надо было бы поторопиться домой. Оченно уж они на нас злые.
Да и дома дел полно, — с ханжеским сожалением развёл Сидор руками.
Поэтому, управиться со взятием Сатино мы постараемся часа за два, за три. А вот потом придётся повозиться. И тут нам нужна ваша помощь. Крайне необходима.
Мы вам за это заплатим, — вдруг оживился он, поняв, чем можно привлечь рыцарей. — Я слышал, вы в городе поиздержались, так что по ползлотого в день на человека — будет вполне достойная оплата труда могильщика. И если вы не возражаете, то мы бы наняли всех ваших кнехтов, или как их там, оруженосцев, что ли, на подработку могильщиками. Надо срочно кремировать несколько тысяч трупов.
Поверьте, это очень тяжёлый труд. Боюсь, наши ребята, вымотанные двух недельной гонкой, за сутки не справятся. Да и потом, хотелось бы ещё и силы иметь, чтоб и саблей при случае чего можно было помахать, и лук натянуть.
Вспоминая сейчас вытянувшиеся лица рыцарей, Сидор гадал, чем же он так сильно удивил пореченскую шляхту. Ничего умного, или хоть как-то поясняющего столь странное поведение шляхты, в гудящую от усталости голову не приходило.
— "Да и ладно, — мысленно махнул он рукой. — Главное мы получили разрешение рыцарей на найм их слуг, оруженосцев и прочих кнехтов. Теперь надо быстро провернуть это дельце со штурмом и немедленно сваливать".
Сидор не лгал, говоря пореченскому дворянству что на их плечах висит чуть ли не всё окрестное войско ящеров. Про несколько тысяч ящеров в крепости это он так ляпнул, не подумав. Там вполне могло оказаться и все семь, и десять, так же как и одна, и две. Никто этого не знал. А сами ящеры не высовывались за стены своей ледовой цитадели. Так что и проверить их количество было невозможно.
Поэтому помощь рыцарских кнехтов в быстрой утилизации трупов могла оказаться неоценимой, если не критичной. Потому и деньги следовало не экономить, а постараться побыстрей разделаться со здешним делом, и быстро-быстро сваливать отсюда, пока не попали под вал мести взбешённых ящеров.
Штурм Сатино-Татарского.*
— Они что? Думают, им тут бесплатное шоу устроили?
— Что такое шоу? — повернулся к нему стоящий рядом Корней.
— Спектакль такой, музыкальный, — мрачно буркнул Сидор отворачиваясь. На недоумённо поднятую правую бровь Корнея он уже внимания не обратил.
Мрачно глядя на ровные, словно под линейку ряды выстроившихся за их спинами пышно разодетой поречной шляхты, Сидор начал уже про себя прикидывать, как бы сподручнее было развернуть башню своей пулемётной тачанки, да полоснуть длинной очередью по этому наглому рыцарскому стаду, устроившего из их штурма Сатино-Татарского настоящий балаган.
А как иначе назвать было то, что вокруг происходило.
Прошлым вечером они вышли к лагерю рыцарей возле Сатино-Татарского и объяснили им всю текущую на данный момент обстановку. Что нет времени, что нельзя ждать, что необходимо срочно брать Сатино-Татарское, и что у них на плечах висят тысячные орды обозлённых подгорных людоедов. И что у них есть всего один день на всё про всё, и что необходимо срочно со всем этим делом покончить. Проще говоря, взять Сатино-Татарское штурмом и быстро свалить отсюда.
И что? И ничего. Чуть ли не дословно ответ прозвучал так: "Тебе надо, ты и бери". А-фи-геть!
В результате, они готовятся штурмовать крепость, а эти…, эти пышно разряженные паны, натуральные павлины, заключают между собой пари сколько из их неполных трёх тысяч останется после того в живых. Сто, двести или вообще меньше десятка.
И всё это даже не сдерживая голоса, словно никого из них здесь рядом нет.
Скоты! И это вместо того, чтобы помочь. Или, хотя бы язык за зубами подержать.
— Достали, — раздражённо выругался Сидор сквозь зубы, покосившись назад. — Одну ночку я с ними знаком, а они меня уже достали. Сказали держаться сзади, а они только что стулья с балдахинами не вытащили.
