— Десятина будет пропорциональна, — сказал Данте. — Количество, которое потребуют от каждого преемника, отразит размер и положение его Ордена.
Сет отвернулся.
— Как великодушно. Вы подумали обо всем.
— И что произойдет с людьми, которых вы заберете? — спросил Сентикан. — С новобранцами?
— Мы будем возвышать их как Кровавых Ангелов, — объяснил Магистр. — Им предоставят импланты и ритуалы в соответствии с этим статусом.
— Рекруты потеряют связь со своим прошлым, — проскрипел Дагган.
Данте покачал головой.
— Как сказал лорд Орлок, мы все родичи под броней.
В зале повисла долгая пауза, затем Сентикан заговорил скрипучим голосом.
— Тогда мы должны утвердить это.
Сет обернулся и произнес единственное слово.
— Нет.
— Вы отказываетесь помочь нашему родительскому Ордену? — сказал Армис.
— Больше того, — рявкнул Сет. — Я подвергаю сомнению право Кровавых Ангелов требовать что-либо от нас!
— Мы — Первое Основание, — сказал Данте со сталью в голосе. Наконец вызов, прежде срытый под повадками Сета, вышел наружу.
— Я знаю, кто вы! — отрезал лорд Расчленителей. — Я не могу позволить себе забыть кто вы, даже если бы этого захотел! — он взглянул на других Магистров и представителей. — Мы должны согласиться на это, даже не спросив почему? — Сет навел палец на Данте. — Он позволил этому случиться. Под его управлением Кровавые Ангелы оказались на краю пропасти. Падение, которое привело бы к воротам самого Хаоса! Если бы не милость Императора мы, возможно, созвали этот конклав, чтобы обсудить истребление его Ордена, а не спасение!
Слова Данте были каменными.
— Я знаю полную меру своей ответственности, Сет. Я несу позор, не уклоняясь от него. Но я вел Кровавых Ангелов к славе во имя Терры в течение многих столетий. Я боролся против черных армий Гибельных Сил, еще до вашего рождения, кузен.
Ярость Сета ослабла и стала холодной.
— Верно. Я не оспариваю ваше старшинство или список побед. Но я подвергаю сомнению ваше будущее, Данте. Вы действительно самый старший среди живущих Астартес. И возможно, с учетом этого, вы должны обдумать свою ответственность. Посмотрите на все со стороны, в свете того, чему вы позволили случиться.
Слова Расчленитея вызвали резкий вздох другого Астартес. Для Мефистиона это было уже слишком.
— Ты смеешь… — начал он, выходя вперед.
Дредноут Даггар быстро сдвинулся и преградил дорогу библиарию, тяжелая стальная поступь эхом пронеслась через весь зал, когда гигант развернулся со скоростью невероятной для махины такой тяжести.
— Он смеет, — сказал почтенный воин. — Он должен. В этих серьезнейших обстоятельствах мы не можем уклоняться от даже самых сложных вопросов.
Данте удержал раздражение под контролем.
— Слишком верно, — вздохнул он. — Сет. Вы бросаете вызов моему суждению?
— Я должен? — Магистр вновь заговорил спокойно. — Случившееся, говорит громче, чем смог бы любой голос.
Армис покачал головой.
— Вы заходите слишком далеко, Расчленитель.
— Как всегда, — ответил тот. Сет сделал паузу, рассматривая людей вокруг. — Я выдвигаю контрпредложение требованиям лорда Данте. Если его суждение действительно поставлено под вопрос — так и должно быть в глазах любого нормального человека — тогда, возможно, Кровавые Ангелы сами должны быть привлечены к ответу! — он холодно улыбнулся. — Я выступаю за изменение требований чтимого кузена. Я предлагаю, чтобы не мы отдавали десятину наших людей Данте, а чтобы он отдал десятину нам.
— Мы не можем расформировать Орден Первого Основания! — Орлок был ошеломлен.
— Мы знаем историю Астартес. Это происходило прежде, — настаивал Сет, — мы можем поровну распределить людей среди приемников. Как вы сказали, лорд Орлок, мы все родичи под броней.
Данте осмотрелся и увидел сомнение, очевидное — на лицах Сета и Армиса, скрытое — под капюшоном Ситикана и за неподвижной маской скульптурной передней панели Даггана. Дюжина других выражений, в характерных манерах Ангелов Обагренных, Красных Крыльев, Пожирателей Плоти и всех остальных. Он чувствовал, что момент им упущен.
Слова Сета раскололи родичей, и двигаться дальше по этому пути, значит рисковать разделить их по линии «за» и «против».
— Мы должны сделать перерыв, — сказал он спокойно, почти про себя
— Да, лорд, — Мефистион был рядом. — Если мы станем подталкивать кого-нибудь здесь, это будет означать раздор.
Данте тожественно кивнул.
— Я должен положиться на их лояльность и честь. Сет играет только на их сомнениях, — он заговорил снова, теперь громче, чтобы все могли его услышать. — У нас много пищи для размышлений. Я объявляю перерыв, чтобы мы могли обдумать все здесь сказанное
— Мой ответ не изменятся, — сказал Сет.
Данте снова кивнул, не поднимая голос.
— Что же, кузен, ваше право.
ШУМ И тряска в резервуаре иногда замирали, но Фенн не мог отвести взгляд от цилиндра. Он различал тень человека в жидкости, но не осмеливался думать, на что существо будет похоже в жестком холодном свете лабораториума. Формы мутаций которые он видел в течение многих итераций — создания без кожи, медузы с множеством ртов, конечности превращенные в щупальца, и хуже — они стали кошмарами преследовавшими его сны. И все же он не мог отвести взгляд. Он должен был знать, что сделал Серпенс.
Ниник считала с медик ауспика.
— Смесь принята, техноповелитель. У нас есть стабильность.
— Вы уверены? — в голосе Цека звучало беспокойство.
Серпенс положил руку на плечо хозяина Фенна.
— Есть только один способ убедиться, — он повернулся к рабу. — Открой это.
Фенн бросил на взгляд на господина.
— Милорд?
— Делай, как он говорит, — сказал Цек. — Декантируйте Дитя Крови.
— Дитя Крови, — повторил Серпенс, с восхищенным поклоном. — Подходящее имя.
С трясущимися руками раб Ордена возился с системой управления, молочная жидкость вытекла прочь, когда резервуар открылся, одна половина выпрямилась, другая упала. Масса плоти, опрокинулась вперед и рухнула на настил сетчатого пола. Человек с гладкой, красновато-коричневой кожей, как будто загорелый за сотни дней под солнцем.
Фенн отступил, его руки вскинулись в подсознательном жесте самозащиты. Клон дрожал, когда поднялся на ноги. Влажный и голый, фигура, словно вырезанная из пластов твердого дерева. Группы плотных мускулов, двигались под кожей. Прекрасная копна светлых волос украшала его скальп, безупречные черты лица были идеалом патрицианского лика Кровавого Ангела. Фенн увидел небольшое сходство со своим хозяином во внешности дубликата, без сомнения какой-то артефакт процесса смешения.
