Кессиан вздохнул. Ничего хорошего. Гориан крепко сжал его запястья.
— Ой!
— Не ойкай, пожалуйста, а послушай меня внимательно. Прошлой ночью в лагерь явился один человек. Сейчас он там, впереди, со своими солдатами, выясняет, в каком направлении мы двинемся дальше. Я могу помочь ему, ведь я бывал здесь раньше. Тебе я все это говорю потому, что собираюсь представить тебя ему. Это важный человек — Хуран, король Царда, повелитель всех цардитов. Я говорил ему, насколько ты необходим для дела, и надеюсь, что ты не поставишь меня в неловкое положение перед ним и будешь вести себя вежливо. Ты понял меня?
— Почему ты хочешь, чтобы я…
— Ты понял?! — Гориан встряхнул мальчика.
— Ой, да. Да. Пойдем.
Гориан снова встал, на лицо его вернулась улыбка.
— Нам не нужно ссориться, тебе и мне. Мы — отец и сын, что бы ты сейчас ни думал.
— Мы не стали бы ссориться, если бы ты вернул меня домой.
Глаза Гориана сверкнули. Кессиан отступил на шаг.
— Чтоб это было в последний раз, — произнес он тихо, но таким голосом, от которого у Кессиана по телу пробежала дрожь. — И я не шучу. — Он нагнулся и схватил мальчика за руку. — Идем. Помалкивай, пока с тобой не заговорят.
Кессиан снова почувствовал себя больным и окончательно потерял аппетит. Гориан тащил его за собой, слишком сильно сдавив запястье, и хотя мальчику хотелось вырвать руку, он не решался даже попробовать. Пытаясь сообразить, из-за чего сыр-бор, Кессиан огляделся по сторонам, но ничего не понял. Снег, по которому прошли солдаты, раскис и превратился в слякоть. Набравшись храбрости, мальчик все-таки подергал руку.
— Отпусти, сам пойду. Никуда я не денусь.
Гориан посмотрел на него сверху вниз и разжал пальцы.
— Да, это уж точно.
Они прошли между двумя ослепительно белыми утесами и направились вверх по склону, к все круче вздымавшимся, заснеженным горам. Ветер в долине был холодным, и Кессиан потер руки в варежках.
— Далеко нам еще идти?
— Ты видишь тех людей на вершине?
— Да.
— Туда. Я хочу, чтобы ты кое-кого увидел. Все они там.
— Зачем?
— Потому, что я так хочу, и потому, что это поможет тебе научиться некоторым важным вещам.
Опять учиться. Все время учиться. Даже в Академии отводилось время для игр. А здесь ни на что не было времени.
— И не думай обо мне так, мальчик, — сказал Гориан.
— Я ни о чем не думаю, — промямлил Кессиан, не сумев убрать из голоса хныкающую нотку.
— Знаешь, в твоем возрасте я был таким же, — неожиданно рассмеялся Гориан.
— Правда? — недоверчиво переспросил Кессиан.
— Конечно. Каков отец, таков сын — яблоко от яблони недалеко падает. Я все время совался во все углы, все время спорил со старшими, испытывая свою волю и возможности. Все нормально, так и должно быть. Это добавит тебе внутренней силы.
Кессиан улыбнулся.
— Ты только постарайся, научись вовремя останавливаться, — добавил Гориан, погладив его по плечу. — Это, знаешь ли, не труднее всего остального.
Кессиан задумался, стоит ли ему стараться и становиться похожим на Гориана. В Академии понимание и терпимость ценились выше всего, но здесь, похоже, считалось, что лучше всего быть главным и всеми командовать. При этом все слушали Гориана. Может быть, даже боялись его, а ему, кажется, было все равно. Что хорошего, если ты пугаешь людей?
— Что я помог тебе сделать?
— Посмотри.
От резкого тона Гориана мальчик замер на месте. У его ног лежала отрубленная человеческая рука. Кисть сжимала топор, на одном пальце было кольцо. Кессиан подавил крик, отпрянул и отвел взгляд в сторону. Напрасно. Оказалось, что повсюду вокруг — стрелы, копья, камни, кровь и кости. Растерзанные людские тела. И парочка целых, хотя тоже изломанных и искалеченных. Он закашлялся и приложил руку ко рту и носу, хотя никакого запаха не было. Только это страшное месиво.
— Что это? — спросил мальчик слабым голосом.
— Это поле сражения, — ответил Гориан. — Но весьма необычное.
Кессиану захотелось убраться прочь отсюда. Повернуться и убежать. Жижа под ногами была вся в темных пятнах. Кессиан сначала подумал, что это грязь, но ошибся.
— Почему? — вырвалось у него, хотя он вовсе не хотел об этом спрашивать.
— Потому что если человек теряет руку на обычном поле боя, он падает и умирает. Но не наши люди, не наша армия. Для них война продолжается, ты понял?
Кессиан покачал головой.
— Я не…
— Подойди сюда.
Гориан подошел к телу воина с копьем в крестце и фактически размозженным черепом. Кессиан пытался взять себя в руки, но вынужден был снова зажать нос и рот. Сердце колотилось, он боялся не сдержать рвоты. Здесь так плохо! Все ощущалось как недуг. Оссакер, он бы понял, что это такое.
Гориан опустился на колени у искалеченного тела и положил руку ему на шею. Кессиан сквозь землю ощутил прилив энергии, потом ноги человека дернулись, а его кулаки сжались и разжались.
— Ты исцеляешь их? — выдохнул Кессиан, забыв о тошноте.
— О нет, — покачал головой Гориан. — Невозможно исцелить человека, который уже мертв. Но его можно заставить жить снова. И двигаться. Подойди, коснись его. Скажи мне, что ты чувствуешь.
Кессиан попятился, качая головой и не отрывая глаз от оживленного человека. Тело дергалось и извивалось, не издавая никаких звуков. Мальчик почувствовал резкую боль внизу живота. Человек, лежа, тянулся рукой к собственному затылку, пытаясь сдвинуть камень, раздробивший ему череп. Гориан откатил его в сторону. Кессиан упал на колени: его мутило, и он уже ничего не мог с собой поделать. От головы несчастного не осталось практически ничего, вся задняя область была раздробленная, часть мозга размазалась по камню и осколкам кости. Лицо человека вдавилось в землю, да так, что пытавшемуся перевернуться мертвецу не удавалось этого сделать.
— Все нормально, Кессиан. Не стыдись. Этот малый не слишком радует взгляд.
— Мы не должны вмешиваться в цикл жизни. — По лицу Кессиана потекли слезы. — Его нужно вернуть в объятия Бога.
Его все-таки вырвало. Вкус во рту стоял ужасный.
— Если следовать учению Всеведущего, то несомненно. Но только нынешние писания устарели. Мы — новая сила, и орден боится нас из-за того, что мы осознаем себя таковой. Мы все почитаем Всеведущего, Кессиан, но нам должно быть позволено делать его работу наилучшим образом.
— Но…
— Ты думаешь, этот человек хочет вернуться в землю? Я предоставил ему еще один шанс. Ну разве это не чудо?
Кессиан растерялся. Этот человек был изувечен так, что об исцелении не могло быть и речи. Он мысленно потянулся к нему, но то, что почувствовал, заставило его отпрянуть.
