Откашлявшись, Дравер расправил плечи и обернулся к адъютанту:
— Что ж, приготовьте мой личный транспорт к отбытию. Здесь мы закончили.
Ударная волна пронеслась над колонной полковника Фленса пылающим штормом. Как только пламя утихло, полковник выглянул из люка своего танка. Холмы впереди проваливались внутрь себя в зареве полыхающих складов.
— Нет… — прохрипел он, глядя округлившимися глазами на катастрофу. — Нет!
Ударная волна раскидала их. Многие погибли во вспышке зеленого огня в туннеле. Они брели сквозь пыльную темноту. Слышались стоны, кашель, молитвы.
Пять часов гвардейцы блуждали по катакомбам, прежде чем им удалось выбраться из подземного мрака. Гаунт шел во главе. Наконец глаз выживших танитцев и витриан болью коснулся дневной свет. Многие просто упали там, где стояли. Гвардейцы беспорядочно бродили среди руин. Не понять, плакали они или смеялись. Больше не было сил сопротивляться усталости.
Гаунт тяжело опустился на грязный камень и снял фуражку. Он и сам не понял, как начал хохотать. Напряжение долгих месяцев войны вдруг покинуло его душу; так старая кожа легко сходит со змеи. Вот и все. Что бы там ни было дальше, сколько бы еще ни продлилась зачистка, Фортис пала. И девчонка… Как же ее имя? Не важно, все не важно. Она была права.
Воспоминание Игнаций Кардинал, двадцать девять лет назад
Раньше…
— А что… — неуверенно начал голос, полный удивления, — а что это ты делаешь?
Послушник Бленнер оторвал взгляд от рядов холодных плит монастырского пола, на которые он смотрел уже не один час. Мальчишка рядом с ним появился будто бы ниоткуда. На лице читалось недоумение. Бленнер не знал его имени, хотя его собеседник тоже был одет в грубую, аскетически черную форму Схолы Прогениум. «Новенький, что ли?» — подумал Бленнер.
— А ты не видишь? — коротко ответил ему Бленнер. — Что я могу делать, как ты думаешь?
Мальчик медлил с ответом. Высокий, худой. Бленнер прикинул, что новичок моложе его на год или два. Должно быть, ему лет двенадцать. Но в его темных глазах было что-то старческое, что-то пронзительное, пугающее.
— Думаю, ты чистишь стыки между плитами пуговичной щеткой.
Бленнер невесело улыбнулся в ответ и взмахнул перепачканной рукой, в которой была зажата маленькая щетка с мягкой щетиной. Ею начищали пуговицы и пряжки униформы.
— Что ж, вот ты сам себе и ответил. — Послушник окунул щетку в ведро с ледяной водой и вернулся к своему занятию. — А теперь уйди отсюда, я очистил только одну сторону двора.
Новенький замолчал, но с места не тронулся. Бленнер продолжал уныло тереть, спиной чувствуя заинтересованный взгляд. Наконец ему надоело, и он снова развернулся.
— Что, тебе еще что-то?
— Зачем? — немедленно спросил новичок.
Бленнер сунул щетку в ведро, выпрямился и стал растирать онемевшие от холода и монотонной работы руки.
— Я без спросу стрелял боевыми патронами на стрельбище, ну и испортил… не то что бы совсем… в общем, сломал аппарат симуляции мишеней. Старший наставник Флавий был очень недоволен.
— Значит, это такое наказание?
— Ага, наказание, — кивнул Бленнер.
— Наверное, лучше не мешать тебе, — заключил новичок. — Мне, должно быть, и разговаривать с тобой тоже нельзя.
На всякий случай он подбежал к выходу из галереи и выглянул наружу. В центре квадратного двора церковной школы старой каменной мозаикой распростер крылья двуглавый имперский орел. Среди колонн тянул свою заунывную песню холодный ветер. Воздух был полон ледяных струек мелкого дождя. Над крышей галереи резными шпилями вздымалась громада древнего монастыря. Столетия едких дождей стерли лица горгулий и искусные барельефы на стенах. Вдали, над стенами приюта, маячили туманные силуэты столицы кардинальского мира, Игнация. На западе черная громада собора Экклезиархии заслоняла весь горизонт. Его шпили темными кинжалами врезались в холодное бирюзовое небо.
Не многие захотели бы жить в таком сыром, мрачном, холодном мире. Ибрам Гаунт впервые почувствовал укус этого холода, когда сошел с трапа челнока, на котором его доставили с фрегата на орбите. С этой мерзлой планеты Министорум направлял жизни людей целого региона Вселенной железной рукой имперской веры. Гаунту твердили, что попасть в Схолу Прогениум этого мира — великая честь. Еще отец учил Ибрама любить Императора, но эта честь его почему-то не грела.
Даже отвернувшись, Гаунт спиной чувствовал, что старший послушник бросил тереть пол и уставился на него.
— Теперь ты хочешь меня о чем-то спросить? — произнес он, не поворачиваясь.
— Как всегда, — откликнулся Бленнер. — Как они умерли?
— Кто?
— Твои мама и папа. Они ведь умерли, да? Тебя бы не отправили в сиротский приют, если бы твои родители не шагнули к славе.
— Это не приют, это Схола Прогениум.
— Не важно. Это благословенный церковный приют, если хочешь. Здесь растят и обучают детей слуг Императора, которые погибли на службе Золотому Трону. Ну, так как они умерли?
— Моя мама умерла в тот день, когда я родился, — обернулся Гаунт. — Отец служил полковником в Имперской Гвардии. Этой осенью он погиб в бою с орками на Кентавре.
Услышав последние слова, Бленнер бросил свое занятие и подбежал к новичку.
— Ух ты, звучит заманчиво! — начал он.
— Заманчиво?
— Ну, героическая Гвардия и все дела. Так чего там было, рассказывай!
— Почему тебе это так интересно? — Ибрам Гаунт смерил послушника пристальным взглядом, и что-то в его глазах заставило Бленнера содрогнуться. — Что случилось с твоими родителями, раз ты здесь?
Бленнер невольно отступил на шаг.
— Мой отец был космическим десантником, — торопливо сказал он. — Он погиб в бою с тысячей демонов на Футарке. Наверняка ты слышал об этой славной победе. А когда моя мать узнала о его смерти, она покончила с жизнью из-за любви к нему.
— Ясно, — протянул Гаунт.
— Ну и? — подталкивал его Бленнер.
— Что — «ну и»?
— Как он умер? Твой отец, в смысле.
— Не знаю. Мне не говорят.
— Не говорят? — опешил послушник.
— Должно быть, это… секрет.
Какое-то время они молчали, глядя, как острые дождевые капли пляшут на каменных крыльях орла.
— Ой, да! Меня Бленнер зовут, Вайном Бленнер, — сказал наконец старший послушник и протянул руку.
— Ибрам Гаунт, — принял рукопожатие новичок. — Послушай, может, тебе стоит продолжить…
— Послушник Бленнер! — грянул голос откуда-то из-за спины. — Вы что, бездельничаете?!
