Цветок апельсина.
— Нет, мы возьмем ее с собой.
— И вы говорили, что это я чокнулась?
— Подумайте, минбарцы не станут угрожать нам, если с нами будет член Серого Совета. Прикиньте, каким ценным заложником она будет, не говоря уже о том, что ей известно. А теперь пойдемте, вы сказали, что знаете, где здесь выход.
Иванова пожала плечами и сложила посох.
— Мне всегда хотелось такой. Однажды даже попросила папу, чтобы он подарил его мне на рождество. Туда.
Шеридан встал на колени, чтобы поднять Деленн и обратил внимание на маленький треугольный предмет, выпавший из ее одеяния. Без всякой задней мысли он засунул его в карман и поднял ее на руки. Он был поражен тем, какой легкой она была, а также тем, что аромат апельсинового цвета исчез, сменившись запахом крови и смерти. Если бы он не был столь занят, то смог бы заметить те же щелчки и жужжание, что так потрясли сатаи Деленн.
* * *
— Капитан! Как хорошо снова вас увидеть. Я думал… что… Хорошо, что вы вернулись, сэр.
— Я тоже рад, что вернулся, Дэвид.
Шеридан шагнул из челнока в помещение маленького ангара на борту «Вавилона».
— У нас есть гость, которому нужна срочная медицинская помощь. Не могли бы вы позвать доктора Кайла?
— Я здесь, капитан, — сказал пожилой доктор, протискиваясь мимо Шеридана внутрь челнока. Иванова тихо стояла позади Шеридана. Доктор выглянул наружу.
— Но, капитан, она ведь…
— Минбарка, я знаю. Точнее говоря, сатаи Деленн из Серого Совета.
Корвин тихо присвистнул.
— Она может оказаться тем средством, что позволит нам наконец — то закончить эту войну. Но даже если у нас это и не получится, то разве не о таком заложнике мы до сих пор могли лишь мечтать?
— Сэр, вас за это с ног до головы закидают розами!
— Апельсиновым цветом.
— Простите, сэр?
— Так, ничего. Как она, доктор?
Рана Деленн на первый взгляд казалась очень серьезной, но Шеридан не понаслышке знал, сколь невероятно крепки минбарцы. Она оставалась в полусознательном состоянии все время, пока он нес ее из минбарского здания к челноку, и несколько раз теряла сознание, пока они летели с планеты к «Вавилону». Во время их побега они не встретили больше никаких препятствий, и это слегка беспокоило капитана.
— Она поправится. Это не так страшно, как выглядит.
Шеридан кивнул.
— Хорошо. Я хочу, чтобы она осталась жива. У нас к ней чертовски много вопросов.
— И не только к ней, — пробормотал Корвин. — Капитан, так что же случилось на Веге-7? И как вам удалось выбраться оттуда столь легко? Поймите, я не хочу показаться неуважительным и все такое, но вы же не могли просто взять и уйти с планеты минбарцев как из магазина на углу улицы?
— Смешно. Я и сам ломаю себе голову над этим.
Шеридан взглянул на Иванову, которая выступила вперед.
— Я уже сказала вам. У нас везде есть друзья, капитан.
Но Шеридан не расслышал фразу Ивановой. Его внимание поглотил Корвин, воскликнувший:
— Сьюзен!
— Вы знаете друг друга?
К удивлению Шеридана, Иванова подошла к Корвину и, глядя на его ошарашенное лицо, одарила его долгим и страстным поцелуем.
— Вы знаете друг друга.
— Мы знали друг друга раньше, — отозвался Корвин. — Я думал, что ты погибла. То есть, когда я услышал твой голос, то я понадеялся, что это ты, но потом я подумал, что этого не может быть. Ты была мертва.
— Была. Теперь мне уже лучше.
Корвин не мог оторвать глаз от нее, но потом наклонил голову и заморгал.
— Извините, капитан. Я… отвлекся.
— Понимаю. Что — нибудь слышно о лейтенантах Кеффере, Франклине и Конналли?
— Ничего, сэр. Я думал, они были с вами.
— Я не знаю, где они, но есть один нарн, который знает. На'Фар выдал меня, и я хочу узнать, почему. Он говорил что — то про Кха'Ри. Если нарны начали сотрудничать с минбарцами, то нам не поздоровится. Взять курс на Вегу-7.
Он поглядел на Иванову.
— Загадки могут подождать.
* * *
Сатаи Синевал, шай алит священной войны, военачальник клана Клинков Ветра, член Серого Совета и будущий Энтил'За, вошел в свои личные апартаменты и взглянул на ту, что находилась там.
— Старкиллер сбежал, — резко произнес он. — Он вышел из этого самого здания, из которого, как ты уверяла меня, побег невозможен. Он просто вышел наружу, и никто даже не подумал попытаться остановить его. Это было так, как если бы охране… было приказано не вмешиваться, и даже не обращать внимание на его присутствие. Но это могло быть, только если бы я сам приказал такое, чего я наверняка не делал.
— Я воспользовалась некоторыми своими… вольностями, Синевал. Приношу свои извинения, если таким образом совершила проступок.
— Полагаю, у тебя для этого была веская причина.
— Будем считать это частью расплаты за ту пользу, которую я вам принесла. Я знаю из очень надежного источника, что Шеридана все — таки кое — кто видел. Кое — кто из… ваших друзей. Полагаю, что весть об этом еще не стала всеобщим достоянием, но я не думаю, что сатаи Деленн будет продолжать чинить вам препоны в Совете.
— Ты уверена в этом? Шеридан убил ее?
— Убил или взял в плен. Это не так уж важно. Если вы достаточно умны, вы можете обвинить ее в его побеге. Я знала, что вам понравится эта идея. Так скажите теперь, не окупает ли ваша выгода издержек от его исчезновения?
— Я не остановлюсь, пока Шеридан и все, кто связан с ним, не будут мертвы! Кровь за кровь! За «Черную Звезду», за «Эмфили», за «Догато», за…
— Да, да, конечно. Я понимаю. Рано или поздно, у вас появится шанс расквитаться с ним. Будьте терпеливы, как я. И, кроме того, теперь вы сможете завершить войну с землянами без всяких вмешательств со стороны Деленн. Разумеется, мне хотелось бы быть там, вместе с вами. Лично у меня слишком много счетов с землянами, чтобы оставаться в стороне, когда вы станете истреблять их всем тем бесценным оружием, что я вам предоставила. Ну, что скажете на это, Энтил'За? Или мне лучше говорить, Великий?
— Я скажу, что сегодня ты как никогда оправдала свое прозвище.
Она улыбнулась, и Синевал подумал, что воительница Джа — Дур, последняя из дилгар, ненавидимая и проклинаемая всей Галактикой, действительно никогда столь полно не оправдывала своего прозвища.
Несущая Смерть.
— Сатаи, мои собратья, — Синевал медленно склонил свою голову, борясь с желанием надвинуть капюшон, чтобы не видеть пустой колонны света на противоположной стороне круга. Так долго он ждал этого, но вот, когда это свершилось, и его самой сильной соперницы в Совете больше нет, он чувствовал себя странно… запятнанным.
