— Достали, — раздражённо выругался Сидор сквозь зубы, покосившись назад. — Одну ночку я с ними знаком, а они меня уже достали. Сказали держаться сзади, а они только что стулья с балдахинами не вытащили.
— Ждут, во что выльется наша попытка. Вороньё, — не сдержавшись, тихо выругался и Корней, словно читая его мысли.
— Сами-то они даже не пытались, — мрачно буркнул в ответ Сидор.
Очень хотелось врезать очередью по этой сволоте, но, похоже, пореченское рыцарство явно было знакомо со штучками, подобными их пулемётным броневикам. И старательно держалось чуть в стороне, укрываясь от пулемётов за спинами немногочисленных отрядов мрачных, придерживающихся нейтралитета амазонок, держащихся между двумя враждебно поглядывающими друг на друга группами.
Купив этой ночью у рыцарей коней и снова превратившись в конницу, понимающие всю неприглядность сложившегося положения, те сами мрачно поглядывали на рыцарей у себя за спинами
Якобы как резерв поставленные там Корнеем, который явно опасался удара рыцарей в спину, они теперь служили как бы буфером между их отрядом и рыцарями, старательно демонстрируя свой нейтралитет и сугубую свою якобы незаинтересованность.
— Начали? — Сидор вопросительно глянул на Корнея.
Предаваться дурным мыслям больше не было времени. Рассветало прямо на глазах и следовало поторопиться, пока ещё фактор неожиданности был у них.
— Начали! — жёстко проговорил Корней, посылая своего коня вперёд.
Гнездо.*
— "Бли-и-ин, как же больно то…"
Осторожно тронув прикрытую бронёй, ноющую грудь, Сидор осторожно, чтобы не потревожить сломанные рёбра попытался выползти из-под засыпавшей его груды ящиков с пульками опрокинутого набок броневика. Длинная строчка вновь образовавшихся отверстий в днище, над его головой и что-то с силой снова ударившее в грудь, вновь бросило его на закрытую дверцу лежащего на боку броневика, на миг погасив от боли сознание.
Чуть придя в себя, Сидор удивлённо смотрел на вторую, странно ровную строчку маленьких, аккуратных отверстий, прочертившую днище броневика перед ним чуть выше первой.
— Ну, ни хрена ж себе, — немеющими от боли губами прошептал едва слышно он. — Это что же такое? Кто же это нас так? Эй, есть кто живой? — едва слышно проскрипел он.
В рассветных сумерках едва начавшегося дня, внутри закрытого корпуса броневика было плохо видно. Света добавляли лишь слабые солнечные лучики, проходящие через строчки пулевых отверстий, но ясности оттого не добавлявшие. Что произошло, было совершенно непонятно.
Близкий разрыв снаряда рядом с корпусом слабо пошатнул броневик взрывной волной, густо сыпанув по корпусу сухой металлической дробью.
— Что за хрень? — неверяще потряс Сидор головой. — Стреляют? Это что, по нам? Пушки? Станиславский — не верю. Бред какой-то. Откуда здесь пушки? Где я?
— Эй! — повёл он плывущим взглядом вокруг. — Что происходит? Есть кто живой? — чуть окрепшим голосом, попытался он хоть как-то прояснить для себя ситуацию.
Слабый стон откуда-то спереди, с места кучера, донёсся до него.
— Мишка! — проскрипел Сидор едва слышно. — Ты там живой? Живой, спрашиваю?
— Не знаю, — донёсся откуда-то спереди слабый голос. — Что это было?
— Похоже, на нас не пожалели целый снаряд потратить, а то и два, — мрачно констатировал Сидор. — Или, на две мины мы разом наехали. Последнее что помню, под копытами лошадей вздымается земля и нас подкидывает в воздух. А потом по голове что-то — тресь!
— А теперь нас какая-то тварь, похоже, из пулемёта расстреливает, — едва заметно кивнул он на ещё одну ровную строчку небольших рваных отверстий, заново перечеркнувшую днище. — Интересно, что это за пулемёт такой, что нашу непробиваемую броню пробивает? Хорошо, что мы внизу валяемся. Встал бы, точно попали б.
— Нам каюк? — донёсся спереди слабый голос.
— Похоже, что так…
Сидор осторожно попытался проползти вперёд.
— Сволочи, — не сдержавшись, вдруг выругался он. — Игорька убило. Пол головы пулей снесло. Я прям в мозги руками вляпался.
Брезгливо попытавшись вытереть руки о ткань одежды убитого, Сидор старательно не подымая головы, попытался перевались своё, странно непослушное тело через труп мёртвого заряжающего. Близко раздавшийся взрыв и что-то упавшее сверху, разом оборвали его жалкие попытки, опять погрузив в беспамятство.
В себя обратно он пришёл уже в лекарской палатке, о чём недвусмысленно свидетельствовали витавшие в воздухе запахи лечебных мазей и перешибавший всё аромат свежих, только что наломанных хвойных веток. Лежать на куче лапника, и не чувствовать собственного тела, один лишь хвойный аромат вокруг — было странно и крайне неприятно.
— "Кажется, запах хвои теперь всегда у меня будет ассоциироваться с запахом смерти, — была первая мысль, едва он открыл глаза. — И ещё эта мерзкая вонючая ящерова мазь, будь она неладна. Господи, сейчас стошнит. О-о-о, крепко же по моей многострадальной бошке врезало. Сейчас блевану".
— Гей, — проскрипел он едва слышным, слабым голосом. — Есть тут хто?
— О, ожил, — донёсся откуда-то сзади, где его Сидор не мог увидеть чей-то смутно знакомый голос. И о чём-то быстро залопотал, смывая сознание Сидора куда-то обратно во тьму.
— Ты кто? — был первый вопрос, когда он снова открыл глаза.
— Я-то? Я, Ван, — глухо донеслось до Сидора сквозь какой-то странный гул, поселившийся у него в голове.
— А ты — ты Сидор. Барон Сидор де Вехтор. Землянин и выборный глава нашего ящерового клана. Вспомнил?
— Я и не забывал, — устало прикрыл глаза Сидор.
Несмотря на слабый свет, проникающий в палатку сквозь ткань, глаза нестерпимо резало. А говорить громче не было сил. Хотелось лежать, и чтоб его никто ближайшие минуток шестьсот не беспокоил. Но отчего-то именно это вполне понятное желание и вызывало какое-то внутреннее беспокойство. Словно ему надо было куда-то спешить.
— Что со мной? — вдруг неожиданно спросил он.
Только сейчас он сообразил, что с ним что-то не так. А что — никак нельзя было понять.
— Что произошло? — повторил он вопрос.
— Ты нарвался на минные ловушки, — неохотно проговорил Ван. — Единственные на поле и ты их нашёл. Обе две. И можно сказать, разминировал. Лошадей — в кровавый фарш. Броневик — в хлам, не восстанавливаемый. Убиты заряжающий Игорь Селиванов и механик, не знаю как его по имени. Ранены ты и кучер, Мишка Загорский.
Мишку только слегка контузило, и он уже оправился. Сейчас помогает в крепости трупы убирать. А тебя взрывом сперва башкой о броневой колпак приложило, а потом ещё приласкало сорвавшимся с креплений баллоном с газом. И всё по твоей многострадальной голове. Про то же, что в тебя попало не менее трёх крупнокалиберных пуль из крепостного пулемёта, я уж помолчу. Тут кроме синяков и пары сломанных рёбер, ничего страшного нет. Пройдёт. Повезло, вскользь прилетело. А вот ребят насквозь через стенку прошило. В голову, обоих. Тебя же бронька наша спасла.
