— От моей сестры с лучшими пожеланиями, — прошипел сквозь зубы ксенос, да только выражение его лица разительно изменилось через пару секунд.
Как ни странно, вместо того, чтобы упасть в агонии, воин поднялся с колен. Впервые Слизиаль посмотрел в его глаза и увидел, заворожённый и испуганный, что они горят подобно погребальным кострам.
Всё должно было быть не так. Его враг должен был смотреть снизу-вверх на собственную гримасу агонии и отчаяния, но, тем не менее, вместо этого призрак дотянулся до маски суккуба и сорвал её.
Слизиаль почувствовал собственное бессилие, как будто бы его дух покинул бренное тело, и, безвольный и беспомощный, наблюдал со стороны, не в силах вмешаться. Он высвободил клинки перчаток, отметив отсутствие крови на лезвиях, и поднял руки. Пальцы Слизиаля сжались в когти, и он схватил личину чёрно-костяного воина за край, в то же время чувствуя, как его собственную шею сжимает вражеская бронированная рукавица. Невзирая на это, он стянул личину и то, что он увидел под ней, обратило кровь в лёд. Оставшийся цвет покинул лицо суккуба. И забрал с собой душу Слизиаля, который испугался буквально до смерти и наконец познал, что такое истинный страх.
Герск наблюдал, как бронированный воин бросает труп чужака на землю. Гвардеец уже почти был там и, несмотря на туман, наконец-то смог ясно рассмотреть своего спасителя. Это был не космический десантник, не один из тех, которых Герск когда-либо видел. Его фигура не была полностью реальной, сквозь него виднелась башня, как будто бы он был сделан из тёмной паутины, а не был закован в керамит и адамантий. Он спокойно стоял, надевая личину, и гвардеец был внезапно рад этому, не желая видеть лицо, скрывающееся за бронёй. Огонь в его глазах был безжалостен. Герск понял, что, каким бы милосердием не руководствовался воин, спасая гвардейца, выразить его он не мог. Возможно, и не было никакого милосердия. Возможно, привидением движут другие мотивы?
Обнаружив, что ему трудно говорить, Герск остановился и прочистил горло. Он выжил и был готов поблагодарить своего ужасающего спасителя, но звук медленного хлопанья в ладоши прервал его.
Когда туман начал рассеиваться, взгляд гвардейца устремился вверх, и он увидел край украшенного балкона со стоящим на нём троном, на котором кто-то сидел. Его чешуйчатая броня была блестяще-зелёного, насыщенного цвета, зубчатая накидка апатично свисала с ручек вычурного трона, на котором он восседал. На челе ксеноса была корона, и хлопал именно он.
Архонт Куэллек.
Некоторые из стёртых воспоминаний Герска начали возвращаться. На балконе были и другие, множество тёмных эльдар, придворные и воины, ремесленники и рабы. Прорва вонючих чужаков, которые поработили Герска и его товарищей-востроянцев.
Он вспомнил ночи пыток и страха, выходы на арену ради удовольствия этих животных. Это была кульминация, гвардеец всё понял, когда окружающий амфитеатр проступал из выцветающего тумана. Он запоздало осознал, что архонт этой территории, субреальности, известной как Пик Тьмы, говорил не с ним. Он обращался к мастеру рабов, тому, кто организовал этот злодейский спектакль.
— Так значит иллюзия… — пробормотал Герск, осматривая проявляющиеся просторы поля боя. Они были обширны. Ксеносы воссоздали всё, каждую деталь, идеальный симулякр, имитирующий то место, откуда забрали Герска и остальных. Это была игра. Он с товарищами был всего лишь частью развлечения.
— И ты тоже иллюзия, — сказал он воину в чёрных доспехах, что до сих пор не двинулся, хотя и не исчез.
Архонт Куэллек обычно не хвалил своих подчинённых, но действие, которое он только что наблюдал, было беспрецедентным для отрога Ночи. Жаль ведьм из Кровавых Змей, но это будет полезным уроком культу, обладающему силой в отроге Ночи. Куэллек даже был готов поспорить, что Верховная Комморра редко могла лицезреть подобное, хотя никогда не произнёс бы столь самоуверенное утверждение вслух из страха, что лорд Вект услышит и приговорит владения Куэллека к изгнанию и вырождению.
— Впечатляюще. А я то думал, что в последнем рейде захватили только слабых рабов, — Куэллек обратился к чёрно-костяному воину, — но этот достоин ещё игр. Откуда он?
— Мой лорд, — подобострастно поклонился мастер рабов Куэллека, — Признаюсь я… — запнулся он, — …я не знаю. До сих пор я не видел этого раба.
Герск увидел, как свирепо развернулся архонт. Ответ его мастера рабов очевидно ему не понравился. Внезапно архонт вскочил со своего трона и выпустил из кольца на своём пальце потрескивающий луч тьмы. Мастер рабов ссохся от его прикосновения, обратившись в прах. Затем архонт крикнул в сторону арены. Плавно открылись скрытые артиллерийские установки, их остроносые орудия выдвинулись вперёд в то время как воины архонта бросились к краю балкона с оружием наготове.
Но для них было уже слишком поздно, понял Герск, ведь рядом с ним уже не было чёрно-костяного воина. Он стоял на балконе. И был он уже не один. По всему амфитеатру появлялись всё больше и больше чёрно-костяных воинов. Сначала отделение, потом два, три, пока арена не оказалась переполнена. После началась стрельба, закончившаяся только когда каждый тёмный эльдар, включая архонта Куэллека, был убит.
Тишина, будто покрывало, накрыла всё, и чёрно-костяные воины исчезли, забрав все звуки с собой.
Герск остался один. Он с трудом поднимался на холм, понимая, что земля под ним была не настоящей, а подделкой тёмных эльдар. Он вошёл в башню, что была развалинами, а не бастионом, в который он поначалу верил. Башня была из настоящего камня, каким-то удивительным образом мастер рабов перенёс её для игр архонта. Роковая ошибка, ибо в основании башни, заключённый в реликварий и окружённый камнем, лежал бронированный труп. Прошло столько лет, что от него остался лишь скелет, но доспех ещё держался. И выглядел знакомым. Герск представил эбеновую отделку, мысленно перекрасил в чёрный цвет и понял, что это тот же воин, который был часовым на холме. А это была гробница, изъятая из места своего последнего упокоения. И как только правда осенила гвардейца, он увидел, как башня вместе с реликварием начинает растворяться.
Он подумал о пистолете и оставшемся в нём последнем заряде. Но чужаки не позволят ему так умереть — сохранив достоинство. Они вернут его и заставят драться на арене. Всё ещё с трудом способный поверить в увиденное, с разумом, всё ещё пытающимся отличить реальность от выдумки, Герск повернулся рассмотреть груды истреблённых ксеносов. Они горели, теперь лишь кучи дымящихся, разрушенных трупов, их злые сердца были преданы огню.
