Появились новости с Сочитла, полученные из гильгамешских источников. На планете оставлено только два корабля, оба вооруженные торговые суда. А принц Виктор с остальным флотом удалился в космос приблизительно двумя тысячами часов ранее поступления этой информации. То есть времени прошло в два раза больше, чем потребовалось бы армаде, чтобы долететь до Танита. Виктор не направился на Беовулф; до него от Танита — всего шестьдесят пять часов, и о старте там давно бы узнали. И ни на Аматерасу, ни на Хепиру. Вопрос: сколько же у него кораблей? Не менее пяти, но, возможно, и больше. Он мог бы проскользнуть в систему Танита и спрятать корабли на одной из внешних необитаемых планет. Траск приказал Валкенхейну и Равалло совершить микропрыжки на их кораблях с планеты на планету и проверить их. Оба вернулись и доложили об отрицательном результате. По крайней мере, Виктор Сочитлский не затаился в системе Танита, выжидая, когда они улетят и планета останется незащищенной.
Но тот все же где-то находился, и отсутствие известий о нем даже обнадеживало, однако нельзя было угадать, когда именно его корабли появятся на Таните. Оставалось только ждать. Пребывая в ожидании, Траск был уверен, что тот выйдет из гиперкосмоса — и начнется серьезная заваруха. В распоряжении Траска — “Немезида”, “Бич космоса”, “Черная звезда” и “Королева Флавия”, существенно перестроенная “Ведьма” и несколько кораблей свободных викингов, в числе которых — корабль “Проклятый” его друга Роджера-фан-Морвилла Эстерзана, добровольно оставшегося, чтобы помочь при защите планеты. Но это не из чистого альтруизма. Если бы Виктор напал и лишился бы всего флота, Сочитл оказался бы незащищенным, а на нем — достаточно добычи для того, чтобы набить ею корабль каждого. Любого, конечно, у кого останется корабль по окончании Танитской битвы.
Траск чувствовал себя виновным перед принцессой Бентрик:
— Очень сожалею, что вы попали из огня Заспара Макенна да в полымя принца Виктора, — начал он.
При этих словах она засмеялась:
— Находясь в огне, попытаюсь воспользоваться случаем. Похоже, вокруг — много хороших пожарных. А в случае битвы вы позаботитесь о безопасности Стивна, правда?
— При нападении в космосе безопасность исключается. Буду держать его при себе.
Юный граф Рэйварский пожелал уанать, на каком корабле в случае нападения доведется ему служить.
— Да ни на каком. Будете при моем штабе.
Через два дня из гиперкосмоса вышел “Корисанд”. Во время переговоров по экрану Харкеман держался подчеркнуто уклончиво. В десантном корабле Траск выехал ему навстречу.
— На Мардуке нас больше не любят, — сообщил Харкеман. — На все планеты, с которыми торгует Мардук, направлены их корабли, имеющие приказ открывать огонь по любому, повторяю, по любому кораблю космических викингов, включая корабли самозванного принца Танитского. Эти сведения я получил от капитана корабля “Виндекс” Гэрревея. Попутно мы повозились немного, чтобы он смог заснять небольшой бой между нашими кораблями. Не думаю, чтобы теперь к нему кто-то мог придраться.
— Такой приказ исходит от Макенна?
— От адмирала, командующего флотом. Но не от вашего друга Шефтера. Шефтер ушел в отставку по причине “ухудшения здоровья”. Сейчас он находится “в госпитале”.
— Где принц Бентрик?
— Никто не знает. Против него были выдвинуты обвинения в государственной измене, тут же заглохшие. Ушел в подполье, тайно арестован или казнен — выбирайте любое.
Траск обдумывал, что предстояло сказать принцессе Люсиль и графу Стивну.
— Их корабли — на всех планетах, с которыми торгует Мардук. Четырнадцать. И не для того, чтобы изловить Даннена. Это значит, флот убран с Мардука и рассеян. Они не доверяют флоту. Принц Эдвард — все еще премьер-министр?
— В соответствии с последней информацией от Гэрревея — да. Похоже, что Макенн ведет себя строго в рамках закона; исключение — введение народных стражей в структуру вооруженных сил. Стоит ему открыть рот, и слышатся опровержения относительно его преданности королю.
— Когда же, спрашивается, начнут стрелять?
— А? Ах, да, вы начитались о Гитлере. Этого я не знаю. Вероятно, уже начали.
Говоря с принцессой Люсиль, Траск ограничился сообщением о том, что ее муж скрылся, — и не знал, успокоило ли ее это известие или взволновало. А мальчик был уверен, что отец занялся очень романтическим и героическим делом.
Прождав еще тысячу часов и устав от ожидания, некоторые добровольцы подняли свои корабли в космос. Беовулфский корабль “Дар викинга” прибыл с грузом и после разгрузки присоединился к дежурившим кораблям. Прибывший с Аматерасу гильгамешец сообщил, что там все спокойно, а как только товар выгрузили, капитан продал его, не особенно торгуясь, и стартовал с кораблем в космос. Его действия убедили всех в том, что нападение — вопрос нескольких часов.
Нападения не произошло.
* * *
С момента получения на Таните первого известия о предполагаемом убытии кораблей Виктора с Сочитла прошло три тысячи часов; и вот кончился пятитысячный час. Находились и такие, и среди них был Боук Валкенхейн, кто теперь сомневался, состоялся ли такой вылет.
— Это просто гильгамешская липа, — заявлял он. — Кто-то — Никки Грэтем, или Эверарды, или сам Виктор — заплатил им, чтобы они нам солгали и чтобы пригвоздить к месту наши корабли. Или же ложь пустили сами гильгамешцы, чтобы погреть руки на планетах, с которыми мы торгуем.
— Пошли в гетто и избавимся от всей банды, — прервал его кто-то другой. — Что один, что все они — один черт.
— Ерунда; давайте чохом полетим на Сочитл, — предложил Манф-ред Равалло. — У нас было достаточно кораблей, чтобы разбить их на Таните. и теперь достаточно, чтобы разбить их на их же планете.
Траску удалось отговорить людей от того и другого — кто он, в конце концов, полновластный принц Танита, или не правящий король Мардука, или просто атаман позабывшей о дисциплине шайки варваров? Один из свободных викингов, выразив негодование, улетел в космос. На следующий день появились два других, нагруженные добычей, захваченной во время рейда на Брэгги. Они решили пока остаться и посмотреть, чем все кончится.
А еще через четыре дня из гиперкосмоса прибыл стопятидесятиметровый корабль с изображением кинжалов и шевронов Бигглерспорта. Едва выйдя из последнего прыжка, он начал вызывать на телесвязь.
Траску не был знаком появившийся на экране человек, но Хью Рэтмор его знал: доверенный секретарь герцога Джориса.
— Принц Траск, я должен с вами срочно переговорить, — почти заикаясь, начал он. Какой бы ни была срочность, создавалось впечатление, что путешествия длительностью в три тысячи часов он и не заметил. — Дело первостепенной важности.
