Но начинать орбитальную бомбардировку вслепую было крайне нелогично, к тому же слишком рисковано. Тем не менее, этого настойчиво требовал Адмирал, а все когитаторы крейсера провели математические вычисления плана, необходимого для такого предприятия.
Выдвижение крейсера проходило болезненно. Если бы они ошиблись на сотую долю градуса при расчете угла приближения и не сбавили бы вовремя скорость, обстрел мог пролететь мимо планеты, упасть слишком далеко от цели или же, в худшем случае, обрушиться на находившиеся на поверхности подразделения Имперской Гвардии.
С пустыми голо-экранами и неработающими сенсорами крейсер класса "Диктатор" вышел на позицию. Шепча молитву Императору о том, чтобы его алгоритмы были верны, а его команда логистов провела точные вычисления, капитан корабля слабо вздохнул, когда оружейный мастер начал подготовку к запуску. Активировались батареи левого борта, ощетинившись сотнями орудий, способных побить обшивку крейсера. Тысячи рабочих согласованно нацеливали их по точной траектории, указанной готовящейся открыть огонь командой пушек. Орудийный капитан молился о том, чтобы каждый снаряд нашел свою цель.
Его беспокойство было излишним, поскольку "Бдительности" не дали шанса начать орбитальную бомбардировку
Поток энергии варпа вырвался из новорожденной Гехемахнет, создав пролом в Эфир на кратчайшую долю секунды. В это недолгое мгновение, тьму космоса разорвало отверстие в бурлящий багровый нижний мир, ужасное место, где законы природы не имеют значения, и кошмары обитателей материального измерения обретают плоть. Её наполнили вопли, рев и сводящий с ума оглушительный гул Хаоса. Это продолжалось меньше чем мгновение ока, но когда все прекратилось, "Бдительность" пропала, затянутая в королевство богов Хаоса.
Без обеспечиваемой полем Геллера защиты, на активацию которой не было времени, крейсер заполонили сотни тысяч демонических сущностей, разрывавших его на части. Неудачливые люди внутри крейсера класса "Диктатор" тотчас же сошли с ума от зрелища чистой энергии Хаоса, а их тела жутко мутировали. Души смертных были поглощены, а их вопли присоединились к крикам бессчетных миллионов тех, кого пожрали ненасытные повелители этого измерения. И за долю секунды "Бдительности" не стало.
Мардук закачался, когда только что проявившаяся сила Гехемахнет помчалась вперед. Такая ошеломительная мощь!
Только один раз до этого он был свидетелем рождения Гехемахнет, ибо создание такого могущественного тотема было изматывающим делом. Лишь самые могущественные из Темных Апостолов могли хотя бы попытаться создать такую башню, а процесс оставлял от них разбитые осколки, делал их бледными тенями самих себя.
Внешность Ярулека это подтверждала. Мардук был шокирован тем, как выглядел учитель, когда он прибыл обратно в залитые дождем руины некогда процветавшего имперского города.
Казалось, что Ярулек постарел на несколько тысячелетий. Его кожа была впалой и потрескавшейся, а кости и паутинообразная сеть вен четко просматривалась под прозрачной иссеченной письменами плотью. Губы стали тонкими и оттянулись от зубов, словно у древнего трупа. Глубокие темные впадины скрыли его глаза, хотя те ещё были ясными и сияющими
"Он слаб" — подумал Мардук и облизнулся.
— Ты ощутил пробуждение, Первый Послушник, — сказал Ярулек.
— Да, Темный Апостол. Это было… ошеломляюще, — честно ответил Мардук. — Должно быть, чтобы пропитать башню такой мощью потребовались почти все ваши силы.
Ярулек махнул рукой, словно отталкивая от себя что-то.
— Великие боги одарили меня силой для исполнения их воли, — беспечно сказал Темный Апостол, но Мардук видел, что тот почти полностью опустошен.
Ярулек увидел суженные глаза Мардука и приподнял бровь на своём тонком как череп лице.
— Ты хочешь что-то сказать, Первый Послушник?
— Нет, мой Темный Апостол, — ответил тот. Для Мардука было бы глупо противостоять своему учителю, пока что, — Просто я восхищен силой вашей веры. Я буду стремиться когда-нибудь достигнуть таких величественных высот.
— Возможно, но путь к просвещению долог и труден. Многие упали с этого пути, их проклятие и муки вечны, ибо они искали исполнения своих желаний слишком рано или бросали вызов тем, кто гораздо выше их, — спокойно сказал Темный Апостол, осторожно формулируя слова своим шелковым голосом.
— С вашим руководством, повелитель, я надеюсь избежать лишения награды из-за таких соблазнов.
— Как я и ожидаю, мой Первый Послушник. Имперцы приближаются?
— Да, мой повелитель. Корифей отводит Воинство перед их натиском.
— Я и не требую, чтобы Воинство непоколебимо их сдерживало. До парада планет осталось несколько дней. Скоро Корсис достигнет апогея своей орбиты, а остальные планеты системы выстояться в ряд. Мы должны продержаться только до этого. Корифей понимает, что мне надо.
— То, что нас заставили отступить — оскорбление для легиона. Это позор для нас всех.
— Глупо ждать невозможного, мой Первый Послушник. Я никогда не просил Кол Бадара уничтожить врага, это не нужно. Он должен лишь сдерживать их до начала парада планет и завершения Гехемахнет.
— А её завершение уже близко, повелитель?
— Да. Поэтому я и отозвал тебя с линии фронта, чтобы ты помог мне в последних этапах призывания. Гехемахнет будет отличаться от любого другого тотема, созданного ранее, потому что я создал её не для превращения планеты в демонический мир, а чтобы полностью его расколоть, — с улыбкой сказал Темный Апостол.
— Мой повелитель?
— Её нужно завершить до начала парада планет. Когда красный мир будет высоко, зазвонит Колокол Демонов, возвещая о смерти планеты, и откроется великое сокровище, которое разблокирует Порабощенный.
— Порабощенный?
— Он сам придет к нам. И когда тайны будут открыты, мы обрушим новую эру ужаса на почитателей Мертвеца Императора. Мы примем бой с теми, кого больше всего ненавидим.
— С проклятыми самодовольными отпрысками Жиллимана.
— Действительно.
— Вопрос, Первый Послушник.
— Да, мой повелитель? — нахмурившись, сказал Мардук.
— На твоей плоти уже появились какие-нибудь священные писания?
— Нет, мой повелитель. На мне нет ничего, кроме отрывка, которым вы меня почтили, — сказал он, указывая на левую щеку, где плоть Темного Апостола приросла к его коже.
— Немедленно сообщи мне, если на твоей коже будут появляться слова, Первый Послушник. Они… они укажут на твою готовность к вступлению в ряды духовенства нашей церкви.
