Челнок коснулся земли, двери распахнулись и Тулан из дома Зир, Рейнджер на службе Валену был первым кто бросился в бой.
* * *
"Я Джеффри Синклер, землянин, человек, солдат на службе моему народу."
Тьма затопила его.
"Я Вален, минбарец рожденный не от минбарца, пророк, вождь на службе моему народу."
Он сражался, сгорая с каждым вдохом, умирая с каждым шагом.
"Я люблю Кэтрин Сакай, кто знала меня, любила меня и, любя, смеялась надо мной."
Он медленно отступал, и каждый шаг был оплачен огнем и кровью.
"Я люблю Дераннимер из Огненных Крыльев, кто считает, что знает меня, что с равной страстью принимает ее судьбу и сражается с ее горечью."
Он увидел пополнения, идущие ему на помощь. Он видел, кто вел их.
"Я служу моему народу и никому более."
Он увидел звезды над головой.
"Я — Тот кто был."
Он увидел массивную Тень подошедшую к нему, с выцветшим, костяно—белым панцирем. Он увидел, как та наклонила голову.
Он увидел как она двинулась вперед.
* * *
Их было много, слишком много. Все что они могли — это оставаться в живых, но этого было мало, чтобы найти Валена.
Вспышки, мимолетные образы из Битвы Полуночной Крови:
Тулан из Зир, его рейнджерская униформа в лохмотьях, его тело изломано и изранено, и денн'бок его гордо поднят в сильных руках.
Дераннимер из Огненных Крыльев стоит на мостике флагмана флота, раз за разом атакуя Врага, пока тот, кого она любит, сражается за свою жизнь.
Маррэйн и Парлонн, Камень и Огонь, стоят спиной к спине, окруженные кольцом Врагов. Викххераны, Безликие, Заркхеба, изменники—минбарцы, ужасы в тысячу раз худшие и на миллион лет старшие.
Рашок из дома Дош, ведущий вперед свой флаер, каждую секунду он видит смерть, но остается тверд и собран.
Вален перед Белой Тенью, не знающий еще, что он стоит лицом к лицу с Жрецом Уходящей Полуночи.
Призраки из света, трепещущие и танцующие по иную сторону зрения смертных, ожидающие… ожидающие зов.
* * *
"Мы не враги тебе."
Голос был подобен хриплому шепоту, свисту сухого ветра, пролетающего над полем древней битвы, хрипу последнего вздоха умирающего, эху последней клятвы произнесенной столетия назад.
Он не ответил.
"Теперь ты силен, сильнее чем когда—либо прежде. Ты набрался силы и гордости. Ты сделал сильными других. Мы не враги тебе. Мы твои спасители."
Звон послышался в его голове, шипение льда, тающего в луже крови, шум могучих крыльев взмахивавших неторопливо и слаженно.
— Вы пытались убить меня.
"И, в итоге, ты стал сильнее."
— И если я попытаюсь убить тебя?
"Ты добьешься успеха и умрешь, или же потерпишь поражение, и мы станем сильнее. Нет позора в поражении, позорно лишь ничему не научиться при этом."
Он засмеялся. Взмахи крыльев становились все громче, пение нарастало, приближаясь к крещендо.
— Если бы ты прислушался… если бы я хоть на миг думал что ты научишься на своих ошибках, то я остановил бы это сейчас и позволил тебе уйти.
Но ты не научишься! Ты никогда не научишься! Тысяча лет придет и пройдет и вы вернетесь опять, и она не научит вас ничему, ни самой малости! Прислушайся к собственным словам и, может быть, тогда наступит понимание. У нас обоих.
"Мои слова привели ко мне немногих друзей среди моего народа, но в них я уверен. Взгляни на себя, Дитя Света. Взгляни на себя, посмотри на свой народ и спроси себя — так ли ужасно то, что мы принесли вам? Вот враг, больший чем мы. Присоединись к нам, и ты станешь еще сильнее."
— Я знаю. — тихо прошептал он, пока биение крыльев становилось все громче и громче. — Я все это знаю, и я знаю что случится.
Ты привел меня сюда, верно? К этой встрече, к разговору. Вопреки всему твоему знанию о том что случиться, ты подталкиваешь меня к этому выбору.
"Это выбор." — раздался голос, слышный лишь ему. "Он лишь один, но все равно это выбор. Сделай его, и подтверди что ты тот Единственный которого мы ожидали."
— Ты знаешь, что случится — что случилось. Верно? А я буду также бессилен, как всегда?
"Нет. У тебя есть тот же выбор что был всегда, выбор который всегда будет за тобой."
Он посмотрел на Тень цвета белой кости перед ним.
— Извини. — проговорил он. — Мой ответ был предопределен.
"Приди!"
Биение небесных крыльев остановилось, но лишь на одно мгновение. Затем раздался раскат грома. Небеса залил свет, разгорающийся и разливающийся вокруг. Враг увидел его и отступил, в страхе и замешательстве как игрок, поставивший все на карту и увидевший как рухнули все его надежды.
А он не сделал ничего. Он просто смотрел.
* * *
Спиной к спине сражались два величайших минбарских воина. Мертвые Враги грудами лежали вокруг них — но там же остались их мертвые Рейнджеры и личная стража. Последний рубеж остался Маррэйну и Парлонну, как было прежде, а ныне — в последний раз. Быть может, они были последними минбарцами, оставшимися в живых.
Маррэйн пел, его низкий голос нес слова о величии и печали потери. Лишь он знал что это была песня Беревайн, песня ее давних предков из древних дней.
Парлонн выкрикивал имена, деяния, даты. Его предки — от самой зари истории. Так много славных деяний, так много великих воинов, чья кровь течет в нем.
Слова Оракула отдавались в них обоих. Ее печальная просьба, ее горькое знание о том что будет. Парлонн, более восприимчивый, более наблюдательный из них, хорошо их запомнил.
Тьма покрывала землю и небо. Планета была мертва, и они тоже скоро умрут. За его спиной надежно стоял Маррэйн, но они оба всего лишь смертные, вскоре один из них упадет, и тогда все будет кончено.
Что ж, этим можно будет воспользоваться. Если у них не будет последней дуэли — пусть ею станет этот бой. Пусть победителем будет тот, кто здесь и сейчас упадет последним. Парлонн оборвал молитву к его предкам, закончив ее на Шингене, и попытался прокричать это Маррэйну.
Затем вспыхнул свет, и его легкие залило кровью.
Одна рана — это слишком много, один из Врагов прорвал его защиту, одна ошибка рожденная усталостью, болью и ранами.
Один — это слишком много.
Он медленно опустился на землю, кровь наполнила его рот, глаза подернулись дымкой. Когда стала слабеть его хватка на дэчай, Парлонн, Первый Воин Огненных Крыльев, запрокинул голову.
И он увидел небо, залитое светом.
Последняя его мысль перед тем, как боль обрушилась на его, была о том что это свет лишь в его глазах, и из—за него он станет бесполезным в бою.
* * *
Жрец Уходящей Полуночи смотрел на него. Его охрана бежала, рассыпавшись под напором света. Древний Враг, проклятые Повелители Света, Покоя и Неизменности спланировали отлично. Ловушка, возможно — испытание, или же, более вероятно — и тот и другое вместе.
