- Accio блюдце! – испуганно выкрикнул Снейп.
- А где камень? - удивленно спросил Малфой, разглядывая две половинки блюдца у Снейпа в руках. – Он же не может сам передвигаться.
Сдерживая бешеное желание убить Люциуса на месте, бывший профессор полез под стол. Малфой понаблюдал за ним несколько секунд и, вздохнув, присоединился к поискам. Он даже украдкой пытался призвать алмаз ему одному известным способом, но ничего не получалось.
«Наверное, после того как туда вселился кусок, определяющий личность, - рассуждал Люциус, шаря руками по полу, - этот камень стал идентифицировать себя как-то иначе».
Но никак иначе желтый алмаз не призывался тоже.
- Вы что делаете, если не секрет? – раздалось сверху, и Кес осторожно заглянул под стол.
- Шеф потерялся, - честно признался Малфой.
- Камень укатился, - мрачно подтвердил Снейп. – Его Хлюп не съест?
- Не должен. А зачем ты его вытащил, Севочка?
- А он хотел вызвать Темного Лорда и задать ему пару вопросов, - не моргнув глазом заявил Люциус.
Снейп задохнулся от такой наглости и на секунду потерял способность возмущаться. А когда снова ее обрел, оправдываться было уже поздно.
- Севочка, вон он, у камина.
Испытывая огромное облегчение, Снейп схватил откатившийся камень и сжал в кулаке.
- Осторожнее, не задуши, - усмехнулся Малфой.
- Так что ты хотел спросить у Томми?
- Я?! – Снейп бросил на Люциуса злобный взгляд, но тот равнодушно отвернулся к камину. – Ничего не хотел.
- Севочка, это делается немного не так. Во-первых, не надо ползать по полу, положи его на стол.
Малфой сделал новое блюдце. Оно было торжественно установлено на столе кверху дном, и Снейп нехотя положил сверху камень.
- Во-вторых, буквы нужны.
- Точно! – обрадовался Люциус. – Про буквы я забыл. – Он взмахнул палочкой, и вокруг блюдца тускло засверкали буквы алфавита, десять цифр, а также слова «да» и «нет».
«Врет, - мрачно подумал Снейп. – Он определенно где-то видел, как такое делается».
Он призвал из камина уголек и снова начертил стрелку.
- Все?
- Отлично, - кивнул Кес. - Люци, возьми перо и записывай куда-нибудь буквы, на которые он покажет.
Не ожидая ничего хорошего, Снейп покорно дотронулся до блюдца двумя пальцами. Оно завертелось на месте, и черная стрелка быстро заметалась от одной буквы к другой.
- К, т, о, п, р, о, с, и, л, м, е, - записывал за блюдцем Малфой, - н, я, с, п, а, с, а, т, ь. Ерунда какая-то.
- Не успел явиться - уже претензии, - фыркнул Снейп. – Я так и знал.
И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал.
Булгаков М.А., «Мастер и Маргарита»
Профессор Снейп, прихрамывая, возвращался на вечеринку Слагхорна после разговора с Драко Малфоем и злился на мальчишку невероятно. Своим появлением Малфой нарушил до секунды просчитанный план, который теперь мог и не сработать.
Но у Горация за это время ничего не изменилось.
Профессор быстро осмотрел зал. Отметил про себя все так же прячущуюся от навязчивого кавалера Грейнджер, тайком бросающую задумчивые взгляды на Поттера Джинни Уизли, самого Поттера, порядком набравшуюся Трелони, сосредоточенно что-то жующего известного писателя Элдреда Уорпла и тоскующего рядом с ним вампира Сангвини.
Снейп и Сангвини перекинулись быстрыми взглядами, и лица у обоих снова стали скучающими.
Слагхорн пил, дети занимались друг другом, Драко больше не появлялся, и профессор почти успокоился. Еще от силы полчаса - и все это закончится.
*****
Элдред Уорпл был человеком скромным, но крайне любознательным. Именно любознательность когда-то в далекой юности случайно свела его с графом Дракулой. А скромная, но несокрушимая вера в собственное предназначение помогла выжить при первой встрече со знаменитым вампиром. При следующих встречах ему помогли выжить легкий характер, наигранный оптимизм, искреннее восхищение альтернативными формами существования и отрицательный резус. Граф не любил пресные блюда. Даже считал дурновкусием и отучал от них свое окружение.
Эта же любознательность вкупе с наигранным оптимизмом привели Уорпла на вечеринку Горация Слагхорна.
- Элдред, ты мой лучший друг! И полностью оправдал возлагавшиеся на тебя надежды. – Когда было нужно, Слагхорн становился на редкость красноречив. – А твоя работа «Братья по крови: Моя жизнь среди вампиров» - бесподобна! Я давно сделал ее настольной книгой. Как думаешь, не пригласить ли мне на вечер в Хогвартс одного из… из них? Это, конечно, опасно, но было бы так замечательно!
- Почему нет! – воскликнул писатель. – Я прослежу! Все будет отлично! - И тут же попросил графа Дракулу предоставить ему спутника.
Так Гораций обеспечил себя весьма экстравагантным гостем, а Уорпла - большими проблемами. Сангвини все время норовил подобраться поближе к стайкам щебечущих студенток, и Элдред серьезно опасался, что маневры эти производятся не только с целью пококетничать. А потом Сангвини и вовсе исчез.
Не смея показать окружающим, как сильно его беспокоит потерявшийся ночью в замке, полном детей, вампир, писатель отправился на поиски.
Сангвини нашелся довольно быстро.
Он лежал в одном из пустых кабинетов, в луже непонятно чьей крови и не подавал даже тех признаков жизни, которые обычно подают вампиры.
«Обожрался… - в ужасе подумал Уорпл. – Боже мой, что же теперь будет?!»
Беглый осмотр ни к чему не привел. Закончив бессмысленно трясти Сангвини и бить его по щекам, Элдред осторожно опустил тело обратно на пол.
«Что же это такое?..»
О том, как могут и как не могут умирать вампиры, писателю было неизвестно. Данный ему от природы талант художественно воплощать увиденное и задуманное не включал в себя ни страсти к истинному познанию, ни стремления к достоверности. Написав о вампирах несколько ставших очень популярными книг, он по сути ничего о них не знал. Что и позволяло ему продолжать с ними общаться под неусыпным, но в данном случае весьма снисходительным оком грозного графа. Дракула отлично умел беречь свои секреты.
Пора было звать на помощь.
Стараясь не думать ни о том, как обычно (но далеко не всегда) дружелюбно настроенный граф отнесется к подобному происшествию, ни об ответственности перед самим собой, которую налагало на него приглашение Сангвини на вечеринку, Уорпл побежал к Слагхорну.
Время было позднее, и дети уже разошлись по спальням, но оставшиеся еще на празднике преподаватели бурно обсуждали школьные дела. Был тут даже недавно подошедший Дамблдор со своим старым другом Аластором Моуди.
