Примарх на какое-то время забыл о потерянном крозиусе, вновь обратив взгляд на щебень на краю широкого проспекта.
Он произнес единственное слово. Кхарн каким-то образом расслышал его отчетливо, хотя это был просто шепот.
— Брат.
Владыка Несущих Слово начал выдергивать камни, не прикасаясь к ним, и отшвыривать их от засыпанной и разрушенной дороги с такой же легкостью, как сорвал с неба десантный корабль.
Сверху спустился Скане. Он затормозил возле Кхарна с воющим визгом двигателей прыжкового ранца. Черный доспех побелел от праха гибнущего города.
— Вам это понравится, — сказал он капитану.
Кхарн не мог отвести глаз от Лоргара.
— Ты видишь то же, что и я? — спросил он у Скане.
— Это еще лучше, капитан, — разрушитель покачал головой. — Чувствуете?
Обратив внимание, этого было нельзя не почувствовать. Земля вибрировала, слабо, но размеренно, словно быстро бьющееся сердце. Город сотрясала не смерть, а шаги гигантов.
— Поступь титанов, — произнес Кхарн.
— Я видел, как несколько движется через пыль, — согласился Скане. — И все они не за нас.
5
Угольная королева
Его имперская мудрость
Они ликуют, мой принцепс
Машина-охотник была известна под несколькими именами, часть из которых являлась ласкательными, часть фактически архивными, а часть — проклятиями, раздававшимися, когда ее тень падала на врагов.
В различных записях, сохранившихся у остатков 203-го экспедиционного флота, она упоминалась как LADX-cd-МАРС-Квинтэссенция-[модификация Некаре]— I-XII-002a-2/98: VS/TK/K. Это название едва ли годилось, чтобы вселять во врагов ужас.
В анналах Темных Ангелов она была известна как «Угольная королева», и ее помнили по тем десятилетиям, когда она несла службу вместе с Первым Легионом, прежде чем вместе с сестрами была послана сражаться вместе с Пожирателями Миров. В стратегиуме флагмана Льва, «Неоспоримого довода», висел штандарт, который чествовал ее победы, одержанные вместе с Темными Ангелами. Его сорвали, когда открылось, что она переметнулась к врагу.
Пехота, которая сражалась у нее под ногами, более часто именовала ее «Шакалом» или «Ревуном». Ее вопль всегда вызывал у меньших собратьев ответный рев. Для тех же, кто знал ее лучше всего, управлял ее движениями и образовывал биологические компоненты ее мозга, она была «Сиргалой», первым охотником Угольных Волков.
Имя командного титана, как и у всех боевых машин Легио Аудакс, происходило из древних времен, из гималазийских диалектов протоготика, сохранившегося в виде фрагментов знаний утраченных эпох Древней Терры. Давным-давно, когда Терра еще была Старой Землей — когда небеса были синими, а не цвета серого железа — крупнейший континент планеты покрывали целые цивилизации. Теперь на этом месте располагался Имперский Дворец, и единственным, что осталось от тех почти позабытых людей, были отголоски вроде названия «Сиргалы».
«Сиргала» двигалась вперед, пригнувшись по-звериному. Волчий череп из клепанного железом керамита был наклонен вниз, чтобы смотреть вдоль дороги. Руки-орудия следовали за направлением взгляда, разворачиваясь влево и вправо при каждом движении сенсорных экранов кабины, заменявших глаза. Машина скорее кралась, чем шла, когтистые лапы с хрустом оставляли на рокритовых проспектах трехпалые следы. Из-за своей походки она качалась из стороны в сторону при каждом шаге.
На титановой пластине, находившейся на толстой броне голени, виднелись слова: «Если у волков есть королева, то это она» на том же хиндусском протоготике, который подарил ей имя. Этой надписи ее удостоил Лев, повелитель Первого Легиона, десятки лет назад. За годы войны табличка царапалась, мялась и стиралась, однако техножрецы всегда возвращали ей читаемый вид. Личность дарителя не имела значения. Суть была в смысле.
Внутри бронированного черепа были пристегнуты к креслам трое членов командного экипажа. Венрику Солостину было восемьдесят, но благодаря омолаживающей хирургии он продолжал выглядеть на пятьдесят, находясь на пике того второго расцвета красоты, который выпадает некоторым удачливым мужчинам. Седеющая щетина на подбородке обрамляла частую и непринужденную улыбку. С висков и затылка спускались соединительные нейрокабели, которые были подключены непосредственно к кожаному креслу. Он смотрел прямо через глаза кабины «Сиргалы» на то, как артиллерийский танк скрежещет шестернями, разворачиваясь на проспекте. Орудие машины грохнуло, окутавшись черным дымом, и пустотные щиты «Сиргалы» осветились от кинетического удара.
— Этот «Поборник» надо уничтожить, — произнес Солостин.
— Есть, сир, — отозвался Тот Кол со своего кресла. — Преследую.
Кабина затряслась сильнее, титан класса «Пес войны» перешел на шатающийся бег. Он двинулся сквозь облака пыли, и о броню загремела галька.
Лицо сидевшей на соседнем с Тотом кресле Киды было освещено нездоровым янтарным светом — иллюзией огня от мерцающего дисплея целенаведения.
— Выстрел уже готов, сир.
На своем командном троне Солостин повел обоими кулаками вперед, медленно и аккуратно нанося двойной удар. Приводы и гидравлика издали резкий визг, и «Сиргала» повторила его движение. Руки-орудия поднялись и прицелились в нейронной гармонии.
Иного разрешения не требовалось. Кида ухмыльнулась и выстрелила. Левая рука «Сиргалы» издала рычание, мегаболтеры «Вулкан» с оглушительным ревом открыли огонь, повинуясь нажавшему на спуск пальцу стрелка. На дорогу, словно ливень дымящегося металлолома, посыпались стреляные гильзы.
— Цель уничтожена. — сказала Кида.
— Цель более чем уничтожена, дорогуша, — подтвердил Солостин. Его шепот прошел по титану, вызвав дрожь удовольствия в железных костях старушки.
Тот провел «Сиргалу» за поворот проспекта и свернул на боковую улицу. Проходя мимо, «Пес войны» насмешливо пнул подбитый «Поборник». Корпус танка, изжеванный устроенным Кидой обстрелом, покатился по рокриту и пробил стену.
— Модерати примус? — окликнул Солостин.
— Да, сир?
— Пинок, — он усмехнулся. — Славно сделано. Ауспик?
Бионические глаза Тота сфокусировались на дисплее левого монитора.
— Все соединения сохраняют атакующие параметры. Больше половины Легио участвует в бою, остальные двигаются точно согласно плану. Сообщается о соотношении потерь в одну вражескую машину на одну нашу.
— Приемлемо, — задумчиво произнес Солостин, — но едва ли образцово, если учесть обстоятельства. Легио Лисанда вряд ли превосходит нас по классу.
