– Вот как. – Николс сделал жест в сторону бара. – Могу я предложить вам что-нибудь, джентльмены?
Маккой и Скотт переглянулись.
– Доктор Николс, – осторожно начал Скотт, – возможно, я мог бы кое-что предложить Вам.
Николс удивлённо приподнял бровь.
– Слушаю Вас.
– Я вижу, Вы по-прежнему работаете с полимерами.
– По-прежнему? – с недоумением переспросил Николс. – Наша фирма производит пластик. С чем ещё я могу тут работать?
– И правда, с чем ещё? Позвольте мне сформулировать вопрос по-другому. Как Вы думаете, какой толщины должен быть ваш акриловый лист, – Скотт помедлил несколько секунд, мысленно переводя метры в футы и жалея, что в двадцатом веке Америка ещё не перешла на международную систему измерений, – размером шестьдесят на десять футов, чтобы выдержать давление восемнадцати тысяч кубических футов воды?
– На это несложно ответить, – сказал доктор Николс. – Шесть дюймов. Мы производим такие листы.
– Я заметил, – сказал Скотти. – Теперь представьте себе – просто представьте – что я показал Вам, как можно изготовить материал, способный выдержать ту же нагрузку, но при толщине в один дюйм. Заинтересовало бы это Вас?
– Вы шутите? – Скрестив руки на груди, доктор Николс смотрел на Скотта скептически, подозрительно – и с интересом.
– Он никогда не шутит, – сказал Маккой. – Может, будет лучше, если профессор воспользуется Вашим компьютером?
– Пожалуйста. – Доктор Николс указал на компьютер.
Скотт сел в кресло.
– Компьютер.
Компьютер не ответил. Маккой, видевший, как доктор Николс передвигал по столу небольшую коробочку с кнопкой, схватил её и сунул Скотту в руку. Кивком поблагодарив его, Скотт произнёс в коробку:
– Компьютер.
Никакого ответа.
– Просто воспользуйтесь клавиатурой, – сказал доктор Николс, – если Вам так удобнее.
– Клавиатурой, – повторил Скотт. – Ладно.
Он сжал пальцы в кулаки, а затем быстро заколотил по клавишам двумя пальцами.
На экране появились формулы. Работая, Скотт сокращал каждую до нескольких символов. Примерно через полчаса он оторвался от клавиатуры.
– Таким способом Вы сможете изменить кристаллическую структуру металла так, чтобы он пропускал электромагнитные волны видимого диапазона.
На экране появилась трёхмерная модель кристаллической структуры металла. Скотт удовлетворённо откинулся на спинку кресла.
– Прозрачный алюминий? – недоверчиво переспросил Николс.
– Он самый.
– Но ведь на то, чтобы вычислить параметры этой матрицы, понадобятся годы!
– Зато когда Вы это сделаете, – сказал Маккой, – то станете таким богатым, как Вы и мечтать не могли.
Доктор Николс смотрел на экран, и по лицу его было видно, что модель занимает его гораздо больше, чем мечты о богатстве.
– Ну так что, – спросил Скотт, – заинтересовало это Вас? Или же мне её убрать? – И он протянул руку к клавиатуре.
– Нет! – воскликнул Николс. – Нет. – Нахмурившись, он смотрел на экран. – Что вы задумали?
– Пожалуйста, оставьте нас на минутку, – попроси вдруг Маккой. Скотт стал было возражать, но Маккой повторил: – Пожалуйста.
Николс неохотно вышел.
– Скотти, – сказал Маккой, – если мы дадим ему формулу, то от этого изменится будущее!
– А откуда Вы знаете, что не он разработал эту технологию? – ответил Скотт.
– Но …
– Доктор Маккой, как Вы не понимаете? Это он разработал её! Неужели Вы никогда о нём не слышали?
– Я врач, а не историк, – буркнул Маккой. Он согласился на этот маскарад, но чувствовал настоятельную необходимость насколько возможно избегать изменений прошлого. Невольно ему вспомнился спор с Кирком на борту «Баунти».
– Чтобы знать о Маркусе Николсе, не надо быть историком! Это всё равно, как если бы я ничего не знал о… э…
– О Пастере?
– А кто это?
– О Ялов[4]? Об Арнеге?
– Ладно, это не важно. Важно то, что именно Николс разработал технологию изготовления прозрачного алюминия! И это была только первая из его разработок! Так что мы вполне можем дать ему формулу – более того, возможно, так и должно быть!
Маккой взглянул на него, чуть склонив голову набок – совсем не по-маккоевски и в то же время как-то очень знакомо.
– Но, Скотти, не значит ли это тогда, что у нас получилось? Что нам удалось найти китов, вернуться в своё время и…
– Нет, доктор. Это значит, что он получил от нас формулу – или же сумел запомнить достаточно из того, что я показал ему, чтобы воспроизвести процесс изготовления. То, что случится в наше время… это зависит от нас.
Маккой кивнул. Расправив плечи, он открыл дверь. Доктор Николс, с явной неохотой оставивший наедине своих непрошенных гостей, стоял спиной к окнам, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Маккой жестом пригласил его войти.
– Итак, доктор Николс – Марк… – начал Скотт.
– Минутку. – Николс перевёл дыхание. – Вы понимаете, что предлагаете мне.
– Да, – сказал Скотт. – Очень хорошо понимаю.
– Почему?
– Что – почему?
– Почему вы предлагаете мне это?
– Потому что нам кое-что от Вас нужно.
– Что же? Мой первенец? Моя душа?
– Нет, нет, – усмехнулся Скотт. – Всего лишь акриловые листы. Большие листы. Нам нужно, чтобы Вы оплатили эти листы и их доставку.
– То, чего вы просите, стоит несколько тысяч долларов. То, что вы предлагаете взамен – если это правда – намного больше. Не говоря уже о славе и почестях…
– Поймите, Марк, – сказал Маккой, – у нас нет нескольких тысяч долларов. А нам позарез нужны акриловые листы. И срочно.
– Вам знакомо выражение «слишком хорошо, чтобы быть правдой»?
Маккой схватился за голову.
– Самое время нарваться на честного человека!
Николс был явно не в силах оторвать взгляд от экрана.
– То, что вы показали мне, похоже на правду, – сказал он. – Это, конечно, только начало, но начало правильное. Это как ответ – а я последние два года лишь формулировал вопрос. С другой стороны, случалось, учёные и поталантливее меня увлекались идеей вечного двигатели и ещё Бог знает каких абсурдных изобретений. Откуда мне знать…
– Вы думаете, что мы хотим Вас обмануть! – изумлённо воскликнул Скотт.
– Я подумал о такой возможности, – спокойно сказал Николс. – Возможно, вы даёте мне заведомо неправильную формулу. Или пытаетесь заставить меня заняться исследованием, начатым какой-то другой кампанией, чтобы потом обвинить нашу фирму в промышленном шпионаже.
