Развалившись на своем командном троне, Сайн разглядывал вращающийся на обзорном экране астероид: серошкурый, с серебряными прожилками вен, неисчерпаемый источник наживы. Сайн в сотый раз за прошедший час покосился на сжатый в руке инфопланшет с данными планетарного скана. Когда взгляд его скользнул по числам напротив слова «адамантий», разработчик расплылся в улыбке.
Святой Трон, он был богат! Адептус Механикус заплатят целое состояние за груз драгоценной руды, но — что еще лучше — они отвалят поистине королевскую сумму за координаты астероида. Фокус заключался в том, чтобы оставить для разведывательных судов Механикус достаточно руды в подтверждение ценности находки, но при этом до отказа набить трюм сырьем перед встречей с ними. Учитывая, сколько редкого металла залегало в недрах астероида, проблемы с этим не будет. Никаких проблем.
Сайн опять покосился на цифры, и его смазливую физиономию вновь озарила улыбка. Прикованный к инфопланшету взгляд превратился в хищный прищур, а улыбка — в жадную ухмылку. Однако не прошло и трех секунд, как сигнал тревоги, раскатившийся по замусоренному мостику «Девы», стер веселье с лица разработчика. Сервиторы и люди заметались по круглому отсеку, занимая свои места.
— Отчет бы сейчас оказался очень кстати, — заметил Картан Сайн, не обращаясь ни к кому конкретно.
В ответ один из сервиторов у навигационной консоли выдал какую-то невнятицу на бинарном коде, едва не уронив при этом на пол нижнюю челюсть.
Сайн вздохнул. Он как раз собирался заменить этого сервитора.
— Не то чтобы я что-то понял, но благодарю за инициативу, — сказал Сайн. — А теперь хотелось бы услышать ответ от кого-то, кто еще способен говорить.
Кровь Императора, дело плохо. Если другой нелегальный торговец наткнулся на месторождение, придется заняться дележом добычи, а добром это обычно не кончается для всех участников процесса. Или, что еще хуже, приближающийся корабль мог принадлежать самим Механикус. Тогда Сайну не светит ни комиссии за находку, ни полного трюма драгоценной руды, ни малейшей возможности заключить сделку.
Штурман Торк наконец-то оторвался от своего монохромного экрана и бегущих по нему ярких рунических строк. Его форма выглядела примерно столь же официально, как мундир Сайна: иначе говоря, оба они вполне уместно смотрелись бы в каком-нибудь притоне подулья.
— Это судно Астартес, — сообщил Торк.
Сайн фыркнул:
— Быть такого не может.
Однако побледневшее лицо Торка и его медленный кивок заставили Сайна подавиться смешком.
— Но так и есть. Он возник из ниоткуда, Кэр. Это ударный крейсер Астартес.
— Вот так диковинка, — усмехнулся капитан. — Что ж, по крайней мере они явились сюда не для горных разработок. Подведи нас поближе, я хочу на него посмотреть. Может, нам больше никогда не выпадет такого шанса.
Мягкие переливы звезд на обзорном экране медленно сменились контурами военного корабля. Огромного, темного и смертоносного. Ребристого, длинного и сулящего гибель. Темно-синего, отделанного бронзой, местами почерневшей от повреждений, полученных в сражениях столетней давности. Зазубренное копье ярости, пронзившее века: гнев Астартес, вознесенный к звездам.
— Какой красавец! — с чувством произнес Сайн. — Хорошо, что они на нашей стороне.
— Э-э-э… Он идет на сближение.
Отвернувшись от величественной картины, Картан Сайн нахмурился и уставился на Торка:
— Что?
— Корабль вышел на встречный курс. Он направляется к нам.
— Нет, — повторил Сайн, на сей раз без улыбки. — Быть этого не может.
Торк по-прежнему не отрывал взгляда от своих экранов.
— Очень даже может.
— Кто-нибудь, дайте мне код его приемоответчика. И откройте канал связи.
— У меня есть идентификационный код, — откликнулся Торк, судорожно стуча по клавишам и всматриваясь в экран. — Тут сказано, что корабль называется «Завет крови». Сведений о принадлежности нет.
— Нет сведений о принадлежности? Разве это нормально?
— Откуда мне знать? — пожал плечами Торк. — Я раньше никогда не встречал их кораблей.
— Может, у Астартес так принято, — предположил Сайн.
Это имело смысл. Независимость космодесантников от традиционной имперской иерархии была широко известна.
— Может.
Особой уверенности в голосе Торка не прозвучало.
— Что там с каналом? — поинтересовался Сайн.
— Канал открыт, — проскрежетал сервитор, чья голова была подсоединена к консоли связи несколькими черными кабелями.
— Тогда давайте разберемся с этим.
Сайн вновь плюхнулся на свой трон и включил вокс-передатчик:
— Говорит капитан Картан Сайн, владелец торгового судна «Звездная дева». Этот астероид и все его природные богатства принадлежат мне. Насколько я знаю, я не нарушил ни одного местного закона о собственности на землю. Желаю вам всего наилучшего, корабль Астартес.
Тишина в ответ. Весьма зловещая тишина, оставившая у Сайна ощущение, что Астартес на другом конце линии слышали его, но отчего-то решили не реагировать.
Он повторил попытку:
— Если я ошибся и предъявил права на собственность, уже принадлежащую вам, благородные Астартес, я готов вступить в переговоры.
— Переговоры?!
— Заткнись, Торк.
Торк и не подумал заткнуться.
— Ты что, спятил? Если астероид принадлежит им, давай просто уберемся отсюда.
— Повторяю, Торк, заткнись. С каких это пор Астартес сами добывают для себя сырье?
Торк снова пожал плечами.
— Мы первыми предъявили права на этот участок, — упорствовал Сайн, чувствуя, как его уверенность тает с каждой секундой. — Я просто хочу оставить нам возможность выбора. Или я должен тебе напомнить, что на поверхности астероида все еще торчит больше сотни наших сервиторов и куча оборудования, стоящая несколько тысяч крон? Должен напомнить, что там, внизу, Эвридика? Без нее мы далеко не улетим, так ведь?
Торк побледнел и некоторое время ничего не отвечал. Само собой, штурман решительно настаивал на том, чтобы Эвридика оставалась на борту и чтобы ее вечное «мне скучно, я прогуляюсь» прекратилось раз и навсегда.
— Крейсер все еще движется на нас, — сказал он в конце концов.
— Боевым курсом? — Сайн наклонился вперед на своем троне.
— Возможно. Понятия не имею, как атакуют эти корабли. Но у них чертова туча носовых орудий.
Капитану Сайну хотелось думать, что он способен оценить хорошую шутку. Он любил посмеяться не меньше любого другого, но происходящее стремительно утрачивало сходство с веселым розыгрышем.
