Из теней хлынула красная волна, сверкая в полумраке клыками. Кровавые Ангелы почти сразу же смяли нас, хватая за руки и ноги, опрокидывая на пол, пытаясь добраться до наших глоток. Нашим единственным преимуществом было того, что они не могли вцепиться в нас одновременно, став из-за жажды крови безрассудными. Кроме того я надеялся, что в них все же осталась крупица разума, и сквозь кровавый туман часть Ангелов все еще различала союзников.
Вулканис и Зад’ир сражались подле меня, образуя стороны треугольника со мной в его вершине, а Иканий и Ксаккус находились между нами. Они отбросили жаждущих Кровавых Ангелов назад, но всего лишь на несколько секунд.
За мной пришел Данте.
К счастью, топор "Морталис" лежал в стороне, забытый в кровавой ярости. Я не подпускал Данте, давя рукоятью молота на грудь, но его силы и свирепости было все еще достаточно, чтобы одолеть меня.
Его воины, словно хищники, начали собираться вокруг нас, но Данте удерживал их в стороне рыком и оскалом клыков. Этим он говорил, что я — его добыча.
Отпустив молот, я сумел обхватить левой рукой подбородок Данте, не позволив укусить себя за кисть.
Кровь залила его глаза, стирая сетчатку и зрачок, пока не осталась только багровая склера. По моему лицу, словно жгучие капли расплавленного металла, стекала кровь тех, кого он осушил.
— Смотри! — настойчиво произнес я, сжав его благородный подбородок.
Данте боролся, и я чувствовал в его руках ужасающую силу.
— Посмотри мне в глаза и узнай меня, — закричал я.
Но Данте не оставлял попыток убить меня.
Я должен был остановить Владыку Воинств и каким-то образом воззвать к человеку внутри чудовища.
— Ты не зверь, — уговаривал я его. — Ты Данте!
Я крепко держал его, и мне показалось, что его сопротивление чуть ослабло.
— Узнай меня, — снова повторил я, более спокойно, надеясь, что демонстрируемая мною человечность передастся ему.
— Ту’шан, — сказал я с выражением безмолвной настойчивости на лице, — твой друг… твой брат.
Данте моргнул, и дикий взгляд смягчился, хотя и не отступил полностью.
Он поперхнулся, и я отпустил его.
— Остановитесь! — закричал Кровавый Ангел, утомленный и пресыщенный произошедшим. — Братья, остановитесь!
Данте пришел в себя. Сознание прояснилось, как только подчиненность низменным инстинктам отступила.
Постепенно Кровавые Ангелы, достаточно растерянные, чтобы не представлять непосредственную угрозу моим воинам, вышли из состояния красной жажды.
— Оно внутри нас, — сказал Данте, — проклятье, я…
Поднявшись и взглядом дав своим Змиям команду «отбой», я отмахнулся от его слов.
— Ты никогда не должен объясняться передо мной, брат.
Сначала Данте удивился. Он собрался улыбнуться, но при виде останков Абатора снова помрачнел.
— Я потерял контроль, — сказал он себе, мне, родичам, это не имело значения. — Кровь… оно всегда в крови.
Отвернувшись от мертвеца и взглянув на меня, он сказал:
— Ты оказал честь мне, всем нам. Я не могу желать более верного союзника, чем ты, Ту’шан.
Я кивнул в знак признательности, но Данте не закончил.
— Я уже просил тебя посмотреть мне в глаза, брат, — сказал он. — Сделай это снова и скажи, что ты видишь.
Я увидел багрянец, алый океан, тьму, проникавшую в каждую мысль и агрессивный поступок. Жажду. Безумие. Мне это напомнило мозаику, в которой мастер описал борьбу между светом и тьмой.
— Пример, — ответил я ему, — благородного воина, достойного моего уважения.
Я похлопал его по плечу, он ответил тем же.
— Я вижу друга, Данте.
Его улыбка стала грустной, глаза вернулись в прежнее состояние, только добавилось сожаление.
— Бремя, — сказал он мне. — Вот, что ты видишь У меня мое. У тебя свое. Наши желания одинаковы. Вести наших братьев по верному пути, удерживать от мятежа и оберегать наши души от проклятия.
— Бремя, — повторил я, зная, что мы должны разрушить осевшую цитадель до основания, — но никто из нас не должен нести его в одиночку.
— Наше бремя — быть одиночками, Ту’шан.
Я покачал головой, наконец, осознав его слова.
— Братья никогда не одиноки, Данте.
Гэв Торп
Космический скиталец
Время задания после проникновения:
00.04.36
Тьма угрожающе обволакивала толстые и тяжелые ржавые переборки. Скрипы и стоны искореженного металла соперничали с шипением древней пневматики и конденсата из сломанных труб. Нечто новое и резкое разорвало мрак и тишину далеких тысячелетий — металлическая поступь тяжелых ботинок и яркие, словно звезды лучи установленных на доспехи фонарей.
Пять огромных фигур целеустремленно перешагнули границу заброшенного космического скитальца, отделение Лоренсо, первая рота Кровавых Ангелов. Терминаторы — лучшие из элитных космодесантников. Все как один гиганты, в своей броне они достигали более восьми футов в высоту. Эти доспехи являлись ценными артефактами и были самым тяжелым из тех, что носили воины Империума, сделанные из слоев титана и керамита, способные противостоять большинству тяжелых повреждений. В ледяном вакууме космоса или в кипящих глубинах вулкана, Терминаторы самые смертоносные воины Адептус Астартес, их навыки и храбрость доказаны столетиями сражений. Они пришли сюда побеждать.
— Усилить меры предосторожности, — предупредил сержант Лоренцо. Праздная болтовня отделения стихла, они приближались к врагу. Теперь все внимание было сосредоточено на задании.
— Кровавые Ангелы вернулись, — протрещал в ухе Лоренцо голос капитана Рафаэля. Будучи переданным, более чем на тысячу километров, с борта стоящего на орбите ударного крейсера «Меч Ангела», откуда командующий войсками контролировал события, сигнал был отчасти искажен. — Шесть столетий мы несли бремя поражения, клеймо бесславия. Сейчас мы искупим его.
Восемьдесят терминаторов Кровавых Ангелов готовили плацдарм на борту космического скитальца. Задача была проста — уничтожить инопланетную угрозу. Позади отделения Лоренцо в нескольких сотнях метров, кордон бывалых воинов охранял место проникновения, технодесантники и их помощники готовили площадку. Когда все будет готово, они двинуться на врага. Но пока, Лоренцо и его воины действовали самостоятельно.
Отделению была поставлена задача, уничтожить средства управления все еще действующего хранилища спасательных шлюпок. Если враг ускользнет с космического скитальца на борту спасательных шлюпок, то их инфекция может распространиться на другие корабли и отдаленные миры. Этого нельзя было допустить. Таково назначение сдерживания, отделение Лоренцо было предназначено именно для таких случаев.