— Я… я…
— Когда я прибыл сюда, ты сообщила, что ты здесь для того, чтобы обеспечивать взаимодействие между прибывшими на планету силами и войсками самого Армагеддона.
— Да, но…
— Запомни мои слова, Кирия Тиро. Если у Механикус есть причины не использовать древнее оружие, это не значит, что их причины покажутся столь же основательными для других. Меня не волнуют эти причины. Для меня важно выиграть эту войну.
— Я буду вас сопровождать, — прохрипела Кирия. «О Трон, что же я делаю…»
— Так я и думал, — промолвил Гримальд. — Солнце встает. Пойдемте к «Громовому ястребу». Мои братья уже ждут.
Взревели мощные двигатели, и корабль, вздрогнув, оторвался от посадочной площадки.
Пилот, посвященный-рыцарь с несколькими почетными знаками на броне, уверенно поднимал махину в небо.
— Постарайся, чтобы нас не сбили, — сказал ему Артарион, стоя позади кресла пилота в рубке.
В любом случае сначала они собирались подняться над облаками, взять курс на океан и лететь вдоль побережья и только затем повернуть обратно вглубь континента, где уже не будет осаждающей армии и прикрывающих ее истребителей.
— Брат, — ответил посвященный после того, как включил вертикальное ускорение. — Кто-нибудь вообще смеется над твоими шутками?
— Люди — изредка.
На это пилот ничего не ответил. Ответ Артариона был более чем исчерпывающим. Корабль встряхнуло, когда включились разгонные двигатели, и мимо окон кабины заскользили ядовитые облака.
Уставившись в прицел лазгана, Домоска пробормотала Литанию Меткости. Глаза были защищены от солнца специальными очками. Она моргнула, затем подняла очки и посмотрела в прицел уже без затемненных линз.
— Андрей! — позвала она через плечо.
Двое солдат находились в лагере на границе Д-16. Они сидели на песке и чистили оружие. Тот факт, что они находились в стороне от главной базы, также отдалял их и от остальных сорока восьми Стальных легионеров, назначенных на это бессмысленное самоубийственное задание.
Андрей не оглянулся, продолжая сидеть и вытирать элементы питания лазерного пистолета масляной тряпкой.
— Что еще, а? Я занят, ясно?
— Это десантно-штурмовой корабль?
— Эй, о чем ты говоришь? — Андрей был из Армагеддона Прайм, с другой части планеты. Его акцент забавлял Домоска. Почти всегда он говорил так, словно задавал вопрос.
— Вот об этом. — Она указала на небо почти у горизонта.
Невооруженным глазом ничего было не разглядеть, и Андрей стал шарить руками, чтобы взять снятый прицел, лежащий на расстеленной на земле куртке.
— Слушай, я пытаюсь оказать уважение духу оружия, так? Чего тебе надо? Я не вижу никакого корабля. — Прищурившись, он посмотрел в прицел.
— Несколько градусов над горизонтом.
— Ох, слушай, это точно корабль, да? Ты должна немедленно об этом доложить.
— Это Домоска, на рубеже три. Контакт, контакт, контакт. Приближается имперский десантно-штурмовой корабль.
— Это ведь Черные Храмовники, да? Они из Хельсрича. Я это знаю. Я слушал на инструктаже, а не спал, как ты.
— Помолчи, — пробормотала она, ожидая подтверждения по воксу.
— Думаю, я буду одним из тех, кто получит кучу медалей. У тебя ведь ни одной нет, да?
— Заткнись!
— Подтверждаю, — наконец пришел ответ.
Андрей принял это как сигнал, что опять можно говорить.
— Надеюсь, они говорят, что мы можем вернуться в город, да? Это были бы отличные новости. Высокие стены! Титаны! Мы можем даже пережить эту войну, да?
Никто из них раньше не видел «Громовых ястребов». Когда корабль приблизился, паря над полупустыми складами и бункерами и замедляясь, у Домоска вдруг засосало под ложечкой.
— Это не к добру. — Она прикусила нижнюю губу.
— Я не согласен, ясно? Это дело Астартес. Все будет хорошо. Хорошо для нас, плохо для врага.
Девушка лишь удостоила его скептическим взглядом.
— Что? Говорю ж тебе, что хорошо. Увидишь, так ведь? Я всегда прав.
Капитан штурмовиков Инса Рашевска окинула взглядом солдат, стоявших по обе стороны от нее, пока с шипением гидравлики опускался трап корабля.
В ее голове уже пять минут, с тех пор как Домоска доложила о прибытии корабля, крутилась одна очень простая и четкая мысль: проклятие, что здесь делают Астартес?
Как раз сейчас она получит ответ.
— Нам… отдать честь? — спросил один из солдат рядом с Рашевска. — Что мы должны делать?
— Я не знаю, — ответила она. — Просто стойте по стойке «смирно».
Прибывшие спустились, громыхая сапогами по трапу. Человек — не иначе как из легиона — и два Храмовника.
Оба Астартес были в черном цвете их ордена. На одном красовался табард, демонстрировавший личную геральдику, а его лицевой пластине шлема придали облик посмертной маски. Второй был в более массивной броне, снабженной дополнительными слоями абляционного покрытия, и пластины доспеха жужжали и лязгали во время движения псевдомускульных усилителей.
— Капитан, — промолвила офицер легиона, — я квинт-адъютант Тиро, послана в улей Хельсрич из штаба генерала Курова. Со мной реклюзиарх Гримальд и магистр кузни Юризиан из ордена Черных Храмовников.
Рашевска поприветствовала прибывших, осенив себя знаком аквилы и пытаясь не выказать беспокойство в присутствии гигантских воинов. Четыре механические руки с жужжащими сервосуставами зазмеились от силового ранца на спине Юризиана. Их металлические захваты сжимались и разжимались, в то время как сами механические руки вытягивались, словно потягиваясь.
— Приветствую, — прогромыхал Юризиан.
— Капитан, — промолвил Гримальд.
— Мы пришли, чтобы войти на базу, — улыбнулась Кирия Тиро.
Рашевска молчала по меньшей мере секунд десять. А когда заговорила, то слова сопровождались оцепенелым и не верящим смехом:
— Простите, но это что, шутка такая?
— Отнюдь, — сказал Гримальд, шагая мимо нее.
На поверхности база Западный Д-16 не была особенно велика. Из песка пустошей поднималось скопление прочных, бронированных приземистых зданий. Все были пусты, кроме тех, что занимал сейчас расквартированный здесь небольшой контингент Стального легиона. В этих зданиях спальные принадлежности и оборудование были сложены в строгом порядке, что говорило о дисциплине. Две обширные посадочные площадки, достаточно большие, чтобы вместить даже способные переносить титанов массивные крейсеры Механикус, были наполовину занесены песком, ибо пустыня постепенно заявляла свои права.
