Глава 9
Есть в них кое-что трогательное. Они выглядят как солдаты, они бьются как солдаты, и иногда они даже говорят, как солдаты. У них есть все лучшие качества бойцов. Но за ними нет ничего – ни любви, ни семьи, ни счастливых воспоминаний, из которых складывается настоящая жизнь. Когда я вижу, как кто-то из них погибает, я сожалею о нем более, чем об обычном солдате, прожившем полную и нормальную жизнь.
Генерал-джедай Ки-Ади-Мунди
Дарман прижал Джинарт лицом к стене и приставил бластер ей к голове; все это заняло время, нужное Этейн, чтобы вскочить на ноги.
– Спокойно, мальчик, – тихо сказала Джинарт. – Я не причиню тебе вреда.
Он осторожно удерживал ее. И выражение его лица было столь мягким, резко контрастирующим с тем насилием, на которое он был способен, что Этейн содрогнулась.
– Отпустите ее, Дарман, – сказала Этейн. – Она джедай-союзник.
Дарман немедленно отступил, выпуская Джинарт.
– Я не джедай, я уже сказала, – раздраженно заметила Джинарт. Затем посмотрела в лицо Дарману. – Так ты бы выстрелил в старушку, а?
– Да, мэм, – ответил коммандо. Этейн с ужасом взглянула на него. – Угроза может быть в любом обличье. Не все солдаты – молодые мужчины, и не все солдаты носят форму.
Этейн ожидала, что Джинарт пнет его в пах, но та лишь удовлетворенно усмехнулась.
– Благоразумный мальчик, – сказала она. – Хорошо справишься. Доверяй ему, Этейн. Он отменно справляется со своей работой, – она посмотрела на бластер, который все еще твердо сжимал. – "ДС-17", как я вижу.
– Их четверо, – сообщила Этейн, ожидая от Джинарт того же разочарования, что испытала она сама.
– Знаю, – женщина сунула ей сверток ткани. – Полный отряд клон-коммандос. Вот, тут сухая одежда. Не шикарно, но по крайней мере, чисто. Да, я о них все знаю. Я следила за остальными тремя.
– Они целы? – Дарман вновь преисполнился энергии; от него все еще исходило то "чувство ребенка", и Этейн с трудном его выносила. – Мне следует с ними соединиться. Где они?
– Идут на север.
– К ТВ-Гамма.
– Как скажешь, парень. Вы все задали мне задачу. За вами сложно следить.
– Нас так учили, мэм.
– Знаю.
Джинарт все еще смотрела ему в лицо.
– Действительно, идеальная копия Фетта, так? В молодости, конечно, – ее голос стал ниже, потеряв хриплость и надтреснутость, характерные для стариков; Этейн показалось, что сейчас она объявит, что она – ситх. Падаван медленно сунула руку в складки плаща.
Джинарт вдруг почернела как корускантский мрамор, и затем исчезли текстуры, волосы, ткань и морщины, как будто она была сделана из воска и таяла. Ее тело начало изменяться.
На несооветственно невинном лице Дармана вдруг появилась улыбка. Теперь Этейн была готова, сконцентрирована; она представила световой меч продолжением своей руки. Она была готова к бою.
– Вы гурланин, – сказал Дарман. – Нам не сказали, что вы будете участвовать в миссии. Как вы сюда попали?
– Я не Валаквил, – голос был спокойным и текучим. – Я его жена, – Джинарт, преобразившаяся в четвероногое существо, покрытое черным мехом, уселась и теперь казалась вытянутой как колонна расплавленного металла. – Девочка, ты вроде удивлена.
Этейн с этим не могла поспорить. Даже если встретиться со всем многообразием не-человеческих рас (а она встречалась, хотя бы с разнообразными джедаями), на трансформацию оборотня можно было лишь завороженно смотреть. Вдобавок, даже наивный клон-солдат знал, что это за существо. А она не знала.
– Ты – сплошное откровение, Джинарт. Но почему я так тебя чувствую, будто ты обладаешь Силой?
– Мы телепаты, – ответила гурланин.
– А…
– Нет, я не читаю твои мысли. Так наши способности не действуют. Мы общаемся лишь друг с другом.
– Но я слышала твой голос ночью, в своем сознании.
– Вообще-то, я стояла рядом с тобой. Конечно, не в таком облике, который бы ты заметила.
– А как со мной, мэм? – спросил Дарман; обсуждение его явно увлекло.
– Да, я посоветовала тебе поспать. Из меня получилось хорошее упавшее дерево, да? – Джинарт вновь "потекла", изменяясь, и стала уменьшенной версией старухи. – Знаю, стереотипно, но эффективно. Старики невидимы. Как и ты, Дарман, мы идем туда, где не бывают другие и делаем то, чего другие не могут. Коммуникации здесь под полным контролем Торговой Федерации, и на деле это значит – единственная релейная станция слежения находится в Теклете. И хотя мы не можем передавать детали на межзвездные расстояния, мы можем перебросить общие идеи и понятия. Мой муж и я – ваши комлинки. Не идеал, но лучше, чем молчание.
Гурланин издала звук, напоминавший бульканье кипящей воды.
– Последние два дня я с ног сбиваюсь, добывая эти данные, как для этого юноши, так как и для тебя. Гез Хокан теперь командует здешними войсками, какими бы они ни были, и он не дурак – он понимает, что республиканские солдаты прибыли за Утан и ее сюрпризами. Дарман, он следит за твоими товарищами.
– Мы отлично умеем ускользать.
– Да, но они взяли манеру оставлять тела и детали позади. Он признает, что не знает, сколько вас тут, и это его беспокоит.
– А ты хорошо знаешь его мысли, да? – сказала Этейн. Она сейчас никому не доверяла; она все еще не знала, кто предал мастера Фульера, и потому решила быть всегда настороже. Хотя ее мастер не говорил о клонах, он должен был знать, – если уж узнал о деятельности Утан. Но он ей не доверился. Несмотря на все его добрые слова, когда дошло до дела, он просто подтвердил (даже из могилы) что она не подходит для звания рыцаря.
– Я знаю помыслы Хокана, потому что я могу с тем же успехом изобразить старика, как и старушку, – ответила Джинарт. Эти слова ничего не прояснили. – Я встречу товарищей Дармана и постараюсь направить их в безопасное место. У них нет надежных разведданных, как вы это называете, ограниченное число оружия и больше нет преимущества неожиданности. Хокан знает, зачем вы пришли, и у него хватает огневой мощи и дроидов, чтобы вас остановить. Так что ваша миссия будет невыполнимой без некоторого изменения планов.
Дарман решил считаться с ее мнением. Новости от Джинарт заметно не пошатнули его уверенности; Этейн не заметила, чтобы хоть мускул на его лице дернулся.
– Могло быть и хуже. Мне понравились слова о единственном трансмиттере.
– Я должна еще заметить, что местные вас сдадут в обмен на шанс как следует напиться.
Дарман посмотрел на Этейн. Она смутилась.
– Нет идей, солдат? – спросила она.
– Жду ваших приказов, командир.
Это была последняя соломинка. Недели, наполненные страхом, голодом и усталостью увенчали годы сомнения и разочарований; все это вдруг вдребезги разнесло все взгляды Этейн. Она сделала все, что могла, и не осталось больше ничего, что она могла бы отдать другим.
