– Хельги ярл как раз и разбудил.
– А Торвард ярл, то есть Торвард конунг, извлек урок из неудачи и решил, что это дело должны делать знающие люди? Вроде меня?
– Да, откровенно говоря, нам нужен кто-то вроде тебя. Нам нужен человек знатного рода, умный, учтивый, сведущий. А главное, умеющий договариваться с самыми разными людьми. Даже с такими, от кого и не знаешь, чего ждать и как говорить с ними.
– Кого же он хочет сватать? – Гельд заметил, что при последних словах Эрнольв ярл подавил вздох, и перестал смеяться, поняв, что дело нешуточное. – Я не знаю в Морском Пути такой невесты, которая не понимала бы обычной человеческой речи. И такой девушки, которая устояла бы перед напором Торварда сына Торбранда, если он действительно захочет! Если закрыть глаза на мать-ведьму, он – наилучший жених Морского Пути, и дочь любого хёвдинга что хочешь за него отдаст! Да ему отбоя от невест не будет! Вот увидишь: когда по всем землям узнают, что он теперь конунг, к весне со всех сторон съедутся посольства – намекать… Нам бы с тобой такое счастье в молодости, а?
– Ну, да! – Эрнольв ярл ничуть не развеселился. – Если бы он хотел невесту, как у людей! А ему всегда надо что-то такое, чтоб все упали! Я сам за столом услышал, так чуть нож не проглотил. Короче, это фрия Эрхина с острова Туаль.
– Живая богиня? Невеста Ванов?
Гельд выразительно поднял брови и ничего не добавил. Эрнольв ярл тоже молчал, и по его помрачневшему лицу было видно, что его эта затея не радует.
– И у вас считают, что это возможно? – помолчав, спросил Гельд.
– Смотря кто, – с угрюмостью ответил Эрнольв ярл. – Я, например, считаю, что это пустое дело, которое нам ничего, кроме позора, не принесет.
– И ты им об этом сказал? – полуутвердительно произнес Гельд, знавший, что Эрнольв Одноглазый всегда вслух говорит то, что думает.
Тот кивнул: а как же иначе?
– А они что?
– Наша ведьма раскидывала руны. – Здесь, за морем и в разговоре с Гельдом Подкидышем, Эрнольв мог говорить о кюне Хёрдис так, как она, по его мнению, заслуживала. – И сказала, что Торварду суждена дивная женщина в жены: знатного рода, красивая, умная, отважная, сильная духом. А я он ответил, что знает такую. Он после Туаля ходит как шальной. Даже болтали, что его там сглазили. А я думаю, его просто понесло. Ну, это… – Эрнольв ярл слегка покрутил в воздухе рукой. – Знаешь, ведь говорят, что благословение конунга – его брак с Властью. Фрия Туаля – и есть как бы эта власть. Меня в конунги не посвящали, я не знаю, как оно там делается, но он был с ней наедине. И довольно долго. Ребята говорили, что он ушел в храм до полудня, а вернулся уже в сумерках. Видно, ему там так много досталось, что…
– Что теперь хочется еще больше, – закончил Гельд. – Ну, что ж, это бывает. Она молода, хороша собой?
– Ребята говорят, очень. И молода, и хороша. И держится как богиня. А наш Торвард ярл… Он, знаешь, того… С женщинами не теряется.
– Знаю! – Гельд опять слегка усмехнулся. – Что ему понравилось, то должно быть его. Это я уже видел.
– Ну, вот! – Эрнольв ярл развел руками, давая понять, что все сказал. – Как за такое дело браться – я не знаю. И никто у нас не знает. Наши все ребята разинув рот по Туалю ходили, из меня самого сват никакой – она меня как увидит, так сразу в обморок. Я про тебя подумал. Ты умеешь и с конунгами говорить, и с женщинами объясняться. Поезжай-ка ты к ней. Если кто-то и может справиться, то только ты. Уж если делать, то как следует.
Гельд кивнул: дескать, понимаю. В этих словах он узнавал Эрнольва Одноглазого: даже будучи твердо уверен, что конунг не прав, он прилагал все возможные усилия для исполнения безумного замысла своего вожака. Преданность вождю была самой сильной чертой его души, и ради этой преданности он всегда умел переступить даже через свое собственное мнение.
– Вот оно что! – проговорил Гельд, стараясь осмыслить это неожиданное предложение. – Он, значит, хочет, чтобы я… А как же Эльвенэс? Я как раз собирался взять туда нашу Асту. Ей уже восемнадцать лет, а там, я надеюсь, ей найдется хороший жених. Мы, конечно, не конунги, но и простым смертным надо как-то устраиваться в жизни…
– Зима долгая. Успеешь. Хельги ярл не обидится, если ему придется тебя подождать. Он благородный человек и понимает: если он уже женился, так и другим оно тоже надо.
– Это да… Хельги ярл – человек благородный… – рассеянно бормотал Гельд, думая.
И, изображая на лице сомнение, он в глубине души уже подозревал, что согласится. Асту, в конце концов, можно взять с собой и оставить на время в Островном Проливе, под присмотром кюны Ульврун. Кюна еще рада будет – помочь подобрать хорошей девушке приличного жениха…
Замысел туальского сватовства был безумным, но возможность в нем поучаствовать очень и очень манила Гельда. Такие случаи выпадают не каждый день. Примут это сватовство или отвергнут, что вероятнее, – в любом случае это будет событие великой важности и разговоров хватит на весь Морской Путь. Пожалуй, такая новость заслонит и свадьбу Хельги ярла, и разделение Квиттинга на восемь областей. Гельд не был тщеславен, но был неукротимо любопытен и любил находиться поближе к значительным событиям, чтобы потом не пользоваться сплетнями и слухами из десятых рук. После такого поручения ему и в Эльвенэсе обрадуются в три раза больше. А если начистоту, самому себе, – то он и вправду справится с таким делом лучше, чем любой другой. Он – родич теперь уже двух конунгов, а по части умения объясняться с самыми разными собеседниками не имеет себе равных. И опыт тоже немало значит… Так отчего же не оказать услугу молодому человеку, который, несмотря на мать-ведьму, всегда ему нравился?
Недели через две Эрнольв ярл и Гельд Подкидыш прибыли в Аскефьорд. Здесь уже все знали о замысле и гордились дерзостью своего молодого конунга.
– Но я никогда не слышал, чтобы хоть один человек женился на фрие острова Туаль! – честно предупреждал Гельд, пока ему готовили корабль. – А я, прямо признаюсь, знаю всяких саг и преданий больше, чем кто-либо из встречавшихся мне в жизни.
– Пусть так! – отвечал ему Торвард конунг. – Но все когда-нибудь случается впервые! Так почему это не может случиться именно со мной?
– Но это же не простая женщина. Любая женщина с рождения знает, что предназначена быть женой и матерью. А женщина из рода Меддви знает другое: что она рождена быть жрицей.
– Но у каждой из них бывают дети, а значит, и мужья!
– Если я правильно понимаю, они берут мужей именно для того, чтобы иметь наследников, вернее наследниц. А самих их почти ни во что не ставят.
