Рафен отступил, сквозь зубы вырвалось шипение. Когда он бросил взгляд на Нокса, из пореза на лбу Астартес сочилась кровь.
— Один на один он дерется неплохо. Давай посмотрим, что он сделает с двумя сразу.
— ВПЕЧЕТЛЯЮЩЕ, — промолвил Дагган, — для существа которому только день отроду, я едва ли видел подобное где-либо за исключением тиранидов.
Магистры стояли в ряд, наблюдая за поединком со смотрового балкона.
— Но действительно ли это больше чем боевой инстинкт?
— Он намного больше, чем насекомое ксеносов, которое гонит импульс, лорд, — сказал Цек, — Дитя Крови — чистое выражение генетического идеала Астартес. Более ста Кровавых Ангелов, живых и мертвых, эксперссировали свою ДНК в его плоть. Я верю, что при должной тренировке, клон будет в состоянии усвоить мышечные рефлексы и генетическую память каждого из них
— А какие импланты у нас общие? — спросил Армис. — Без них это создание не что иное, как сервитор, лучше выглядящий и проще размножающийся.
— Процесс репликации дублирует многие из имплантов в ходе первой прививки модифицированной зиготы, — настойчиво продолжал апотекарий. — Оолитовая почка, оккулоб, дополнительное легкое, бикопея, второе сердце, все они естественные структуры в теле Дитя Крови. Тем самым клон превосходит исходный человеческий материал Астартес. Он не нуждается в полном и долгом процессе адаптации, которую должен вынести обычный человек. — Цек осмелился бросить косой взгляд на своего господина.
Данте не встретил взгляд, его внимание полностью сконцентрировалось на разворачивающейся внизу борьбе
— Есть вопрос, который здесь еще никто не задал, — сказал Сентикан, его глаза блестели в глубине капюшона. — Если это лоскутное существо действительно выжимка всего потенциала Сынов Сангвиния, что тогда насчет Гнева и Жажды? — закутанный воин чуть повернулся к апотекарию Кровавых Англов. — Вы вырезали это из его генетического кода, старший? Или ваше создание все еще подвержено проклятию, которое касается каждого из нас?
Цек с трудом сглотнул, не находя ответа.
КРОВАВЫЙ АНГЕЛ И Расчленитель приблизились к клону справа и слева, загнутые мечи ударили одновременно на уровне груди.
Дитя Крови не дрогнуло, нечто, возможно охотничий инстинкт, позволил ему заметить, что Нокс двигался на долю секунды медленней Рафена (последствия прошлого поединка на арене). Клон снова использовал финт, но на сей раз, он сдвинулся и клинок Рафена распорол воздух, когда существо встретило идущий вверх замах Нокса. Мечи-крюки снова встретились, но Расчленитель был не готов к этому. Дитя Крови выполнило прекрасный обезоруживающий прием, выдернув оружие из хватки противника, прежде чем сержант ветеран смог помешать. Инерция заставила меч Расчленителя закрутиться вокруг крюка оружия клона и скользнуть к другой руке существа. Рукоять стукнулась в ладонь клона, и Дитя Крови зарычало, раскрутив оба клинка в смертельной дуге.
Сдержанность, которую Рафен проявил к Дитю Крови, испарилась после этой демонстрации мастерства. Клон действительно был воином до мозга костей, как и утверждал Цек. Даже сейчас наступая на врага, Рафен размышлял, каких высот мог бы достичь такой Кровавый Ангел при должной тренировке и обучении.
В один миг противник впечатал Нокса в стену, а в следующий повернулся, чтобы атаковать Рафена двумя серебряными полосами мечей. Свирепость атаки была ошеломляющей, и Рафен заметил волну гнева затемнившего лицо Дитя Крови, когда то двинулось на него. Скрещенные ножницами мечи с колоссальной силой обрушились на клинок Рафена и с металлическим визгом сломали лезвие вдоль. Отдача удара прошла через руку Рафена и отбросила его назад, на мгновение, он почти потерял равновесие.
Так же быстро как атаковал Рафена, клон снова заревел в лицо Нокса. Перекрещенные клинки упали на плечи Расчленителя и сдвинулись, чтобы одним движением отсечь голову сержанта. Нокс вскинул окровавленные ободранные руки, чтобы удержать смертельный удар. Он закричал от боли, его крик боролся с рычанием и ревом Дитя Крови.
Рафен среагировал не задумываясь. Он швырнул сломанный меч, словно нож. Прицел был верным, раздвоенное лезвие вонзилось глубоко в спину Дитя Крови, на несколько сантиметров ниже лопатки.
Клон заревел и отшвырнул Нокса, два меча-крюка, выпали из ослабевших пальцев, когда существо попыталось дотянуться до обломка, чтобы вытащить его.
Глаза Дитя Крови и Кровавого Ангела встретились, клона и Астартес связала цепь неистовой ненависти сражения. Рафен чувствовал в себе приливы и отливы боевой ярости, он усмирял ее, как учился тому всю свою жизнь. У клона не было такой подготовки. Он увидел, что тень ярости прорвалась в безжизненные глаза, увидел падение в Красную Жажду.
С визгом клон уцепился за сломанное лезвие и вырвал его, яркая вита фонтаном брызнула из раны. Пока Нокс пытался подняться, Дитя Крови открыло рот, поднесло самодельный нож Рафена к языку и всосало с него жидкость. На белых клыках остались красные пятна.
Клон повернулся и скопировав атаку Рафена, бросил лезвие в Нокса. Расчленитель снова упал, из бедра сержанта ветерана торчал сломанный клинок.
Рафен ахнул, туловище Дитя Крови пошло рябью, мышцы дрожали и двигались под бронзовой кожей, нечеловечески извиваясь. Клон бросился к Ноксу, и столкнулся с ним, когда тот попытался снова подняться.
Нокс закричал, клон широко распахнул рот и вцепился зубами в мускулы плеча воина, новая кровь щедро хлынула на каменный пол. Раздался гротескный всасывающий звук, клон-десантник сделал глубокий глоток.
Кровавый Ангел подбежал, и, качнувшись, низко нырнул, чтобы схватить один из брошенных мечей. Он прыгнул и упал, всем весом продавливая кривое острие оружия. Оно вонзилось в туловище клона в ту же самую рану, которую он нанес за миг до того.
Спина клона выгнулась, и он с мукой закричал. Нокс остался истекать кровью на полу ямы, когда существо подняло когтистые руки и забулькало ртом полным вита Астартес. Сокрушительный удар левой руки сбил Рафена с ног и протащил по полу. Череп загудел от падения. Мощь удара была вдвое сильней, чем все предыдущие атаки. Казалось, будто Дитя Крови возбуждено силой Черного Гнева, кипящей энергией едва сдерживаемой телом клона.
Он смутно сознавал, что с балкона кричат, но не мог отвести взгляд. Дитя Крови двинулось к нему быстрой размашистой походкой. С каждым шагом загорелая кожа клона, казалось, вздувалась и натягивалась. Пальцы изогнулись, выращивая дополнительные суставы и более длинные ногти. Рот клона открылся… и он открывался и открывался. Челюсть растянулась, новые ряды клыков появлялись из десен. Существо мутировало на глазах, искажаясь силой генного проклятия, впечатанного в саму плоть.
