Какая горькая насмешка: призрачный червячок, свернувшийся в груди, предохранял его от напрасной надежды, и все же ярость, питающая червячка, привела его прямо в пасть чудовища. "Умирать таким образом отвратительно", подумал Джейсен, впервые после падения во тьму поразмыслив связно.
Зато своевременно. Смерть пришлась бы кстати; он не возражал. Лучше умереть, чем жить, неся в себе тьму. По крайней мере, все закончится. Он мог бы просто скорчиться здесь и подождать...
Но только - в тишине.
"Пожалуйста, помогите мне, пожалуйста, аааААААА..."
Превращение ужаса в неприкрытое страдание словно мазнуло по векам; Джейсен вскочил на ноги. Ловушка или нет, слышать это было превыше его сил. Он слишком много знал о боли.
- Замолчи, - прорычал он, так и не выпустив этих слов из глубины своего горла. - Молчи, молчи, молчи.
Эхо криков раздавалось со стороны сморщенного отверстия, только что сократившегося в нескольких метрах слева: из простирающегося за ним тоннеля, конец которого исчезал в желтовато-зеленом сумраке. Джейсен неуверенно ступил на склон. Крики не прекращались, только теперь они стали нечленораздельными, нечеловеческими, резкими, отчаянными.
Тоннель все не заканчивался - сворачиваясь вокруг самого себя широкой спиралью, он открывал все новые, с каждым разом более широкие пещеры: сырые и темные. Биосвечение, которым была наполнена глотка и полость сверху, теперь только слабо мерцало через раскрывающиеся клапаны тоннелей. Вокруг клубился белый туман...
"Нет, не туман", понял Джейсен, добравшись до очередной пещеры. Дым. Выедающий глаза, удушливый, с привкусом кислот. Пол в этой пещере был ужасно неровным, в рытвинах, словно тонкая кожица, натянутая на емкости, в которые можно было забраться в полный рост; круто закругляющиеся емкости, на дне которых виднелись каменно твердые присоски, похожие на гигантские рты.
Джейсен закашлялся, отгоняя дым от лица, и двинулся в ту сторону, откуда кричали, балансируя на тонких извилистых гранях, которым емкости касались друг друга. В глубине пещеры один из гигантских ртов сомкнул свои губы на человеческой девушке. Джейсен остановился над нею, раскачиваясь на теплом твердом краю емкости. Она выглядела такой же реальной, как и Анакин: реальной от кончиков спутанных волос до дорожек слез на щеках. Из намертво сжавшейся присоски торчала только голова девушки и одна рука; увидев его наверху, девушка дернулась. Ее пальцы беспомощно сжались, а глаза побелели от боли и страха.
- Пожалуйста, кто бы вы ни были, ПОЖАЛУЙСТА, вы должны... ПОМОГИТЕ МНЕ, пожалуйста, оно СЪЕДАЕТ меня, оно... оно... съедает меня ЗАЖИВО...
Наконец он понял, что это за присоски. Пещера сверху на самом деле была ни чем иным, как зобом или глоткой, настоящие же желудки были за этими ртами на дне емкостей. Вот зачем чудовище являло ему девушку. Она была приманкой.
- Замолчи, - прошептал Джейсен. - Ты не настоящая. Замолчи.
Он всего лишь хотел умереть в тишине. Неужели он многого просил? Разве он не заслужил хотя бы этого? Ну почему все должно быть так отвратительно, так ужасно, так невыносимо гадко? Всего лишь спокойно умереть... Вселенная - что, возненавидела его? "Когда вселенная ненавидит тебя, у тебя один лишь только путь", прошептал призрачный червячок. "Возненавидь ее в ответ".
Джейсен именно так и поступил, и это было легко. Он возненавидел вселенную. Он возненавидел все: бессмысленное страдание и напрасную смерть; глупые, бездумные, бесполезные законы природы и пульсирующую, кровожадную, наглую жизнь. Джейсен возненавидел твердую плоть под ногами, и воздух, который вдыхал, и самого себя, и даже свою ненависть - и внезапно усталость и сомнения отступили, все стало легко и просто; все обрело смысл, ибо было ненавистью и ненависть была всем, а самому Джейсену расхотелось умирать.
