— Вот они и сумели навредить только нам. Только Бендену! — с горечью выговорила Лесса. — Т’тон и Мардра все еще пытаются достать нас с тобой!
— Мардра не пойдет на то, чтобы уступить главенство другой королеве, — сказала Брекки. И не опустила глаз, когда Лесса гневно к пей обернулась.
— Брекки права, Лесса. — И Ф'лар как бы невзначай опустил руку на плечо подруги. — Мардра не потерпит соперницы.
Один Робинтон заметил, как побелели костяшки пальцев Ф'лара, с силой сжимавших плечо женщины. Лесса, впрочем, не подала виду.
— Мерика, подруга Ткула, тоже не захочет соперницы, — сказал Д'рам, Предводитель Вейра Кета. — Уж я-то достаточно хорошо ее знаю, так что будьте уверены.
«Должно быть, — подумалось Робинтону, — Д'рам болезненнее других переживает нынешние события: ведь он сам из Древних…»
Д'рам был человеком честным, надежным и справедливым. Именно поэтому он и счел нужным поддержать Ф'лара, пойдя против своих собратьев по Времени, Благодаря его влиянию другие Предводители из числа Древних — Р'март и Г'нериш — встали на сторону Бендена в тот достопамятный день в холде Телгар.
«Сколько подводных течений, какие хитросплетения сил собраны в этой комнате, — сказал себе Робинтон. — Похитителям королевского яйца не удалось осуществить задуманного, но вот единение всадников, кажется, всерьез поколебалось…»
— У меня нет слов, Лесса, — продолжал между тем Д'рам, горячо кивая головой. — Когда мне рассказали, я сперва поверить не мог. Смешно даже надеяться, чтобы старый Т'кулов Сальт сумел догнать королеву родом из Бендена, Да что Сальт — ни одному дракону Южного не по силам завоевать бенденскую королеву!
Это замечание Д'рама, равно как и остроумие Робинтона, немало ослабило напряжение, царившее в зале советов: Д'рам, хотя и другими словами, поддержал заявление Робинтона насчет комплимента, сделанного Вейру Бенден.
— И, кстати, к тому времени, когда юная королева будет готова к брачному полету, их бронзовые, чего доброго, попросту перемрут, — сообразив что-то, добавил Д'рам. — За прошлый Оборот в Южном умерло восемь драконов. Мы все это знаем. Стало быть, они старались утащить яйцо зря… зря! — Казалось, горечь и сомнения добавили ему новых морщин.
— Да нет, не зря, — печально выговорил Фандарел. — Поглядите-ка на себя: что сделалось с нами? Сколько Оборотов мы были союзниками и друзьями? Вы, всадники, — и он наставил на них палец, — вы же были на волосок от того, чтобы натравить своих драконов на тех, старых, доживающих в Южном свой жалкий век. Ужасный, ужасный день! Как мне жалко вас всех! — И он задержался взглядом на Лессе. — А если ты не сумеешь остудить свой гнев и вернуться к здравому смыслу, как бы не пришлось жалеть мне весь Перн да и себя самого. Ладно, хватит. Отправлюсь-ка я восвояси…
С величайшим достоинством поклонился он каждому Предводителю, их подругам, Брекки и — в последнюю очередь — Лессе. Попытался поймать ее взгляд, но не сумел и со вздохом вышел из комнаты.
Мастер кузнецов прямо выразил то, что Робинтон изо всех сил хотел внушить Лессе. А именно: если всадники все-таки дадут волю гневу, пойдут на поводу у оскорбленного самолюбия — власть над холдами и мастерскими очень быстро ускользнет из их рук. И так уж много лишнего было сказано в запале в присутствии владетелей, спешно вызванных в Вейр. С другой стороны — если теперь, по возвращении яйца, никаких действий не будет предпринято, — ни Мастера, ни владетели не станут винить Бенден…
Но как убедить в этом упрямую Лессу, по-прежнему исходящую яростью, по-прежнему убежденную в правомочности возмездия? Впервые за множество Оборотов, что он был Мастером арфистов Перна, Робинтон не находил слов. И так уже он утратил доверие и расположение Лессы. Как теперь заставить ее слушать?
— Фандарел напомнил мне, — сказал Ф'лар, — что личные ссоры между нами, всадниками, неизменно влекут далеко идущие последствия. Однажды я не сумел удержаться и ответил на оскорбление. И вот результат.
Д'рам вскинул голову и свирепо глянул на Ф'лара, потом яростно замотал головой. С разных сторон послышалось возмущенное бормотание: всадники не желали соглашаться с Ф'ларом и вразнобой повторяли, что тогда в Телгаре он поступил по всей справедливости.
— Чепуха, Ф'лар, — стряхнув мрачную задумчивость, сказала Лесса. — Это была не личная ссора. В тот день тебе пришлось схватиться с Т'тоном, чтобы отстоять единение Перна!
— А сегодня я, наоборот, ни в коем случае не должен драться с Т'тоном и другими южанами, или с единением Перна будет покончено.
Долго, долго глядела Лесса на Ф'лара, но вот ее плечи поникли: пусть и нехотя, она была вынуждена уступить.
— Но если яйцо погибнет, или с маленькой королевой окажется что-то не так…
— Если это произойдет, мы непременно пересмотрим ситуацию, — пообещал Ф'лар. И поднял правую руку в знак того, что соглашение состоялось.
Робинтон страстно надеялся, что малышка вылупится живой и здоровой, что пережитые приключения никак на нее не повлияют. Ему же, Робинтону, к наступлению Срока следовало собрать кое-какие сведения, которые, как он полагал, умиротворят Лессу и избавят Ф'лара от необходимости держать данное слово…
— Я должна вернуться к Рамоте, — объявила Лесса. — Я нужна ей!
И она вышла из комнаты, и всадники почтительно перед нею расступились.
Робинтон посмотрел на кубок вина, приготовленный для нее, и, взяв в руки, одним глотком его осушил. Его рука дрожала. Он поставил бокал и встретился глазами с Ф'ларом.
— По-моему, всем нам не мешало бы осушить по бокалу, — сказал тот и жестом пригласил всех к столу. Брекки поспешно поднялась на ноги и принялась наливать.
— Итак, ждем до Срока, — продолжал бенденский Предводитель. — И, я думаю, вряд ли стоит отдельно напоминать вам о мерах предосторожности, необходимых, дабы подобное не повторилось…
— Ни у кого из нас, Ф'лар, нынче нет кладок, — сказал Р'март Телгарский. — И тем более ни у кого нет бенденских королев! — Тут он лукаво подмигнул арфисту. — Если за прошлый Оборот у них там умерло восемь драконов, значит, осталось… двести сорок восемь всадников, из них бронзовых — всего пять. Но кто же вернул яйцо?
— Не так важно, кто вернул, главное — яйцо снова на месте. — И Ф'лар единым духом вылил в рот полкубка. — Хотя я до глубины души благодарен этому всаднику, кем бы он ни был.
— Можно выяснить, — негромко сказал Н’тон, но Ф'лар мотнул головой:
— Я не уверен, что мне так уж хочется это знать. Я не уверен, что нам следует выяснять — во всяком случае, прежде, чем из яйца вылупится живой, брыкающийся дракончик.
