– На разведчика напали… Его хотели уничтожить… – мямлила я в своё оправдание.
Капитан глубоко вздохнул, видимо успокаиваясь. Я обратила внимание, что все, кто находился рядом, замерли, как неживые, и, смотрели ничего не выражающими широко раскрытыми глазами. Это мне воздвигли памятники за то, что я так смогла вывести из себя манакра.
Поставив меня на пол, капитан, ни сказав больше ни слова, ушёл. Я же потрясённо смотрела ему вслед. Что это было?
– Ты в порядке? Никогда не видела его ТАКИМ – озадаченно сказала Дана, встав рядом со мной и, глядя вслед удаляющемуся Росу.
– Я тоже… – говорю, пытаясь привести своё дыхание в порядок.
– Ева, я понимаю ты человек. Поделись же секретом, как тебе удалось довести до такого состояния нашего капитана! – воскликнул подходящий к нам Зонад. Я только пожала плечами. Кто их знает, этих недолюдей.
Остальные занятия на сегодня, ввиду пережитого нами стресса, отменили. Впрочем, весь флот гудел как муравейник. Сколько я здесь находилась, ни разу не видела такого ажиотажа.
Добравшись до своей комнаты, я молча прошла в душ мимо удивлённой Мурки и круглого, который в моё отсутствие пичкал её какой-то информацией. Робот, что с него взять, впаривать свои лекции может сутками без продыху. Встав под горячие струи, я попыталась расслабиться. Всё тело ныло от напряжения. Простояв так минут 20, я решила, что пора завязывать хандрить и, что с этим надо что-то делать. Одной мне, пожалуй, находиться не стоит, а то только о бое и думаю, или о том, что со мной могло случиться. Я наверно тормоз. Сначала делаю, потом думаю, боюсь и переживаю. Какая-то заторможенная реакция на стресс.
Впрыгнув в первый попавшийся комбинезон, я направилась на поиски Даны. Конечно, я могла ей позвонить и попросить прийти, но мне захотелось прогуляться. Не найдя подругу в столовой, в казармах и в спортзале, я направилась на стоянку истребителей. Там я её и нашла, да не одну, а в компании Зонада. Они вместе протирали какие-то детали в растворе, сидя на полу, возле её истребителя.
– Нао! – поздоровалась с ребятами.
– Нао, Ева! – сказал Зонад, поднимая голову.
– А чем это так пахнет? – удивлённо воскликнула я, учуяв знакомый запах.
– Эникский раствор. А что? – Ответила мне, сидящая рядом с Зонадом Дана. Я сосредоточенно нырнула в завалы своей памяти, силясь точно вспомнить всё, что знаю об этом растворе. Мои подозрения подтвердились, ценной информацией, отвоёванной у собственной памяти. Точно! Так оно и есть! Это был спирт!
– а знаете что… – промурлыкала я с загадочной улыбкой. Ребята насторожились:
– Что же? – деликатно подтолкнул к продолжению повествования Зонад.
– Я, кажется, нашла способ расслабиться после пережитого сегодня потрясения… Уверяю, вам понравиться! Зонад, у тебя есть ещё пара бутылочек этого раствора?
– Могу на складе взять. Зачем он тебе понадобился?
– Скоро узнаешь! Возьми ещё две бутылки и приходи ко мне через пару часов. Дана, а мы с тобой сходим в столовую, прихватим еды! – Дана, молча, отложила запчасть с мокрой тряпкой, резко распространяющей запах спирта и, всё так же ни сказав не слова отправилась со мной в столовую. За руль планолёта я посадила её, сама по дороге пытаясь связаться с Монором. Друг не отвечал. Наверно были какие-то срочные дела.
– Он наверно с капитаном в штабе отчитывается. Лейтенант как никак.
– Точно! Как же я сразу не догадалась! Отправлю ему сообщение.
Нажав на нужную кнопку, я записала короткое голосовое сообщение:
– Монор! Как освободишься, тащи свою белобрысую задницу в нашу штаб-квартиру. В столовую можешь не идти, еда будет. Попробуй не придти – покусаю! – закончив говорить, отправила сообщение адресату с ехидной ухмылочкой. Напою его сегодня до поросячьего визга. Это будет моя маленькая месть за то, что на вчерашней тренировке подстрелил меня в самом конце и опять тащил через весь флот на своём плече, словно куль с мукой. Кстати, штаб-квартирой я называла свою комнату. Друзья уже без приглашения могли ввалиться ко мне всем скопом или поодиночке, что происходило каждый день. Поэтому и штаб, раз в нём все собирались.
Заехав в столовую мы набрали еды и попросили пролетающего мимо робота налить нам во что-нибудь сладкого напитка. Что-то типа компота, может даже сока, я не вникала. Прихватив заодно и стаканы, направились уже ко мне.
Делясь впечатлением трудного дня, мы накрыли на стол и стали ждать парней. Ребята не заставили себя долго ждать, объявившись на пороге с двумя полтора литровыми бутылками спирта и едва заметным озадаченным выражением на лицах.
В процессе первого тоста я просветила друзей о ещё одном свойстве спирта кроме технического назначения. Туманно поделилась информацией о последствиях и, заставила выпить всех одновременно залпом, а после закусить. После третьей народ расслабился, перестал настороженно косить глазами в сторону бутылки и стаканов. После пятой у нас завязался спор, выживет ли эзвен, если ему оторвать все лапы и крылья. После восьмой я всем призналась в любви, а потом долго объясняла что это такое. В конце лекции друзья заверили меня во взаимности моих чувств, после чего я их душевно облобызала и опять же, пришлось объяснять, зачем я это сделала, и что это значит. Потом я уже запуталась в счёте выпитого и решила, что это не важно. Душе захотелось музыки и я начала петь, пока меня не остановил Монор, сказавший заплетающимся языком:
– Евва…у тьбя что-то болит?…ик…тк жутко кричишь…
Я заподозрила страшную истину, что у меня нет ни слуха ни голоса, зато вспомнила, что у меня есть круглый. Уж он-то точно петь умеет, заодно и подыграет сам себе.
– Друззя, иа покажу вам шш ткое ммузыка! – воскликнула я, стараясь стоять ровно и, кинулась на поиски круглого с воплями:
– Круглый, выхди! Ик… Выходи, подлый трус! …Мне нужна музыка! Ик…Круглый, ну ты где!? – металась я по комнате и даже заползала под кровать, под которой пряталась Мурка, правда я так и не поняла от чего, и потащила её за хвост на свет божий. Она почему-то выходить не желала и, скребя когтями по полу, сдирая с него тонкие стружки, верещала русским благим и трёхэтажным… Я прониклась и даже покраснела, после чего решила оставить кошку в покое дальше от чего-то прятаться под кроватью. Друзья смотрели на мои телодвижения с непонятным выражением на красивых, но пьяных манакрских лицах. Что-то отдалённо напоминающее жалость, а возможно мне это только показалось, поскольку в этот момент я вспомнила, что ещё не смотрела ящик с нижним бельём. Туда я и метнулась и с радостным вскриком : – Ага! – нашла почти слившегося с моими трусами круглого. Встряхнув робота, я обозвала его извращенцем и приказала что-нибудь сыграть. Железка не подавала признаков жизни, тогда я от души приложила его пару раз о стену, после чего внезапно заиграла какая-то ритмичная музыка, от которой руки-ноки рвались в пляс.
