— Может, погулять вышли, — предположил Оскар.
— Может, вы и помрете, пытаясь это выяснить, — сказал чей-то грубый голос у них за спиной.
Они резко обернулись. Возле одного дома стоял тощий человек со свисающими на глаза сальными волосами. Он был одет в грязное залатанное тряпье и держал наготове заряженный лук. Он поднял руку, и из-за его спины вышли другие оборванцы. Они показались из-за всех домов, окружающих площадь. Все целились из луков в людей Райнера. Компания была окружена.
Тощий человек вышел на площадь с двумя подручными — один был низкорослый курносый тип с клочковатой бородой песочного цвета, другой — мрачный, мощного сложения воин с длинными косами, свисающими на грудь. Они оглядели всю компанию, и вожак усмехнулся, обнажив лошадиные зубы:
— Смотритесь неважно. Где это вас так?
— Не стоит и возиться, — ухмыльнулся курносый.
Тот, что с косами, показал на кожаные куртки Райнера, Халса и Павла:
— Ну, снаряжение… что от него осталось. Это солдаты.
Улыбка на лице длиннозубого погасла, в глазах появился холодок.
— Вы охотитесь на нас? — спросил он Райнера. — Вы разведчики?
— Лучше убьем их, Хорст, — сказал курносый. — Целее будем.
— Ага, — сказал длиннозубый, откинув волосы и потерев лоб. — Думаю, так и сделаем.
Когда он убрал волосы с лица, Райнер заметил знакомый шрам на лбу. Бандит подал своим людям знак, и он услышал, как со скрипом натянулись тетивы двух дюжин луков.
— Стойте! — закричал Павел.
— Что мы делать? — беспокойно забормотал Джано. — Что мы делать?
— Снимайте перчатки, быстро! — сказал Райнер.
— Снимать… — эхом откликнулся Джано, который пока не сообразил, что, собственно, происходит.
Райнер сорвал зубами все еще мокрую перчатку и показал шрам на тыльной стороне ладони.
— Братья! — закричал он, пытаясь улыбаться как можно шире. — Как мы рады видеть братьев по клейму!
Бандиты застыли на месте. Длиннозубый и его подручные, прищурясь, разглядывали в полумраке его руку, пока товарищи Райнера тоже снимали перчатки и показывали знак молота. Лучники ослабили натяжение тетивы, но оружие не опустили.
— Мы… мы недавно сбежали из колонны осужденных, — сочинял на ходу Райнер. — Нас вели в Мидденхейм восстанавливать крепостные стены. За нами неусыпно надзирали мечники, и едва не…
Тот, что с косами, с угрожающим видом выступил вперед:
— Это вы привели рыцарей Ульрика на наши холмы?
— Нет, нет, — быстро сказал Райнер, подняв руки. — Нет, нет. Мы потеряли их вчера и, увы, потерялись сами. С нами много что произошло с тех пор. Например, медведь…
— И водопад, — подхватила Франка, поняв идею.
Райнер кивнул:
— И еще мы свалились со скалы.
Воин схватил руку Райнера стальной лапищей и внимательно осмотрел клеймо, даже потер большим пальцем, словно ожидая, что оно сотрется. Но этого не случилось, и он что-то буркнул и отвернулся.
Длиннозубый ухмылялся:
— Вам и правда не повезло, а? Изнеженные жители равнин, бродите, значит, по холмам, как потерявшиеся детишки.
Райнер подтянулся:
— Ну да, мы еще не битые жизнью бродяги, как вы. Наши клейма свежие. Но нам предстоит всю жизнь учиться.
Длиннозубый и курносый рассмеялись, а следом за ними и остальные.
— Ну что ж, молодая смена, — сказал длиннозубый, — приступим без лишних сомнений. Покажем вам радости жизни тех, кто вне закона. — Он поклонился. — Добро пожаловать в наше скромное жилище.
Как только он произнес это, из укрытий показались несколько тощих женщин и грязных ребятишек, еще несколько выглянули из окон и дверей полуразрушенных хижин, внимательно глядя на пришельцев.
Райнер озадаченно нахмурился, когда длиннозубый подвел его и его товарищей к самому большому дому. Уже совсем стемнело.
— Так вы бандиты? Или это все же ваша деревня?
Длиннозубый скривился.
— Ну, вообще-то, и то и другое верно. До войны многие из нас жили здесь или поблизости. А потом мы ушли воевать за Карла-Франца — и хороша же была наша награда, скажу вам. Нас вырезали тысячами, покуда рыцари говорили цветистые речи. — Он махнул рукой. — Ну, да вы это знаете, верно? Короче, мы вернулись, а все они были мертвы — наши матери и отцы, сестры и сыновья… — Он вздохнул и огляделся. — Мы и рады были снова жить здесь, но в холмах засели эти северные дьяволы, и нам надо быть настороже. Так и не можем как следует расселиться.
— Недурно прячетесь, — сказал Райнер.
— Ага. Практики сколько угодно. — Длиннозубый пожал плечами. — Если бы мы могли попросить милорда Халшелфта о защите, он бы искоренил язычников и снова сделал эти земли безопасными, но, увы, мы… большинство из нас меченые, как и вы. Он скорее повесит нас, чем защитит.
Они вошли в дом. Мечты Райнера об оленине и мясе кабанов, поджаренном на вертеле, и реках краденого монастырского вина были разбиты, как только длиннозубый предложил им место у маленького очага и послал за едой. Мебели не было. Они сидели на полу. Ветер свистел в пустых окнах, в углах на сквозняке собирались сухие листья и грязь. Огня едва хватало, чтобы Райнер мог согреть руки, не то что просушить одежду.
Бандиты жили скудно, но не жмотничали. Они наполняли миски и кружки гостей, и не по одному разу. Оленины не было. Кабана, впрочем, тоже. Только жилистые кролики, поджаренные до хруста белки и жидкое водянистое варево из овса и дикой моркови. Но, по крайней мере, удалось набить желудки и немного отогреться.
Обкусывая последние кусочки с костей кролика, Халс нагнулся и зашептал на ухо Райнеру:
— А что бы не присоединиться к этим парням? Похоже, они ничего.
Райнер покривился. При свете огня было хорошо видно, как истощены эти разбойники, лица их были худы и нездоровы. Нет, не веселые бунтари, ведущие беззаботную жизнь, а люди, за которыми постоянно охотятся. Они страстно желают вернуться к прежней жизни, но для них это так же невозможно, как слетать на Маннслиб на спине грифона.
— Почему нет? — сказал Райнер. — Да потому, что я тут буду так же к месту, как ты — при дворе короля Бретонии.
— А что? — сказал Халс. — Неплохо.
— Думаешь? Взгляни на них, они же голодают.
— Так ведь зима ж была, — вставил Павел. — Зимой всегда труднее. Но сейчас весна, скоро еды будет навалом.
— А потом опять зима…
Халс пожал плечами.
Райнер заговорил тише и поближе наклонился к ним. Он не хотел, чтобы бандиты услышали.
— Да оставайтесь, если хотите. Я вас останавливать не буду. — Он поднял руку с клеймом. — Но у нас есть шанс в конце пути стереть этот знак и вернуться к нормальной жизни: мне — за карточный стол, вам — на ферму. Мне кажется, это лучше, чем ошиваться в лесах и лопать кроликов до скончания века.
