— Ты знаешь, что твои бывшие братья придут сюда, — сказал Ярулек, скорее себе, вспоминая видение, частично совпадавшее с его окружением. — Да, они придут скоро. Они боятся, что мы преуспеем в том, в чем не смогли они.
Ярулек вышел из раздумий и увидел, что Мардук остановился, глядя на него. «Его сила растет», — подумал он.
Случалось так, что тот, чья вера сильна, видел, пусть и гораздо слабее, пришедшие другому человеку видения. «Как много он увидел?» — На секунду задумался он, прежде чем отбросить эту мысль.
Это не имело значения. Произойдет то, что должно, и ничто не сможет изменить пророчество.
Дни и ночи слились в кошмарное и мучительное существование. Ужасные хирурги, служившие легиону Хаоса, вырвали его из пасти смерти и позаботились о его ранах, хотя он и сражался против их владык.
Они подняли сброшенное Лордом Хаоса со стены безвольное тело, отнесли его на холодные стальные пластины, и привязали его толстыми веревками из сухожилий. Заканчивающиеся лезвиями руки резали его, а длинные оканчивающиеся иглами хоботки погружались в плоть. Он кричал в агонии, когда кожа и мускулы его изувеченной ноги сходились вновь, а его расколотые кости вправляли и обрызгивали кипящей жидкостью. Сыворотки вызывали пожар в его венах, а глаза держали мучительно открытыми похожие на пауков аппараты. Он не знал, зачем они делали это…
Кожу на его лбу аккуратно оттянули назад, вставив туда раскаленный кусок покрытого металла в форме восьмиконечной звезды. Затем кожу натянули обратно и закрепили зажимами.
Металлический ошейник цвета крови был спаян на шее Варна, а затем его отправили к десяткам тысяч рабов, захваченных во время оккупации Шинара. Тяжелыми шипастыми цепями связали его с двумя другими людьми. Под их ободранной кожей тоже были метки хаоса.
Через несколько дней он обнаружил, что способен работать, хотя это было очень трудно и больно. Он работал день и ночь, за его усилиями наблюдали жуткие горбатые надзиратели, облаченные в одежды из черной кожи. К счастью их лица скрывала материя, хотя то, как они могли видеть сквозь ткань, было за пределами понимания Варна. На месте их ртов находились решетки вокс-усилителей, а их пальцы оканчивались длинными иглами. Варн прочувствовал прикосновение этих игл, оступившись однажды ночью, и причиненная ими боль оказалось гораздо сильнее, чем, как он думал, может принести кнут рабовладельца. Неловкие горбатые надзиратели раскачивались и подпрыгивали, бродя рядом с рабами.
Но космодесантники хаоса были гораздо ужаснее надзирателей. Всякий раз, когда Варн мельком видел этих монстров, он поражался их размерам и излучаемой ими ауре смерти и ужаса.
Его не покидало чувство безнадежности. Небо целыми днями скрывалось за огромной тенью зависшего на низкой орбите корабля Хаоса. Огромные посадочные челноки непрерывно летали от крейсера к земле, доставляя что-то на планету, одному Императору известно. А может и нет… А потом однажды он исчез. Отсутствие крейсера Хаоса в атмосфере стало маленьким подарком среди наполнившего существование Варна кошмара.
Днем и ночью была видна огромная красная планета Корсис, растущая по мере того, как она приближалась к Танакрегу и своему месту в параде планет.
Варн наблюдал, как тяжелая осадная артиллерия сравнивает с землей район из сотни кварталов города. После недолго продлившегося шквального обстрела, сотрясшего землю, были разрушены сотни зданий. «Пыль разлетится на сотни километров вокруг», — подумал Варн. Он больше не мог отличить день от ночи, поскольку воздух наполнил пепел и мерзкий, тяжелый, черный дым, оставивший на любой поверхность копоть.
Огромные дымящие адские механизмы собирали и отвозили обломки зданий, и Варн вместе с тысячами рабами был вынужден следовать за этими механическими монстрами, собирая маленькие булыжники, которые пропустили гигант. Его руки начали кровоточить, и шествовавшие вдоль линий рабов хирурги обрызгали их некой темной синтетической жидкостью, остановившей потерю крови… но не прекратившей боль.
Были построены огромные и отвратительные фактории, кузни и плавильни, наполненные едким черным дымом, жаром и воплями «поощряемых» иглами рук надзирателей. Груды обломков сбрасывали в титанические, полные расплавленного камня, чаны для выплавки в жутких печах чего-то похожего на кирпичи, но безумно большого размера.
Трупы погибших при обороне Шинара сваливали в огромные смердящие груды, а огромные бульдозеры доставляли все новые тела, изрыгая черный дым из выхлопных труб. Варн благодарил Императора за то, что он не попал в число тех, кого заставили раздевать мертвецов догола и сбрасывать их тела в широкие ямы. Он не хотел знать, что за гнусные вещи планируют сделать с трупами.
Другие рабочие команды, занятые в центре созданного обширного расчищенного пространства и работавшие с изрыгающими дым машинами, забурились в землю, создав километровой ширины дыру, которая с каждым днем погружалась все глубже в земную кору.
Похоже, город еще не полностью был уничтожен, и на вторую неделю пребывания в аду, как это называл Варн, продолжился обстрел. Оставшиеся после взрывов обломки отправлялись в плавильные цеха на спинах тысяч рабов и в глубинах машин. Варн потерял счет времени, поднимая и таща искореженный металлолом, куски рокрита и камня в огромные плавильни, а потом возвращаясь за ещё более тяжелыми блоками… Внезапно ошейник на шее Варна натянулся, и он отшатнулся на шаг, почти уронив поднятый им тяжелый булыжник. Он попытался сдвинуться, но на прибитой к его ошейнику цепи висел мертвый груз. В страхе он огляделся вокруг, высматривая надсмотрщика. Никого не увидев, он обернулся. Человек позади него упал. Тихо матерящийся Варн бросил свой камень на землю и проковылял к упавшему рабу. Он попытался поднять его на ноги.
— Вставай, черт тебя подери, — выругался он. Накладываемое на всю группу рабов наказание за замедление работы одним из них было ужасным. Человек не двигался. — Во имя Императора, вставай мужик!
Внезапная, резкая боль вспыхнула в его нервных окончаниях, и он услышал скрежещущий голос надзирателя. С небольшой задержкой вокс-устройство перевело слова с отвратительного языка на Низкий Готик.
— Имя трижды проклятого не говори! — Проскрежетал надзиратель, вонзая в спину Варну свои иглы. Никогда в жизни бывший силовик ещё не чувствовал такой боли и не мог даже её представить себе… Варн забился в судорогах и рухнул на землю. Внезапно боль исчезла, оставив в нем пустоту.
