Смех резко оборвался. Вэнзей вздохнул и сказал:
- Это невозможно. Скорее море отступит от берегов. Шангас древен и велик. Гетансу нескоро представится возможность сравниться с ним.
Блеск янтарного глаза и короткая усмешка были ему в ответ. Жесткий прищур, короткий смех и холодный голос:
- Полный обряд Дороги Силы и Власти. Кровавая жертва. Или вы сомневаетесь в обряде?
Мальчик покачал головой и вернулся в свое кресло. Произнес, раздумчиво глядя на неожиданного гостя:
- Вы могли произнести слова верности только мне?
- Нет. Я мог принести верность Шангасу при Водоеме или Арронсэ Синего Солнца. Но они бы не приняли меня.
Вэнзей посмотрел влево, увидел знак и кивнул одному из своих людей. Ширму слева от кресла главы Гетанса убрали. В глубоких креслах, которые были едва ли не роскошнее трона самого Великого Генту, удобно устроились глава Шангаса при Водоеме Хёгу-шангер Чженси и его советник Киримэ.
Сагами и Киримэ внимательно рассматривали друг друга, ведь до сих пор они не встречались лицом к лицу. Пока Киримэ сидел за ширмой, он уже составил мнение - а вот бывшему ханза только сейчас представилась возможность взглянуть в глаза его противнику.
Уже не противнику. Возможному союзнику.
Чженси усмехнулся, наблюдая эту битву взглядов. Затем привстал и коротко поклонился. Киримэ и Сагами также поклонились друг другу.
Вэнзей обернулся к главе Шангаса и Киримэ и спросил:
- Посоветуйте, умудренные возрастом и знанием.
Хёгу-шангер и Киримэ переглянулись. Чженси прикрыл глаза, а Киримэ произнес:
- Это должно быть только вашим решением, Великий Генту. Сагами прав - он не должен отвечать за решения своего хозяина. Однако он мог и знать о готовящемся убийстве вашего отца. Поэтому только вам взвешивать на золотых весах его вину и его полезность.
Хёгу-шангер открыл на мгновение глаза и проговорил:
- Он может быть очень полезен Гетансу. Очень. Не знаю, станет ли Гетанс равен Шангасу, но Сагами - полезен.
Помолчав, добавил:
- Но какое бы решение вы не приняли - он должен быть свободен в возможности уйти отсюда. Он пришел сам, полагаясь на вашу справедливость и честь.
Вэнзей торопливо кивнул:
- Никто не сможет сказать, что глава Гетанса запятнал недостойным деянием свое имя.
Он повернулся к Сагами и в сотый раз спросил себя - что ответить этому странному человеку, который не различает добра и зла, света и тьмы.
Сагами молча стоял в центре зала. На лице его не отражалось ни малейшего движения мысли или эмоций. С холодным интересом он ждал слов Вэнзея. Что решит этот мальчик в столь трудной ситуации? Что он изберет - слепую месть за жестоко убитого отца или будущее величие Гетанса? Что Великое колесо положило ему, Сагами, в жизни - стать Левой рукой главы Гетанса, которая будет управлять всеми делами Танцоров, или прозябать пустой жизнью? А может мальчик прикажет его тайно убить?
Как интересно.
Вэнзей внимательно разглядывал стоящего перед ним ханза. Нет! Не ханза. Сагами уже не Левая рука Ширай Гомпати. Это обычный человек, житель Кинто. И в то же время - слишком ценный и слишком опасный житель. Он никогда не станет простым человеком. Он будет менять мир - но кто знает, в какую сторону? Не стоит ли приобрести этот ценный инструмент для пользы Гетанса? Вот и господин Чженси сказал, что Сагами может быть полезен Танцорам.
Мальчик посмотрел влево - его первый помощник на миг смежил глаза и поклонился; Учитель кивком поддержал Алехандро Таромэ. Взгляд направо - Ката Ёси поклонился, а Рамон Байе коротко пожал плечами.
Мнения помощников были ясны. Осталось лишь принять решение ему самому. Причем - быстро, ведь если размышления длятся долго, результат будет неудачным. Как не раз говорил ему Учитель, правитель все должен делать быстро, но принимать во внимание советы своих людей.
Глава Гетанса поклонников Танца Вэнзей Титамёри встал. Звонкий голос разнесся по залу:
- Древние учат, что человеку нужно принимать решение в течение семи вдохов и выдохов.
Склонив голову, он отсчитал биения сердца. Свел руки перед грудью и медленно хлопнул в ладоши:
- Касивадэ. Пусть боги слышат. Я принимаю вашу верность, господин Ник Сагами. Вечером вы принесете мне формальную клятву.
Сагами на миг прикрыл глаза и усмехнулся там, во тьме.
Получилось.
Как неожиданно.
Глава 38 - Время перемен (Ни)
- -
"Данцун" с ревом преодолевал подъем.
Узкая дорога - почти тропа - змеей ползла вокруг огромных каменных глыб, поднимаясь все выше в горы. Местами машина зарывалась в мелкий гравий почти до днища, изредка буксовала, с ревом выплевывая из-под колес камни и дорожный сор. В такие минуты Серж стискивал руль до боли в руках. В голове билась одна мысль - алый сигнал!
Ментальный поводок раз в несколько минут колол висок острой болью. Марахов уже не однажды вспомнил недобрым словом всех родственников по материнской линии безвестного техника, который готовил это орудие пытки.
Руганью Агент Кубикса отгонял от себя страх.
Эта чертова дорога! И почему именно сейчас, когда время так дорого?!
Однако местный ками оказался милостив и вскоре гость Кинто выбрался к неприметной расщелине, выходящей прямо к дороге. Бросив "Данцун" с незаглушенным двигателем, Марахов проломился через хилые кустики придорожной растительности и вскоре оказался под невысоким каменным козырьком. Именно здесь Серж несколько недель назад спрятал комп и пару мелочей, наличие и суть назначения которых было бы затруднительно объяснить ханзаку.
Марахов достал из каменной щели сверток, укутанный в вечную пленку, и опустился на землю. Комп бесшумно распахнул полупрозрачный экран. Ментальный поводок разочарованной взвыл и умолк. Боль тоже ушла.
Страх - остался.
Серж лихорадочно перебирал команды управления капсулой, влезая все глубже и глубже в ее системы. Он уже видел кровавую полосу на экране. Он понимал мигающие слова и числа. Но еще не осознавал их.
Не давал себе осознать.
И лишь когда базовые алгоритмы и системы подтвердили внезапный сбой энергосистемы; когда бортовой мозг хронокапсулы с сожалением констатировал лептонный пробой большинства аккумуляторов; лишь тогда Марахов отпустил себя. И принял то, о чем предупреждала тревожно мерцающая кровавая надпись.
"Энергонакопители: 22.2% стандарта.
Критический предел: 67 часов".
У него оставалось чуть больше трех суток.
На все.
- -
Серый песок и мелкие выбеленные морем куски дерева хрустели под ногами.
