— Жрец-магос Бога-Машины нужен нам, — наконец сказал Мардук, когда трое пошли во заплесневелым залам ударного крейсера. — Мы никогда не откроем без него Регулятор Связей; он наш Ключник, — сказал он, ссылаясь на пророчество, говорившее о Порабощенном, который запустит мощное устройство, найденное Воинством в пирамиде ксеносов на изувеченном Имперском мире Танакрег. Оно станет великим оружием в арсенале Несущих Слово, а тот, кто его запустит, проставится.
— Ключник? — насмешливо протянул Кол Бадар. — Ничтожный уже показал, что не сможет открыть устройство. Нельзя ему доверять.
— Магос мой, — произнес Мардук, — он моя марионетка, которая сделает то, что я схожу.
Магос Дариок менялся. Сначала, эффекты на его теле были слабыми, почти не заметными, но, когда демон взял контроль над его системами, изменение пошло с пугающей быстротой, ускоряясь в геометрической прогрессии.
Вырванный из своего балахона и прикованный к стене камеры, магос дрожал от муки, пока в него погружалась тщательно выращенная демоническая сущность. Он беззвучно распахнул рот, показывая как за рядом зубов вырастет второй, тонкий и острый, вырываясь из кровоточащих десен.
Его плоть была сморщенной и бледной, большую часть тела давно заменили механические имплантаты. Всю его нижнюю половину заменили мощные бионические усилители, сильные ножные устройства со встроенными гиро-стабилизаторами, позволявшими магосу выдерживать почти две тонны своего веса. Это было необходимо, ведь с полностью активированными серво-усилителями магос весил почти как легкий танк. Черные щупальца извивались и пульсировали под его кожей, его тело шло волнами, когда им овладевал демон.
Встроенные телескопические подпорки были припаяны к его спине для стабильности и силы, но различие между механическими улучшениями и плотью размывалось. Из трещин в металле сочилась кровь.
Тяжелые серво-усилители Дариока сомкнулись на его бедрах и плечах, и вновь стал заметен сплав металла с плотью. На многие формы наросли мясистые мускулы, усиливая мощь механизмов силой демона и делая магоса ещё более массивным. Четыре его серворуки уже давно вырвали, вместе с полудюжиной механодендритов, подключенных ранее к нервным окончаниям спины, кровь и ихор капали и спазматически дергавшихся обрубков. Два оторванных механодендрита уже воткнули обратно, и они стали мясистыми щупальцами из жидкого металла, растущими из спины. Розетки и разъемы покрывали сморщенную кожу, из некоторых уже капал молочно белый ихор, шипевший при падении на пол.
Голова Дариока стала видна, когда сорвали балахон. От его прежнего лица осталась лишь тень, остальное заменяли механизмы. Решетка вокса была имплантирована в его глотку, а левый глаз сменил внушительный набор дисплеев и сенсорных аппаратов.
Различия между человеческим и металлическим размывались во всем теле магоса. Уже на глазах Несущих Слово, металлический череп магоса распух и пошел рябью словно вода, а затем из правой стороны лба Дариока вышел изогнутый рог. Его окончание было твердым и костистым.
Его правый глаз, бывший слепым и молочно-белым, когда Несущие Слово схватили магоса, теперь был черным как ночь. Его мозговые устройства, ранее удерживаемые в хранилищах-шарах над опустившимися плечами магоса, стали бурлящими черными комками, через которые рвались маслянистые щупальца, словно куча кровавых червей.
— Вот и нет Магоса Дариока. Это, — взмахом руки показал Мардук, — Дариок-Гренд'аль.
Мастер гильдий Полио сканировал последние донесения, непрерывно моргая аугментированными серебряными глазами, чтобы запомнить их содержание. После многих минут чтения и размышления, он бросил их на стол и потянулся, чтобы успокоить себя ещё одни глотком из полупустого кристального графина.
Он поднес стекло к глазам, наблюдая за плескавшейся по льду ярко-красной жидкостью. Затем он откинул графин, наслаждаясь вкусом. Он поставил бокал обратно на поднос и схватился руками за виски и закрыв глаза.
— Плохие новости, мастер гильдий? — раздался голос.
Полио повернул лицо к своему молодому помощнику, Лето. Он был почти мальчиком и едва начал бриться, его глаза нервно бегали, когда он ждал ответа. Его лицо было молодым, но он был хорошим офицером с разумом подобным губке. Полио знал, что из помощника со временем получился бы хороший мастер гильдии, но этого уже никогда не произойдет.
— Ты должен уйти с остальными, Лето, — печально сказал он.
— Я уйду, когда уйдете вы, — ответил помощник.
Когда пришло первое астротелепатическое донесение, предупреждающее о приближении флота-улья ксеносов, ошеломленный Полио не поверил. Но недоверие быстро сменилось паникой, когда срочную просьбу помочь в борьбе с этой угрозой отклонили, а настроение мало улучшило отбытие штата Администратора с Притаившейся Сциллы.
— Этот мир обречен на гибель, — сказал администратор, в спешке собирающий свои вещи. — Глупо оставаться здесь.
— Я не покину это место, пока не будет полностью эвакуированы гильдии, — ответил Полио непререкаемым голосом. — Я не брошу свою должность и не оставлю тех, чьи судьбы зависят от меня.
— Не стоит осуждать меня, мастер гильдий, — зашипел администратор. — Я лишь слуга Администратума, мне не зачем оставаться здесь, когда брошены шахты. Если у тебя остался разум, немедленно покинь Притаившуюся Сциллу. Координируй эвакуацию из космоса, если этого требуют твои правила.
Полио захотелось ударить этого человека, но он сдержался. Он отвернулся от администратора и наблюдал, как его шаттл покинул луну и устремился к безопасности имперской блокады. Мастер гильдий приказал своему штату покинуть Притаившуюся Сциллу, и увидел на их лицах облегчение. Но он не думал о них плохо, когда они отсалютовали ему и сели на первое погрузившиеся эвакуационное судно.
— Почему ты остался? — спросил его Лето.
— Я принес клятву службы гильдиям Притаившейся Сциллы. Для организации эвакуации потребуется моё лидерство. Гильдии и население ободрит то, что я остался.
— Тогда я останусь с вами, сэр, — сказал мальчик.
Полио назначил его своим адъютантом, и был приятно удивлен, когда мальчик мгновенно адаптировался к своей роли.
Мастер гильдий вздохнул, подняв донесения и кинув их Лето. Молодой человек неловко их подхватил и начал изучать. Полио опять отхлебнул, пока его адъютант изучал первый рапорт. Побледневший Лето поднял глаза.
— Продолжай читать, — сказал Полио.