Ему захотелось искалечить кого-нибудь. Джейсен взглянул на кричащую девушку.
Он ненавидел ее. Она даже не была настоящей. Как во сне. Он мог сделать все что угодно. Что угодно. Сердце глухо стучало, а дыхание было горячим и прерывистым. Что угодно. Силы наполняли его, словно в груди прорвало плотину. Джейсен улыбнулся, вытянул руку и сжал кулак.
Сила подавила ее крики до задыхающегося хрипа. Сквозь Силу Джейсен чувствовал ужас девушки, чувствовал, как неистовое жжение пищеварительных кислот разъедает ее кожу; сквозь Силу он чувствовал мощь, достаточную для того, чтобы расколоть этот череп как яйцо птерозавра, для того, чтобы...
"Постой", взмолился последний клочок здравомыслия. "Постой". Джейсен чувствовал ее... в Силе?
- Ох, - прошептал он. Ноги его подкосились. - Ох, о нет, о, пожалуйста, не надо...
И ненависть, и сила исчезли одновременно. Джейсен подался вперед, ботинки сорвались с края, и он некрасиво шлепнулся прямо возле рта-присоски. Он так бы и лежал там, без сознания или во сне, пока рот не раскрылся бы, чтобы проглотить и его, но рука... настоящая, девичья рука... настоящая рука настоящей девушки вцепилась в кожу-тунику и вытряхнула Джейсена из забытья. Крик девушки оцарапал ему перепонки:
- ПОМОГИ мне, ты должен ПОМОЧЬ МНЕ, ты должен помочь мне...
- Прости, - пробормотал Джейсен, часто моргая, настраивая взгляд, судорожно пытаясь подняться. - Прости, мне жаль, я не знал...
Его зрение наконец прояснилось, и он увидел ее, впервые увидел по-настоящему.
Он увидел под сальной грязью длинные, когда-то мягкие и светлые волосы; увидел голубые глаза на нежно очерченном личике; увидел, что... "Она едва ли старше меня. И если я ПРЯМО СЕЙЧАС ничего не предприму, то она никогда и не вырастет". Джейсен уже не был уверен, что ноги будут держать его; он просто перевернулся и сжал икрами основание рта-присоски, схватив девушку обеими руками за запястье.
Он дергал с такой силой, на какую только был способен - по крайней мере, с достаточной для того, чтобы мольбы девушки захлебнулись в визге боли...
- Ты сломаешь мне РУКУ, пожалуйста, ты должен подняться, ты должен ПОДНЯТЬ меня...
Подняться? У него не было сил стоять на ногах. У него не было сил, чтобы спасти девушку. Его сил хватало только на то, чтобы причинить ей еще больше боли. И чтобы отравить ее последние минуты напрасной надеждой. Едва ли он был способен представить, через что она прошла, отстав от эвакуационных транспортов, пережив бомбардировку Корусканта и вторжение на планету йуужань-вонгов. Пережив трансформацию родной планеты в чужую, в том числе и смещение с орбиты. Неделями и месяцами прячась на нижних уровнях, избегая встреч с захватчиками. А после всего этого пещерообразное чудовище приманило ее к своей пасти...
Сердце несчастной, должно быть, пело от радости и облегчения. Наконец-то она нашла пристанище... И лишь потом обнаружила, что единственным пристанищем для нее будет смерть. И какая смерть: оказаться съеденной заживо, быть переваренной в сознании и при памяти. Но, взглянув наверх, где стоял он, Джейсен, она обрела нежданную надежду. Ведь она не знала, что человек, пришедший на помощь, был сломленным бывшим джедаем, охваченным тьмой, полубезумным от отчаяния. И как он дожил до такой никчемности?
