Они наблюдали, как Гута-Най выкладывает все сидящей скрестив ноги коммандеру, пока она, похоже, не устала и не встала. Затем подошла к ним и неуверенно взглянула на обоих клонов.
– Извини, Дарман, – сказала она Найнеру, а затем смущенно пожала плечами. – Извини. Конечно… ты Найнер. Я добыла у него некоторые детали, но он, боюсь, не большой мыслитель. Могу сказать, что Хокан вооружено верпинским дробовиком и сделанным на заказ бластером KYD-21. У него хватает трандошанского снаряжения, и, насколько известно любому из ополченцев, в гарнизоне не меньше сотни боевых дроидов. А еще Хокан, несомненно, что-то вроде игрока – любит блефовать и обманывать.
Найнер обдумал сказанное.
– Это полезно, коммандер. Благодарю вас.
– Я хочу попробовать позвать Джинарт. Возможно, она могла видеть, что творится на вилле.
– А это можно сделать? – спросил Дарман.
– Я могу ее почувствовать, когда она этого хочет, – Этейн уставилась на сапоги. – И, пожалуйста, не зовите меня "коммандер". Я этого ранга не заслужила. Пока не заслужу… если когда-нибудь заслужу… до тех пор я – Этейн. Дарман это знает, не правда ли?
Он кивнул. Найнеру это радости не доставило. Сержант предпочитал знать, кто где находится в иерархии.
– Как пожелаете. Могу я задать вопрос?
– Конечно.
– Что вы имели в виду, сказав "конечно, ты Найнер"?
Она помедлила.
– Другое ощущение. Все вы… вы можете выглядеть одинаково, но вы не одинаковы. Я обычно не различаю личности по их отражению в Силе, но могу, если сосредоточусь.
– Мы вам кажемся разными?
– Конечно, вы знаете, кто вы. Ты знаешь, что ты Найнер, а он знает, что он Дарман. Вы осознаете себя так же, как и я, как любой другой человек.
– Да, но…
– Все живые существа – личности, и их сущность отражается в Силе. То, что мы – живые, делает нас разными, и в этом отношении вы не более чем близнецы. Правда, Атин очень отличается. Что с ним случилось такое, что он так подавлен?
Ответ поразил Найнера. Он привык считать себя "продуктом". Его отряд и сержант обращались с ним как с человеком, но того же о каминоанах точно сказать было нельзя. Впервые джедай и командир подтвердил очень личные подозрения клонов-коммандос о том, что они не менее чем нормальные люди. И эта мысль более не была скрытым несогласием.
– Атин – единственный выживший из своего отряда; он получил новое назначение и снова потерял в бою трех братьев, – ответил Найнер. – Он чувствует вину.
– Бедный, – сказала она. – А он об этом говорит?
– Нечасто.
– Возможно, я могла бы помочь ему увидеть, что его вины тут нет. Просто небольшое воодушевление. Ничего подобного тому, что я применила на виквае, обещаю.
– Было бы хорошо с вашей стороны.
– Нам стоит приглядывать друг за другом.
Сейчас Найнеру было все равно, если она понимала в партизанской войне меньше мотта. У Этейн явно был один из основных талантов лидера, который можно и за всю жизнь не научить: она заботилась о тех, кого возглавляла.
Одним этим она заслужила свой ранг.
– Контакт в пятистах метрах, – сообщил Фай.
Коммандос отвлеклись от импровизированного обеда из потушенного сухого мяса и одели шлемы. Этейн вновь поразилась скорости их движений. Они залегли в кустах, нацелив винтовки, за то время, которое понадобилось ей, чтобы обернуться и проверить – где сидит виквай.
"Ты ни звука не издашь, Гута-Най. Ты хочешь постоянно молчать"
Он молчал. Но девушка чувствовала, что приближается; она на четвереньках продвинулась сквозь кусты и наклонилась к Дарману.
– Это Джинарт, – сообщила она. – Расслабьтесь.
Дарман, Фай и Атин вновь сели на пятки. Найнер остался в готовности, по прежнему насторожившись, и с подозрением задержав палец у спуска.
– Найнер любит быть во всем уверен, – пояснил Дарман. – Никого не хотел оскорбить.
Трава задвигалась, и словно живой нефтяной ручей протек мимо коленопреклоненных коммандос. Казалось что по его черным переливам плывет что-то жуткое. Ручей перетек в естественную форму Джинарт, держащей в челюстях большой кусок сырого мяса. Гурланинка опустила его на землю.
– Я вас достаточно хорошо предупредила, – сказала она, глядя на Найнера. Затем понюхала воздух, словно отслеживая невидимый маяк длинным носом. Ее взгляд задержался на Гута-Нае, отдыхавшем под деревом и сложившем руки на коленях. – С какой радости вы эту штучку подобрали?
– Мы сочли, что он может пригодиться, – заметил Фай.
– Викваев даже есть нельзя, – отозвалась Джинарт, принимая человеческий облик. – Просто на всякий случай – лучше пусть эта тварь не знает, кто я есть. Вы уже сыты? Или не откажетесь от куска мерли?
Фай стянул шлем и ухмыльнулся.
– У нас есть на это время, правда?
– Сражаться можно и с полным желудком, – сказала Джинарт. – Вам предстоит тяжелая работа.
Фай подобрал ногу мерли и побрызгал на нее водой из бутылки.
– Дар, у тебя остались еще сушеные фрукты?
Он выдвинул виброклинок из запястной пластины и принялся нарезать мясо. Этейн попыталась понять, как он развил в себе такое неослабевающее чувство юмора; она не могла вообразить, как он стреляет в кого-то. Впрочем, за последние несколько дней она поняла среди прочего, что профессиональные солдаты обычно ни злы, ни склонны к насилию.
Они даже об этом не говорили. Они состояли из противоречий. Они мыли одежду, брились, готовили и вообще вели себя как хорошо воспитанные и образованные падаваны. А затем выходили в бой, взрывали здания, убивали совершенно незнакомых людей и отпускали дурные шуточки. Этейн к этому привыкала, но очень медленно.
Атин сел присматривать за Гута-Наем; остальные слушали Джинарт у навеса.
– Я наблюдала, – сказала она. – Хокан существенно и в строгой тайне усилил неймодианскую виллу, и там определенно большая часть из его сотни дроидов. Все здание набито взрывчаткой, по большей части в винных подвалах. Но он также перевез Утан обратно в лабораторию.
– Так наш пахучий друг-виквай был прав насчет любви к хитростям, – заметила Этейн.
Найнер пожал плечами.
– То же бы сделал и я. Защищал бы лучшую позицию.
– Так, выходит, мы идем в лабораторию, – констатировала девушка.
– Нам придется разобраться с обеими целями. Между ними два-три километра. Когда мы ударим по главному зданию, то дроиды с виллы нанесут нам визит через считанные минуты.
Этейн потерла лоб.
– Если верить планам, по которым построена лаборатория, то единственный путь внутрь – через главную дверь.
Теперь плечами пожал Дарман.
– Можно сделать свои двери. Для этого и нужны рамочные заряды и гидравлические резаки.
