Скирата замер – на один удар сердца.
– Их РВП на такой скорости – тридцать пять минут. Ад'ике, мне жаль…
– Все в порядке, серж, – сказал Найнер. Он теперь казался совершенно спокойным. – Только скажи "Дельте" не останавливаться на чашку кафа, хорошо?
Фай почувствовал знакомый колючий привкус адреналина во рту, и по ногам словно прокатилась ледяная волна.
Нельзя защититься от пушки с ДС-17, и нельзя этого сделать в запечатанном и покореженном отсеке дрейфующего корабля. Фай давно не чувствовал себя беспомощным. Он знал, что не сможет с таким справиться.
Дарман внезапно поднял голову. Он вообще не реагировал на мрачные новости до этого момента; теперь повернулся к Фаю – призрачное синее "Т" на другой стороне рубки.
– Не хочу еще больше остужать это собрание, – сказал он. – Но кто-нибудь продумал логическую последовательность этой эвакуации? Могу поспорить, что "Дельта" так сделала…
***
РШК "Бесстрашный", время до цели: двадцать минут
Коммандер Гетт наклонился через плечо солдата из комнаты операций – его он называл "Гов".
У Этейн ушло некоторое время, чтобы понять – всех, кто дежурил у этой консоли, он так и называл; просто сокращение от "главный офицер по вооружению". А этого солдата по-настоящему звали Тенн.
На лице Тенна застыло выражение полного сосредоточения, а потом отразилось резкое облегчение, когда желтый огонек замигал на экранах перед ним.
– Вот, – сказал он.
Сепаратистский корабль – отмеченный на экране радара как пульсирующая красная точка – теперь был в пределах досягаемости их сканеров. "Омеги" на них еще не было, хотя Тенн установил синий значок, соответствовавший их прежней позиции и оцениваемому дрейфу.
– Сколько еще минут до них? – спросила Этейн.
Если Тенну и не нравилось, что коммандер и генерал дышат ему в затылок, он этого не показал. Этейн восхитилась его способностью игнорировать все отвлекающее, даже без самой малой помощи Силой. Похоже, ему это не было нужно.
– Пять, может четыре, если скорость сохранится.
– О, это еще что? – спросил Гетт.
Малая цель отразилась на экране – сперва красная, потом синяя, потом замигавшая красным с пометкой "Неподтверждено".
– Профиль движка сепов, но сканирование указывает на шифрованную трансляцию ВАР, – ответил Тенн. – Думаю, можно понять, кто там за штурвалом.
– А разве "Дельта" не летела на хламе вроде "Обвинителя"? – уточнил Гетт.
– Похоже, у них были ожидаемые гости.
– "Дельта" не передает полный отчет по контакту? – вмешалась Этейн.
– Не больше деталей, чем они должны передавать, как я думаю, – отозвался Гетт. – Тихая работа. Думаю, они потеряли привычку болтать с регулярной армией. Может, генералу Джусику стоит переброситься с ними парой слов.
"Дельта", как и "Омега", входила в "Ноль Пятый Коммандо", батальон Джусика; он был одним из десяти в Бригаде Спецопераций, которой командовал бывший учитель Этейн Арлиган Зей. Годом раньше существовало две бригады; потери уменьшили их состав вдвое.
И, подобно всем отрядам коммандос, "Дельты" полностью полагались на себя и работали, по большей части, без приказов, просто получая поддержку разведки и имея лишь самые общие указания целей. Идеальные солдаты для очень умного, но неопытного генерала. И один джедай никак не мог руководить пятью сотнями спецназовцев; клоны возглавляли клонов, как и в обычной ВАР. Так что "Дельта" работала более-менее по своему вкусу, придерживаясь общего боевого плана. К счастью, он их достаточно устраивал, чтобы работа была эффективной; это качество Этейн отмечала и уважала в каждом знакомом ей клон-солдате.
– Дайте мне связь с ними, коммандер, – попросила она. – Мне надо поговорить. Как и вы, я понятия не имею, как они собираются тут сыграть.
Гетт просто поднял брови и развернулся к офицеру связи, запрашивая защищенный канал связи через системы флота. Это заняло полминуты; они были в восемнадцати минутах от цели. Время кончалось.
Тенн слегка сдвинулся, так что Гетт смог поставить проектор на консоль, и они оба смогли видеть и изображение, и экран.
– "Дельта", это генерал Тер-Мукан, "Бесстрашный".
Дрожащая голограмма отобразила человека в знакомой катарнской броне, сидящего на корточках и пристроившего ДС-17 на бедрах. Синий свет смазывал естественные цвета, но темные полосы на броне указывали на красные или оранжевые метки.
– РК-один-один-три-восемь, генерал, на связи.
Пришло время имен.
– Вы Босс.
– Да, генерал, Босс. Наше РВП – четырнадцать-пятнадцать минут.
– У вас нет вооружения, так?
– Нет, и мы в курсе, что у сеповского корабля прямо за нашими шебс есть, – Босс, казалось, проглядел свою речь. – Прошу прощения за выражения, генерал. Но только у вас тут есть пушки.
– Босс, как вы собираетесь действовать?
– Добраться первыми, вытащить быстро, и смотаться еще быстрее. Обычно такой план неплохо работает.
Этейн разозлилась, но понимала, что сердиться на него было бы нечестно.
– Вы можете выразиться более подробно?
– Хорошо, мы добираемся, залезаем в кокпит, блокируемся от вакуума и вытаскиваем людей.
– "Залезать" означает "большой бум", так?
– Нет. Скорчу это нравится, но тут нужна тонкая работа, если пленники вам нужны живыми; взрыв означает мгновенную декомпрессию. Если они вам живыми не нужны, то все проще. У "Омеги" хватает воздуха, и их доспехи все еще способны обеспечить двадцать минут в вакууме. В этом случае мы просто вышибем главный иллюминатор рубки и вытащим их.
Босс слегка склонил шлем набок, словно запрашивая у нее приказ. Так и было.
Цель задания – против безопасности "Омеги".
Такова участь командира. Этейн подозревала, что именно здесь ей придется перестать играть в генерала.
"Омеге" было не обязательно выжить; а вот несколько террористов, которые могли послужить ключом к более широкой организации должны были остаться в живых. Проникновение в кокпит с осторожностью займет время, что значит – сепы прибудут до того, как "Омега" окажется в безопасности.
Личный выбор она сделала мгновенно. Но колебалась по поводу профессионального. Она заметила, что Гетт смотрел на нее, и сразу же перевел взгляд на что-то исключительно интересное на столе.
Босс проявил необычную дипломатичность для лидера отряда, известного отсутствием тонкости. Он не был слеп. Он видел ее, так же как и она видела его, и, возможно, разглядел в ней нерешительного ребенка.
– Генерал, я говорил с Найнером, – сообщил коммандо. – Ему все ясно. Им всем все ясно. Мы подобрались наиболее близко к ключевым фигурам за долгое, долгое время, и это, возможно, уже стоило жизни их пилоту. Пленникам должен быть отдан приоритет. Мы все знаем нынешние правила. Мы тоже рискуем. Нас всех могут испарить.
