Был ли он достоин этой реликвии, этой почести? В этом не было тайны. Он заслужил Лазурную Слезу, исполняя свой долг, как исполняет его любой верный своему ордену и родичам Кровавый Ангел.
Но на последний вопрос не будет ответа. Во многом это трагично, ведь именно это больше всего хотели узнать боевые братья.
Как и когда ты умер? Кто из зеленокожих забрал твою жизнь?
На равнинах мира-улья Левион Гамма, в тени Пяти Башен первая рота возглавила натиск против союза орочьих кланов, огромной, невиданной орды. Зеленый прилив катился по планете, сокрушая всё на своём пути, пока орки не сомкнули кольцо вокруг серебряных цитаделей и защитников Империума. Говорят, что столь ужасна была огненная буря, разразившаяся в тот день в измученных небесах, столь жуток был вой плазменного оружия, болтеров и лазерных ружей, что Левион Гамма так и не оправился от битвы, данной на нём Кровавыми Ангелами.
Этого капитан не увидел. Возможно, он слишком часто бросал вызов судьбе. Он сражался и умер так же, как и жил — преисполненным отваги, унаследованной от предков, почитаемым братьями. На холме из мёртвых ксеносов капитан испустил последний вздох, дарованный болтер стрелял, пока не раскалился докрасна, освященный клинок «Решительного» покинул ножны, зоркий глаз не подвёл.
И Слеза. Слеза, сверкавшая для его воинов, словно путеводная звезда.
Всё это были лишь орудия, инструменты, вещи, полные смысла, но бессмысленные без души, которая бы его видела. Они становились ценными лишь вместе, в руках воина.
В этом они были почестями и останутся ими, ведь и долг, и война вечны.
Джеймс Сваллоу
Отражение в крови
Эпистолярий Церис почувствовал прибытие Рыцарей еще до того, как их стало видно сквозь оксидный туман. Библиарий молча повернул голову и слегка поднял руку, сообщая сержанту Рафену и его отделению, что ренегаты приближаются.
Рафен так же молча приказал Пулуо и Аджиру опустить болтеры. Двое воинов нехотя повиновались. Пистолет и меч самого сержанта не покидали кобуры и ножен с того момента, как отделение приземлилось на этой безымянной пустынной луне. Однако напряженную готовность к возможной битве можно было заметить в каждом движении Рафена, если знать, как смотреть. И хотя четверо десантников отделения делали вид, что пришли с миром, в тумане позади, где сел их «Громовой ястреб», скрывались братья Турцио и Кейн с оружием наготове.
Рафен сделал шаг вперед и отвлеченно поводил пальцами по древку штандарта, воткнутого в реголит цвета ржавчины. С него свисало простое знамя — ярко красное поле, на котором располагалось изображение капли с крыльями, эмблемы IX ордена Адептус Астартес, Кровавых Ангелов. Штандарт представлял собой ритуальный символ, и был частью соглашения. Он символизировал договоренность о том, что эта встреча пройдет мирно.
Участники встречи с другой стороны вышли из тумана как призраки из легенд, их было пятеро. Хотя их доспехи были той же модели, что и броня отделения Рафена, снаряжение новоприбывших казалось старым. Не дряхлым и разваливающимся, а изношенным временем и постоянным использованием, но получающим достаточно почтения и ухода. Большая часть брони была цвета олова, но наплечники, нагрудники и шлемы были окрашены в темно-красный. Рафен увидел символ ордена, блестящий в слабом свете солнца — белый щит с каплей крови, поверх двух скрещенных мечей.
Рыцари Крови. Одни из потомков Кровавых Ангелов, которых объявили ренегатами около тысячелетия назад. Их жестокость и фанатизм, которых боялись по всему Империуму, были настолько сильны, что от их рук страдали не только враги человечества. Рыцари отказались умерить свой пыл, и на них был наложен эдикт отлучения. Поговаривали, что они все равно продолжают крестовый поход против врагов Империума, наплевав на требования Инквизиции.
— Они не похожи на предателей, — пробормотал Пулуо по воксу, когда ведущий Рыцарь воткнул в землю свой штандарт. Рядом с ним стоял второй член небольшого отряда, с отличающимися следами битвы и почетными цепями на броне.
— Не все предатели отращивают щупальца и плюются гноем, — продолжил Аджир, — будьте настороже.
Рафен проигнорировал реплики и сделал еще один шаг вперед, представившись.
— Мы пришли, — продолжил он, — мой повелитель Данте согласился на эту встречу. О чем вы хотите поговорить?
— Всего два стрелка, — сказал первый Рыцарь, — маловато.
Рафен подавил желание оглянуться.
— Более чем достаточно.
Второй рыцарь хмыкнул и снял шлем, под которым скрывалось темное лицо, перекрещенное шрамами.
— Я Сер Кот, моего брата зовут Сер Рале. Приветствую тебя, Кровавый Ангел.
— Чего вы хотите? — спросил Рафен, также сняв шлем и оценивая взглядом другого воина.
— Сразу к делу, — легкая улыбка Кота пропала, — хорошо. У нас есть кое-что, принадлежащее вам.
Он сделал жест рукой и из тумана вышел сервитор на механических ногах, несущий в бронзовых захватах сундук.
Церис осторожно направился ему навстречу и сервитор послушно остановился. Казалось, что псайкер нервничает, он оглядывался в разные стороны в поисках врага, которого не было. Спустя мгновение, Кровавый Ангел разбил печать, открыл сундук и заглянул внутрь. Рафен увидел знакомый красный керамит. Сломанные части силовой брони.
— К сожалению, это все что осталось от одного из ваших отделений, — сказал Кот, — мы посчитали, что вы захотите их вернуть.
Рука Рафена оказалось на рукояти его меча.
— Как они погибли?
Кот вздохнул.
— Мы не убивали их, сержант Рафен. Несмотря на нашу репутацию, Рыцари Крови никогда не нападут на своих кровных родичей.
— Орки, — пророкотал другой Рыцарь, — их уже нет.
— Господин, — Церис достал стеклянную банку, внутри которой плавали в жизненных соках комки плоти, — они спасли прогеноиды.
— Да, — продолжил Кот, — генное семя ваших павших братьев. Мы посчитали, что будет неправильно позволить ему пропасть.
— Почему вы их просто не забрали? — не удержался Аджир, в его словах сквозил яд, — вы не уважаете ничего и никого, зачем же притворяться?
Рафен повернулся, чтобы приказать Аджиру замолчать, но Рале начал говорить первым.
— Я же говорил, Сер! — зло проговорил он, — они такие же, как остальные, это пустая трата времени.
— Мы не можем принять ничего от этих предателей, — настаивал Аджир, — всё будет пропитано скверной.
Рале начал двигаться в сторону Аджира, но Кот вытянул руку, чтобы остановить его.
— Мы отступники, — сказал он холодно, — не предатели. Это большая разница.
