— Но оно такое красивое… — запротестовала было Дебра.
Тиша снова похлопала ее по плечу.
— Оно прекрасно на тебе сидит. Я люблю шить новую одежду. Это моя страсть. Я всегда что-нибудь шью. — Снова похлопала. — В прошлом году я кроила и шила это платье просто так, никого не имея на примете, но, даже зная тебя, я все равно лучше бы не сшила. Это твое платье. Всем нам захочется надеть что-нибудь понаряднее на Седьмой День. А ты умеешь шить? — спросила она, с надеждой глядя на Дебру.
— Нет, боюсь, не умею, — ответила Дебра, опуская взгляд. Она помнила, как мать каждый вечер сидела с Рукодельем, вышивая одежду для Встречи. Джиса же едва умела заплаты ставить, и никто из ее дочерей не умел шить одежду и чинить ее.
— Не знаю, как жены холдеров сейчас воспитывают дочерей, но я уже в три года умела держать иголку в руках… — продолжала Тиша.
Мальчики не сводили с них глаз.
— Вы тоже научитесь стежки делать, мои юные друзья, — сказала она, грозя им пальцем. — И будете шить башмаки и куртки, если хотите сами сделать свой верховой наряд.
— Да? — изумленно спросил М'рак — Но ведь шитье — женское дело.
— Только не в Вейре, — твердо сказала Тиша. — Скоро сами увидите. Это тоже входит в обязанности всадников. Научитесь. А теперь вот вам хлеб, масло и банка варенья.
Еще одна полная женщина подошла к ним, радуясь тому, что сейчас удивит их лакомством, и поставила на стол поднос.
— Отлично, спасибо, Аллья, — сказала Тиша, и Дебра тоже что-то пробормотала в благодарность, да и C'мон вспомнил о манерах. М'рак же, не тратя слов, схватил кусок горячего хлеба и сунул его в рот.
— О! Здорово!
— Ты только не выверни его обратно, когда станешь готовить мясо для следующей кормежки своего дракончика, — сказала Тиша и ушла, прежде чем обалдевший всадник понял ее слова.
— Что она хотела сказать? — спросил он остальных. Дебра усмехнулась.
— Ты в холде вырос?
— Да, мы ткачи, — сказал М'рак, — из Керуна.
— Мы должны ведь нарезать мясо для дракончиков — слегка встревоженным тоном спросил C'мон. — С… с туш, которые подвешивают?
— То есть срезать мясо с тех, кто это мясо имеет? — М'рак слегка побледнел и сглотнул.
— Именно так, — ответила Дебра. — Если хотите, я вам тушу освежую, а вы будете просто резать мясо. Идет?
— Идет! — горячо согласился М'рак. И снова сглотнул. Забытый хлеб лежал у него на ладони, и почему-то он больше не стремился запихать его в рот. Положил ломоть. — Я и не знал, что это тоже обязанность всадника.
Дебра хихикнула.
— Думаю, все мы скоро поймем, что быть всадником — не значит просто сидеть на шее дракона и летать на нем куда заблагорассудится.
Ее предсказание сбылось весьма быстро и точно. Она не пожалела о своей сделке с двумя мальчиками — это было честное распределение труда, — но ей и вправду показалось, что следующие несколько недель она только и делала, что свежевала туши и кормила дракончика, купала, мазала, и больше ни на что, кроме сна, времени у нее не оставалось. Да, ей приходилось выкармливать детенышей, но ни один из них не был такого размера, как дракончик, и не был столь прожорлив. Казалось, Морат'а с каждым днем становится все больше, сразу же перерабатывая съеденное в массу тела, что означало еще больше мытья, смазывания и кормежки.
— Я все время говорю себе, что дело того стоит, — как-то раз прошептала Сарра, устало растянувшись на кровати.
— И помогает? — спросила Гразелла, со стоном поворачиваясь на бок.
— А смысл? — встряла Месла, сбрасывая сапоги.
— От масла мои руки стали мягче, — с удовольствием заметила Дебра, впервые заметив это.
— А мои волосы стали сальными до ужаса, — сказала Джули, глядя на растрепавшийся кончик своей косы. — Выкроить бы времечко помыть голову.
— Попроси Тишу, и она устроит тебе замечательный массажик, — сказала Анжи, потянувшись и зевнув. — У меня нога почти прошла.
Она и ее Плат'а неудачно упали, и Анжи так сильно растянула мышцы на правой ноге, что поначалу все боялись, что она сломала ее. Плат'а сходила с ума от тревоги, пока Маранис не сказал, что это лишь сильное растяжение. Остальные девушки помогали Анжи ухаживать за Плат'ой.
— Все это значит — быть всадником, — сурово сказал Т'дам, но никто не усомнился, что он очень сочувствует Анжи: он всегда был под рукой, готовый помочь. — Потом еще смеяться над собой теперешними будете.
Хотя в комнате, где восседал лорд-холдер Чокин, позируя Иантайну, было теплее, чем в комнатушке, где жил молодой художник, недавно получивший диплом живописца, от усталости тепло не спасало. Рука у Иантайна затекла, он очень устал, хотя своей ненавистной модели старался этого не показывать.
Ему нужно было как можно скорее и как можно лучше закончить эту работу, иначе он рискует застрять в Бит-ре до весны. К счастью, недавно выпавший снег стаял. Нужно побыстрее дописать портрет и уехать до того, как холст высохнет. И с обещанными марками в кармане!
И с чего он вообще взял, что сумеет справиться с любой проблемой, связанной с выполнением заказа? Ведь предупреждали же — не связывайся с битранцами. Но… как-то расплывчато. Почему Усси не сказал ему, сколько еще народу одурачил битранский лорд-холдер? Контракт казался совершенно правильным, все в нем было как надо, и никаких подозрений документ не вызывал. Неопытность и тщеславие — вот в чем корень бед Иантайна. Слишком самоуверен, чтобы прислушиваться к советам умудренного годами мастера Домэза, который пытался вбить немного ума в его тупую башку. Но мастер Домэз был известен еще и тем, что позволял каждому учиться на своих собственных ошибках — особенно не связанных с Искусством.
— Прошу вас, лорд Чокин, посидите еще немного спокойно. Прекрасное освещение, надо им пользоваться, — сказал Иантайн, заметив, как задергались толстые щеки Чокина. Это был не тик, просто лорд не мог сидеть в своем модном кресле спокойно, как и его дети.
Иантайна посетила зловредная мысль: а не увековечить ли вот этот самый тик? Только вот вряд ли Чокину это понравится. Правда, Иантайн уже постарался облагородить на портрете его неопрятные коричневые брови, которые почти сходились на переносице мясистого, похожего на картошку носа (нос Иантайн тоже сумел искусно улучшить).
Мастер Домэз часто говорил своим ученикам, что при написании портретов надо быть тактичным, но Иантайн всегда спорил: если человек хочет получить настоящий портрет, необходим реализм.
— Настоящие портреты не бывают реалистичны, — говорил его наставник ученикам. Занятия у них проходили тогда в большом бараке. — Реализм нужен для пейзажей, исторических полотен, но не для портретов. Никто не хочет видеть себя таким, каким видят его другие. Удачный портрет получается тогда, когда портретист пишет его с чувством такта и симпатией.
