— Я подумаю над своими словами.
Крейнок фыркнул:
— Думай быстро, Хуншва — или война придет в твои пещеры. Горы окрасятся кровью твоего клана. В этом клянусь тебе я! — он повернулся к остальным, но напоследок крикнул: — И клан Куукла не отказывается от своих слов!
Когда чужаки ушли, Хуншва повернулся к трем своим воинам.
— Что ты будешь делать? — спросил один из них.
Хуншва посмотрел на трещину в задней стене и вздохнул:
— Я приму решение к Всеобщему Сбору. Если Триада говорила правду, Толчук должен быть защищен.
— А если это был трюк?
Хуншва бросил на него сердитый взгляд:
— Тогда я убью Толчука на ступенях Дракона, — он отвернулся и махнул рукой в сторону уходящей группы другого клана: — Наблюдайте за ними.
Мама Фреда опиралась на свою трость, задумавшись над последними словами огра. Это был мудрый приказ. Она смотрела на уходящих членов клана Куукла. За ними в самом деле стоило понаблюдать. За этим крылось что-то большее, чем то, что было на виду. Иначе почему бы возникли сомнения? Духовная энергия проникала в каждое сердце — неважно, огра или нет.
Глубоко в душе Хуншва знал правду. Хотя он не решался нарушить свое прежнее обещание, она чувствовала, что он поверил всему, что произошло здесь. Но, как вождь этого племени, он не мог оставить без внимания угрозу, исходящую от клана Куукла.
Она смотрела на враждебную группу. Они тоже были свидетелями чуда ухода Триады и выбора нового духовного вождя, но они отрицали истину. Почему? Что-то крылось здесь… что-то, что требовало тщательного изучения.
Она протянула руку к плечу и коснулась Тикаля:
— Иди следом, — прошептала она, направляя свое желание прямо в связанного с ней чувствами друга. — Так, чтобы тебя не увидели.
Тикаль поежился, опасаясь уйти от нее. Его беспокойство проникло в нее через их связь. Она коснулась его золотистой гривы:
— Следуй за ними… но оставайся незаметным и тихим.
— Большая коза, бдительная, бдительная, — его глазки стали огромными.
— Да, будь осторожен, — она коснулась губ Тикаля пальцем. — И тихим.
Тикаль дрожал еще мгновение, его глаза следили за уходящими ограми. Затем его хвост обвился крепче вокруг ее шеи, обнимая. С этим коротким прощанием Тикаль спрыгнул с ее плеча, перемахнул через забор и исчез в тени. Мама Фреда оставалась с ним, глядя его глазами, в то время как он бежал прочь, пригибаясь к земле и прячась в самых темных уголках.
Она вздрогнула, когда что-то коснулась ее.
— Огонь разведен, — сказал Джеррик у ее плеча. — Пойдем, посидишь с нами, погреешься.
На этот раз Мама Фреда не сопротивлялась. Она оперлась на своего возлюбленного, позволяя ему вести ее. Она притворялась изможденной, а слепоту разыгрывать не приходилось. Пока они шли к костру, она не могла видеть, ее зрение бежало в тенях к выходу из пещеры. Она не стала говорить о задании Тикаля. В пещере было много ушей, да и эхо могло сыграть злую шутку. Для начала она должна была увидеть, какое открытие может быть сделано.
Оказавшись достаточно близко, она почувствовала тепло костра и с помощью трости дошла до каменной скамьи. Джеррик сел рядом с ней. Никто ничего не сказал об отсутствии тамринка. Это не было необычным для Тикаля — покидать ее плечо и прятаться в темных уголках.
Мама Фреда сидела лицом к огню, делая вид, что греется в его тепле, но глубоко внутри она следовала за группой огров в неверном полумраке, ее глаза были остры, уши чутки, ее нос ощущал мускусный запах тех, кого она преследовала.
Вскоре Тикаль подобрался достаточно близко, чтобы услышать их грубые слова.
— Все готово? — спросил Крейнок.
— Ловушки расставлены, — уверил его другой.
— Хорошо, — Крейнок бросил взгляд через плечо.
Тикаль исчез за кустом ползучей ягоды. Огр понюхал воздух, глядя на вход в пещеру Токтала:
— К наступлению сумерек весь Клык будет наш.
Толчук ждал, пока последние огры покинут Пещеру Духов. Охотники положили последнее безжизненное тело рядом с двумя другими, прижав холодные ладони к глазам мертвеца. Это традиционно делалось для того, чтобы удержать духов от попытки вернуться в тела, но Толчук знал, что в данном случае в этом не было необходимости. Триада была только рада избавиться от бремени плоти.
Исполнив свой долг, носильщики ушли, оставив Толчука наедине с трупами. Он оглядел помещение. Он был здесь всего дважды: во время церемонии именования и второй раз — когда нес мертвое тело Феншвы.
Толчук медленно повернулся кругом. Священная пещера была овальной по форме, словно чаша — как пузырь из гранита. Дюжина факелов освещала ее, потрескивая и мерцая голубым пламенем. Тени танцевали на стенах, словно призраки ушедших.
Толчук не обратил внимания на это зрелище и повернулся к темному проходу в дальней стене.
— Тропа мертвых, — прошептал он. Она вела к убежищу, в котором Триада жила бессчетные годы. Еще дед деда Толчука поклонялся этим троим. А теперь они ушли. Факел был передан.
Вздохнув, Толчук пересек пещеру и снял со стены одну из пылавших голубым головней, принимая то, что он должен сделать дальше: проследовать по тропе мертвых до ее конца, откуда началось его путешествие. Еще раз он должен увидеть Врата Духов, хрустальное сердце горы.
Заставив замолчать страх в своем сердце, Толчук прошел под аркой и вошел в мрачный сумрак по ту сторону. Он старался ни о чем не думать и не тревожиться. Он просто шел вперед, постепенно спускаясь на нижние уровни владений огров.
Толчук был не в первый раз здесь, поэтому не испугался, когда потолок снизился, заставив его пригнуться. Воздух стал холоднее, в нем почувствовался запах каменной соли и плесени. Толчук продолжал идти вперед.
Впереди коридор разветвлялся. Куда же идти? Инстинктивно он знал ответ. Потянувшись свободной рукой, он достал кусок камня сердца. Держа его перед собой, он достиг развилки коридора и протянул руку с драгоценностью в обоих направлениях. Камень засиял ярче, указывая путь налево.
Он пошел, поручив камню привести его к Вратам Духов.
Спустя какое-то время, пройдя через лабиринт пересекающихся коридоров, Толчук заметил новое сияние впереди: не от камня сердца, а зеленое, словно светящаяся озерная пена.
Решительно двинувшись дальше, Толчук вскоре достиг источника света. Проход покрывали слепые длинные светящиеся черви: они были на полу, на стенах, на потолке. Они расползались в разные стороны, переползали друг через друга, оставляя светящиеся следы на голом камне.
