– Прекрати, прекрати называть меня командиром, – она вонзила ногти в ладони. – Я не твой ситхов командир. Я понятия не имею, что делать. Ты – сам по себе, Дарман. Ты – солдат. Ты предлагаешь план.
Джинарт ничего не сказала; щеки Этейн запылали. Она, похоже, потеряла все достоинство. Все, чему ее всю жизнь учили – контроль, анализ… все оказалось ничем.
Дарман изменился прямо на глазах. Не телом, как гурланин, но скорее по ощущению, что было не менее удивительно; "ребенок", которого Этейн так хорошо чувствовала, просто исчез. На его месте возник некто, исполненный спокойной покорности и чего-то другого… очень далекого чувства. Она не могла подобрать ему определение.
– Хорошо, мэм, – сказал он. – Я это сделаю прямо сейчас.
Джинарт кивнула на дверь.
– Подыши воздухом, Дарман. Мне нужно поговорить с коммандером Тер-Мукан.
Дарман секунду поколебался, а затем вышел. Джинарт развернулась к Этейн.
– Слушай, девочка, – резко прошипела она. Капельки слюны блеснули в тусклом свете. – Солдат может считать каждое джедайское слово великим откровением, но я думаю по-другому. Тебе лучше побыстрее учиться. Коммандос и я – все, что стоит между установлением чего-то вроде порядка в Галактике и ее рассыпания на кусочки; если армия клонов погибнет, то сепаратисты победят. Ты можешь либо помочь нам, или не мешать, но ты не будешь препятствием… если только не откажешься руководить этими людьми. Их растили, чтобы они повиновались джедаям без вопросов. Увы, в данном случае это значит – повиновались тебе.
Этейн привыкла чувствовать себя бесполезной. Джинарт не могла опустить ее ниже.
– Я не просила этой ответственности.
– Дарман тоже не просил, – на какую-то жуткую секунду Джинарт словно вскипела черными напряженными мускулами. – Такова природа долга. Он зовет – и ты делаешь все возможное. Он сделает. И его товарищи сделают, каждый из них. И ты им нужна, чтобы помочь в работе.
– Я еще учусь.
– Ну так учись быстро! Если бы в них не было заложено подчинение тебе, я бы подумала о том, чтобы тебя прирезать и сделала бы это. Моей расе не за что благодарить джедаев… совсем не за что. Но у нас общий враг и я хочу вновь повидать Валаквила. Так что считай себя счастливицей.
Джинарт выскользнула наружу. Этейн опустилась на колени в сено и слабо удивилась – как она до такого дошла?
Амбарная дверь медленно открылась, и Дарман заглянул внутрь.
– Не обращай на меня внимания, – сказала она.
– С вами все в порядке, мэм? – он явно вздрогнул. – Прошу прощения. Этейн…
– Наверное, ты тоже думаешь, что я бесполезна, так?
– Я разработал план, как вы приказали.
– Еще и прирожденный дипломат, да?
– Если Хокан сделал лабораторию обманкой, то нам нужно, чтобы он решил, что мы в это поверили. Так что мы разделимся…
– Видно, это значит "да".
Дарман осекся.
– Извини, – сказала она. – Продолжай.
Он опустился на колени, глядя ей в лицо, и провел по полу рукой, очищая небольшое пространство, будто хотел показать что-то. Он дотянулся до пары кусков хлеба и куска изъеденного червями дерева.
– Как ты думаешь, кто я? – тихо сказал он.
– Судя по сказанному Джинарт – клон-солдат, выращенный повиноваться, – она наблюдала за тем, как коммандо разломил хлеб и дерево на несколько мелких кусков и разложил их в ряд, как в какой-то игре. – Не имеющий выбора.
– Но у меня есть выбор, – сказал он. – Я выбираю, как интерпретировать ваши приказы. Я разумен. Я видел джедаев в бою, так что я знаю, на что ты способна. Когда возникнет ситуация, требующая применения твоих навыков, ты тоже себя проявишь.
Он был соткан из противоречий. Этейн на мгновение удивилась – был ли он вообще клоном, или гурланин морочила ей голову? Но она ощущала сочетание тихого отчаяния и… веры. Да, веры.
За много лет он был единственным, кто верил в нее, и первым после мастера Фульера, кто был по-настоящему добр к ней.
– Хорошо, – сказала она. – Вот приоритетный приказ. Что бы не случилось, ты вмешаешься, если мои слова или действия угрожают заданию. И не смотри на меня так, – она подняла руку, останавливая протест, готовый сорваться с его губ. – Считай меня командиром на обучении. И ты будешь меня учить. Это значит – показывать мне, как действовать верно, или даже спасать меня от собственного… недостатка опыта, – она едва заставила себя это сказать. – И это… это приказ.
Он почти улыбнулся.
– Вот почему я верю в командиров-джедаев. Ваша мудрость несравненна.
Этейн пришлось несколько секунд это обдумывать. Если бы Джинарт этого не сказала, она бы впала в сильное волнение. Дарман имел в виду то, о чем говорил. Хотя, возможно, его слова имели несколько значений.
Да, он был разумным и проницательным, совсем не похожим на дроида. Как десятилетка мог этого добиться?
Она с раздражением попыталась сосредоточиться на успокоительной мысли – он видел многое, с чем она не сталкивалась, и лучше знает, что делать.
Продолжай, – сказала Этейн. – У тебя был план.
***
ТВ-Гамма, лёжка, на рубеже ночи
– Как себя сейчас чувствуешь? – спросил Найнер.
Атин подвигал руками, разогнул локоть, будто плыл, проверяя грудные мышцы.
– Почти как новый. Проблем с дыханием – никаких. Просто треснули по нагруднику.
Из шлемного комлинка прозвучал голос Фая; он сидел в кустах на краю местности, наблюдая за дорогой внизу.
– А я хороший военврач. Как я делаю трахеотомию…
– Если не возражаешь, я от такого воздержусь, – заметил Атин, стягивая шлем. – Что на ужин?
– Что хочешь? – поинтересовался Найнер. – Сухие крысы, сухие крысы или, может, сухие крысы?
– Давай для разнообразия сухих крыс, – определенно, Атин себя чувствовал лучше, и не только телесно. – А кто их так называет?
– А?
– Сухие рационы.
– А-а. Скирата. Наш сержант-инструктор.
Атин куснул белый кубик и запил его глотком воды из фляги.
– Нас он не обучал, но я о нем слышал.
– Он тренировал также Фая и Дармана. Наши отряды были в одном батальоне.
– А у нас был Вэлон Вау.
– Тогда понятно, почему ты такой веселый.
– Сержант Вау учил нас, как важно рассчитывать на худшее, – вступился за него Атин. – И максимально эффективно работать с техникой. "Быть крутым – хорошо, быть крутым с лучшим снаряжением – еще лучше".
– Не сомневаюсь.
– Я слышал, что все любили Скирату. Даже учитывая, что он был вспыльчивым пьяницей.
Найнер никогда не напивался и даже не представлял себе вкус алкоголя.
– Он о нас заботился. По большей части он был одним из нас. Не просто потому, что он не мог жить без армии, или хотел временно исчезнуть. Он просто был хорошим человеком, – Найнер не отказался бы видеть Скирату сейчас – проталкивающегося между деревьев и требующего ответа: чего они тут расселись как каминоанские нара-художники. – Не знаю, где он сейчас… мы не виделись после ухода с Камино. Лучший специалист по тайным операциям и саботажу, которого я видел.
