Повернувшись, он быстро зашагал прочь по склизкой земле.
— Арду, Миррон, поспешим! И не оглядывайтесь.
— Почему? — спросил Ардуций.
Джереду пришлось замедлить шаг, поскольку Ардуций едва ковылял.
— Потому что за нами идут мертвецы. Все разом.
* * *
Радостные восклицания оборвались. Солдаты, только что торжествующе подбрасывавшие копья и мечи в воздух, уронили их на землю. Мертвые за стенами не двигались, но победные кличи в лагерях и возле них смолкли. Воздух наполнился грохотом. Фундамент стен слегка вздрогнул, породив испуганные возгласы.
Роберто побежал к задней стороне сторожевого форта, к установленным там на штативах стационарным увеличителям. Прильнув к окуляру одного из них, он сначала навел его вдаль, на горизонт, а потом стал опускать, медленно поводя вправо-влево и приближая зону обзора. То, что он увидел, пробрало его холодом до костей, несмотря на жаркое солнце генастро. Люди бежали, превратившись в неуправляемую, охваченную паникой толпу. Легионеры бесцеремонно расталкивали замешкавшихся граждан, беженцы топтали друг друга. От дисциплины и порядка не осталось и следа, было забыто все, кроме первейшего инстинкта — чувства самосохранения. Лица беглецов искажал ужас, люди пронзительно вопили, жадно хватая ртами воздух. На глазах у Роберто кто-то споткнулся и упал, волна беглецов тут же накрыла его. Помочь ему никто даже не попытался.
Страх превратил людей в животных, и Роберто, положа руку на сердце, не мог никого винить в этом, ибо их обратил в бегство вздыбившийся позади и накатывавший на них земляной вал, фронт которого растянулся в обе стороны, насколько достигал взгляд. Эта волна столкнулась с корнями Гау, громыхая, прокатилась по предгорьям, всколыхнула и расплескала озеро Айр. Сметая перед собой все живое, она неуклонно катилась к Драгоценной преграде.
— Нет! Боже Всеобъемлющий, нет! — Роберто упал на колени, оперся раскрытой ладонью о камень и воздел другую руку к небу. — Боже правый, Всеведущий, хранящий любящих Тебя чад Твоих верных! Избавь нас от этой участи! Укажи нам путь к победе и не дай земле Твоей погубить чтущих Тебя!
Массив форта содрогнулся так, что не все устояли на ногах. Все затряслось, даже онагры на крыше подскочили. Роберто поднялся с колен. Земляная волна высотой в два человеческих роста растянулась вдоль горизонта на западе: небо над ней потемнело от поднятой пыли и грязи. Она продвигалась, сокрушая перед собой все и не ведая преград. Роберто повернулся и побежал туда, где Даваров и Харбан цеплялись за зубцы, ожидая, когда ослабнут толчки.
— Держитесь крепче за все, что можете! — закричал он. — Что бы ни случилось, держитесь! Не разжимайте хватки! Не падать! Свалиться вниз — значит умереть! Если мы уцелеем, то только здесь, наверху!
— Не об этом ли говорило пророчество — о сотрясении гор и разрушении мира? Им и его отродьем! — воскликнул Харбан.
— Может, ты и прав, но нам сейчас главное пережить то, что на нас надвигается! Передай всем, кто успеет и захочет услышать! Кто хочет выжить, пусть изо всех сил держится за камень!
Не было особой нужды созывать людей на стены, волна солдат и гражданских уже поднималась по бетонным склонам. Однако сигнальщики вовсю орудовали флагами, стараясь, чтобы приказ дошел до как можно большего числа людей. Даваров, чей громовой рев перекрывал панические крики, призывал всех, до кого мог докричаться, хвататься за все, что попадется под руку — каменные зубцы, держатели факелов, цепи, канаты, — и держаться как можно крепче.
Роберто огляделся в поисках подходящего места для себя и обратил внимание на две помещенные в веревочные сети и крепко примотанные к зубцам клети. Он бросился к ним. Форт задрожал снова, но Роберто бежал вперед. Позади него по крыше катились камни, предназначенные для стрельбы из онагров, механики подпрыгивали и увертывались от собственных снарядов. Бочки со смолой опрокидывались, расплескивая жар и пламя по бетону и камню. Истошные вопли, донесшиеся до его слуха, внезапно оборвались. Клети, однако, были закреплены так хорошо, что остались на месте.
Подскочив к ним, Роберто ухватился одной рукой за сеть, нащупывая другой поясной ремень, на котором висел меч. Дрожь унялась. Роберто пропустил ремень сквозь сеть, свитую из прочных веревок в полдюйма толщиной, и крепко пристегнулся к ней, спиной к клети. Посмотрев налево, он увидел Даварова, обхватившего ручищами факельный кронштейн, к которому генерал для верности привязался еще и обернутой вокруг пояса веревкой. И он не переставал улыбаться.
— Эй, Роберто! Ты хорошо подумал, а? Земляная волна приближается, а ты ухитрился устроиться в обнимку с самой взрывоопасной смесью во всем Конкорде.
И тут с Роберто что-то случилось, словно колодец его горя высох, пусть на несколько мгновений, и любые страхи перестали иметь значение. Он расхохотался и похлопал рукой по клети. Чтобы перекрыть грохот земляной волны и треск содрогающейся кладки форта, ему пришлось кричать изо всей мочи.
— Эй, Даваров! Взгляни на это с другой стороны. Если мы все-таки выживем, то эти дивные маленькие штуковины могут оказаться нам очень кстати.
Однако стоило Роберто бросить взгляд вниз, как он едва не подавился собственным смехом. На земле теснилась, кишела и бурлила тесно сбившаяся масса людей. Огромные ворота были закрыты, и он слышал, как отчаявшиеся люди тщетно молотят по ним. Несчастные давились и толкались так, что распахнуть створы не представлялось возможным, да и в любом случае это не имело смысла. Волна все равно настигла бы их, а закрытый портал увеличивал прочность форта, а значит, и его шансы устоять при ее прохождении.
Люди продолжали взбираться по пандусам, однако из-за тесноты и толчеи продвижение их шло очень медленно. Они давились и спотыкались, а находившиеся по краям то и дело падали вниз, прямо на головы товарищам по несчастью, притиснутым к стенам уже без какой-либо надежды вскарабкаться наверх, к весьма сомнительной безопасности.
Крыша форта начала заполняться. Легионеры, взяв пример с механиков, хватались и цеплялись за все, что могло подойти для этой цели, не забывая о взаимопомощи. Зеленые новобранцы и ветераны-триарии подзывали друг друга, указывая удобные места, где можно было намертво пристегнуться к чему-нибудь поясным или плечевым ремнем. Народ прибывал и прибывал, так что уже и на крыше приходилось проталкиваться. Некоторые старались протиснуться к клетям, чтобы как Роберто ухватиться за веревочную сеть. И вот в этом месиве рук, ног и туловищ он неожиданно увидел знакомое лицо.
— Юлий!
