Когда-то это было прекрасное создание, властитель своего мира, не страшащийся ничего. Хищник высшего порядка. Драшер печально улыбнулся, подумав об этой фразе. Крупный экземпляр, с длиной тела примерно в пять с половиной метров; будучи здоровым, он весил бы девятьсот килограммов. Но к моменту его смерти — жалкой смерти загнанного существа — он весил меньше шестиста килограммов и так отощал, что ребра торчали наружу, как опоры палатки. Кроме того, он был стар и уже вышел из возраста размножения. Шкура была покрыта красными отметинами зудневой чесотки, и ее усеивали вши, грибки и паразиты. Тем не менее, Драшер провел рукой по его боку. Весь в узлах, хрящеватый, истощенный. Он оттянул черные губы и рассмотрел ряды зубов.
— Где вы его нашли? — окликнул он Фалкена.
— В подвалах под Лексиконом, — сказал тот, подойдя поближе. — Нам пришло сообщение. Мы, знаете, распространили вашу картинку. Спасибо за нее. Я пришел, увидел его, ну и пиф-паф.
Драшер кивнул.
— По правде сказать, — сказал Фалкен, понизив голос, — он не слишком-то собирался драться. Но я не хотел рисковать.
— Понимаю.
Фалкен повернулся обратно к толпе.
— За бедолагу Онни Римбода! — воскликнул он. — Это тебе, сынок!
Он предложил ближайшую бутылку Драшеру. Тот покачал головой.
— Спасибо за помощь, Дрешер, — сказал Фалкен.
— Драшер.
Подошла Мэкс.
— Валентин, я хочу поблагодарить тебя от имени всего подразделения, — сказала она. — Ты добился результата. Я оплачу Администратуму всю неделю, хорошо? Иди собери вещи. Кто-нибудь отвезет тебя домой сегодня вечером.
Драшер кивнул.
— Там транспортер ждет, — сказала Мэкс. Сумки Драшера аккуратной кучкой лежали за дверью офиса. Он как раз закрыл последнее досье и опустил его обратно в тележку.
— Хорошо, — сказал он.
— Что ж, было приятно с тобой работать. Спасибо. Как в старые времена, да?
— Как во Внешнем Юдаре, Мэкс? У меня явное впечатление, что ты вспоминаешь это с большей любовью, чем я.
— Все наладится, Валентин, — сказала она.
— Прежде, чем я уйду, — сказал он, — хотелось бы, чтоб ты кое на что взглянула.
— На что?
— Скажем так. Мне бы очень не хотелось, чтоб вы опять ехали до самого побережья, чтоб привезти меня снова.
Мэкс нахмурилась.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Убийца не был… он — не та кошка.
Мэкс провела рукой по губам, как будто призывая к терпению.
— Продолжай.
— Я с самого начала говорил, что это не животное.
— Ты же сказал, что надо искать карнодона.
— Давай я тебе кое-что покажу, — сказал Драшер. Он вытащил инфопланшет. Компактный экран показывал карту города, испещренную руническими символами. — Я сделал сопоставление. Видишь? Нанес на карту все места, где были найдены жертвы. Тридцать два тела.
— Я это и сама делала, причем постоянно. Ничего не увидела. Ни паттерна, ни четкого распределения.
— Согласен, — сказал Драшер. — Да, тут есть определенная концентрация убийств вот в этом полумесяце, но большая часть остальных слишком непредсказуема, слишком случайна.
— И?
— То первое тело, которое ты мне показывала в морге. Такой чистый, явный срез. Минимум признаков поедания, если они вообще были. Совсем как на сегодняшнем трупе в Рабочей комиссии. И у Римбода.
— Так. Лицо откушено.
— Да, вот только я не думаю, что оно было откушено. Помнишь, я сказал, что рана очень чистая? Почти что стерильная. Никаких следов бактерий, которые можно ожидать от укуса животного. Особенно, если это старый, больной хищник с деснами, кровоточащими от недостатка витаминов. Мэкс, я мог вытащить у этой бедной кошки зуб, просто расшатав его пальцами.
Ее лицо стало каменным.
— Продолжай, Валентин, — сказала она.
— Тело в трущобах, которое мы осматривали — это была работа карнодона. Он растерзал и частично сожрал труп. Я прочитал данные вскрытий. Девять случаев были как раз такими. Объеденные тела. Все жертвы были либо уже мертвы, либо беспомощны. Старые, немощные. Да, карнодон сбежал из зоологических садов, но он был слаб и давно вышел из расцвета сил. Он бродил по городу, не охотясь, но подбирая падаль. Это все, что он мог делать.
— Что же ты хочешь мне сказать? — тихо спросила Мэкс.
— Посмотри на карту еще раз. Вот, — Драшер покрутил реле. — Сейчас я убрал тела, которые можно приписать кошке. Слегка проясняет картину, а?
— Да, — согласилась она.
— Старый карнодон был голоден и питался, когда предоставлялся случай. У него не было определенного паттерна. Он просто бродил повсюду и ел, где мог. А то, что у нас осталось, представляет собой гораздо более четко ограниченную зону. Почти что территорию хищника. Убийства в этой зоне происходили так же, как с несчастным Римбодом — быстро, свирепо, чисто. Без поедания.
— Но это все равно странные границы, в виде полумесяца. Как этому можно придать треугольную форму?
— Посмотри на карту, Мэкс. Территорию определяет не только охотник, но и добыча. Полумесяц охватывает область к востоку от Рабочей комиссии. К западу ничего нет, потому что Отдел Военного Управления запретил посещение этой области. Оно не убивает здесь, Мэкс, потому, что здесь некого убивать.
— О Трон… — пробормотала она.
— И это довольно приличный кусок территории, — улыбнулся Драшер. — Смотри, что будет, если зеркально отразить этот разброс, сделать проекцию, как если бы добыча была со всех сторон. Полумесяц становится…
— Кругом.
— Правильно, кругом. Вот он, центр. Вот этот чертов паттерн. Его территория. Прямо здесь.
Мэкс вела быстрее, чем когда-либо раньше. На заднем сиденье находились Эдвин и боец по имени Родерин. Оба проверяли заряды в своих дробовиках.
— Ты уверен в этом? — прошипела Мэкс.
— Мне нечего на это поставить, — ответил Драшер, — свою профессиональную квалификацию я, видно, уже израсходовал.
— Не умничай, — предупредила она. — Вы двое готовы? — окликнула она через плечо.
Эдвин и Родерин ответили утвердительно. Эдвин наклонился вперед.
— Я думал, мы поймали эту тварь, сэр, — сказал он. — Ну, то есть я думал, Фалкен ее подстрелил.
— Он убил кошку, — ответил Драшер. — Но убийцей была не она.
Мэкс начала замедляться — и вовремя. Второй транспортер Магистратума вылетел с прилегающей улицы на дорогу перед ними и помчался впереди.
— Фалкен, — прошептала Мэкс.
Они затормозили у здания Рабочей комиссии. С Фалкеном было двое рядовых, Леви и Мантень.
— Какого черта тут творится? — воинственно осведомился Фалкен. Он еще не совсем протрезвел после вечеринки в морге.
