Одновременно приходили доклады по воксу, в которых говорилось об аналогичных приземлениях к западу и востоку от города.
— Говорите, — потребовал Гримальд, обращаясь к молчавшим братьям.
— Что ты хочешь услышать от нас, реклюзиарх? — ответил Бастилан.
— Правду. Ваши взгляды на этот обречённый крестовый поход и его начало.
Корабль орков, несколько минут дрейфовавший вверху, стал медленно, мучительно и важно снижаться в пустоши. Он вспахал сухую землю, выбросил хвост пыли за собой и заставил задрожать фундаменты Хельсрича.
Одобрительные крики раздались на стенах — тысячи солдат приветствовали увиденное.
— Мы удерживаем крупнейший город на планете вместе с сотнями тысяч солдат, — сказал Кадор, — и многочисленными опытными офицерами гвардии и ополчения. И у нас есть Инвигилата.
— Ты так думаешь? — спросил Гримальд, наблюдая за пожаром на сбитом корабле. — Ты думаешь, что это хотя бы половина необходимого для отражения предстоящей нам осады?
— Нет, — ответил Кадор. — Мы пришли сюда умереть, но не это главное. Главное в том, что у города уже есть командная структура.
Бастилан вклинился в разговор. — Ты не генерал, Гримальд. И тебя направили сюда не для этого.
Гримальд кивнул, его мысли унеслись в прошлое — от пожара в пустошах, к воспоминаниям о бесконечных встречах с командующими в штабе, когда смертные просили о его присутствии.
Он считал, что его долгом было находиться там и управлять всей ситуацией в улье. Когда он сказал об этом братьям, те ответили улыбками и ругательствами.
Капеллан наблюдал, как увеличиваются толпы зелёнокожих, когда всё больше и больше транспортов приземлялись. Корабли чужих затмили небо — настолько их было много. Подобно стальным жукам они заполнили все пустоши вокруг, выгружая войско воинов-ксеносов.
— Это был мой долг — изучить каждого человека, каждое оружие, каждый метр этого улья. Но я допустил ошибку, братья. Высший маршал послал меня сюда не командовать.
— Мы знаем, — ответил тихо Артарион, его кожу покалывало от изменений в интонации Гримальда. Тот говорил почти как раньше.
— До этого момента, до того, как я лично увидел врага — я не собираюсь безропотно умирать здесь. Я был… в ярости… на Хелбрехта, который изгнал меня сюда.
— Как и все мы, — признался Приам, его голос был сдобрен усмешкой, как и лицо.— Но мы высечем легенду здесь, реклюзиарх. Мы заставим Высшего маршала помнить тот день, когда он отправил нас сюда на смерть.
Хорошие слова, подумал Гримальд. Отличная речь.
— Он всегда будет вспоминать тот день. Но не его надо заставить запомнить крестовый поход Хельсрича. — Капеллан кивнул на огромную армию. — А их.
Гримальд посмотрел сначала налево, затем направо. Стальной легион стоял организованными шеренгами, наблюдая за сосредоточением врагов, высадившихся на равнины. Когда его взгляд вернулся к противнику, он не смог сдержать улыбку, расплывшуюся на лице.
— Это Гримальд из Чёрных Храмовников, — заговорил он в вокс. — Полковник Саррен, ответь мне.
— Я здесь, реклюзиарх. Командующий Барасат докладывает…
— Позже, полковник. Позже. Я смотрю на врага, их десятки тысяч, и с каждой минутой их приземляется всё больше. Они не будут ждать высадки своих развалюх-титанов. Эти животные жаждут резни. Первая атака начнётся на северную стену через два часа.
— При всём уважении, реклюзиарх, как они достигнут стены без поддержки титанов?
— Реактивные ранцы долетят до стен. Лестницы позволят подняться. Артиллерия пробьёт бреши. Они сделают всё, что смогут, как только будут готовы. Эти твари были взаперти в громоздких транспортах многие недели, а то и месяцы. Не ожидайте смысла. Ждите безумие и ярость.
— Понятно. Я буду держать в боевой готовности эскадрильи Барасата для налётов на вражескую артиллерию.
— Я предложил бы тоже самое, полковник. И ворота, Саррен. Мы должны следить за воротами. Стена сильна в той же степени, что и ее слабейшее место. Они придут к северным воротам со всем, что имеют.
— Подкрепления готовы сменить позицию на…
— Нет.
— Прошу прощения?
— Слушай меня. Мне не нужны подкрепления. Со мной пятнадцать рыцарей и целый полк Стального легиона. Я буду предоставлять уточнённые данные по мере развития ситуации. — Гримальд выключил вокс прежде чем Саррен смог продолжить спор.
Несколько минут Храмовник наблюдал за сосредотачивающимся вдали врагом, слушая разговоры ближайших гвардейцев. Люди вокруг него носили отличительные знаки 273-го Стального легиона. На их наплечных эмблемах была изображена чёрная отвратительная птица, сжимающая в когтях Имперскую аквилу.
Реклюзиарх закрыл глаза, вспоминая совещания по личным данным, которые он вытерпел. 273-й. ”Стервятники пустыни”. Ими командует полковник Ф. Натет. Его заместители майоры К. Йохан и В. Орос.
В отдалении нарастал громкий вой. Он еле-еле достигал ушей защитников — его заглушала стрельба орудий на стенах, и всё же он был. Тысячи и тысячи орков ревели боевые кличи своей расы.
Они бросились в атаку.
Пошли на штурм рядом с рычащей трясущейся техникой; военными транспортами, украденными у Империума и затем превращённые в хлам в стиле инопланетного ”усовершенствования”; грохочущими танками, которые уже издалека стали обстреливать стены; даже огромными вьючными животными размером с разведывательных титанов, с паланкинами из металлолома на спине заполненными воющими орками.
— У нас, есть шестнадцать минут, прежде чем они войдут в зону поражения установленных на стене орудий, — сказал Неровар. — Двадцать две, прежде чем они достигнут ворот, при движении с текущей скоростью.
Гримальд открыл глаза и вздохнул. Люди переговаривались между собой, и даже несмотря на то, что они были подготовленными ветеранами, генетически усовершенствованные чувства Гримальда ощущали сильный запах пота и кислое дуновение страха из их респираторов. Никакой смертный не мог остаться равнодушным перед опустошительной грохочущей ордой. Даже без огромных боевых машин первый штурм орков был впечатляющим.
Город был готов. Враг приближался. Пришло время встретить то, ради чего он был сюда изгнан.
Гримальд стал подниматься на стену.
Дул сильный ветер — атмосферное возмущение из-за множества приземлившихся тяжелых транспортов — но, несмотря на мощную бурю, теребившую шинели человеческих солдат, Гримальд оставался непоколебимым.
Он шёл по краю стены — достав и активировав оружие. Катушки генератора сверху ствольной коробки в плазменном пистолете ярко вспыхнули, а булава-крозиус искрился смертоносной силой. Когда реклюзиарх двигался, взгляды солдат следовали за ним. Ветер рвал его табард и свитки пергамента, прикреплённые к броне. Он не обращал внимание на ярость стихий.
