— Говорят, Арджуна — воплощение самого небесного воителя Индры, сказал Митра с улыб кой. — Я, конечно, понимаю, что это легенда, но чараны в один голос твердят, что в сражениях он неодолим.
Крипа ответил:
— Просто у Арджуны были хорошие настав ники. Что же касается неуязвимости в бою, то будь вы царскими сыновьями, и на вас могли бы ока заться доспехи стоимостью в тысячу коров. Но главное — постоянные упражнения, они творят чудеса, а потому начнем тренировки. Дух бойца должен найти надежную опору в собственном теле, — так сказал нам Крипа. — Ищите не фор му, а состояние.
И действительно, я почти не помню упражнений, которые он заставлял нас делать изо дня в день, но никогда не забуду удивительного ощущения потери собственного тела. Я был не сгусток костей и мышц, а текучая вода, прозрачный невесомый туман, гибкий болотный тростник. Мое тело где-то отдельно от сознания бежало трусцой под палящим солнцем круг за кругом. И не моя воля, а сильный спокойный голос Крипы управлял движениями, как свежий ветер парусом корабля:
— Ты расслаблен, ты прозрачен, ты легче пуха… Ты опираешься о воздух, ты ощущаешь его упругость. Ты, как флаг, колышешься в восходя щих воздушных потоках. Каждого человека нео боримый поток кармы погрузил в сосуд тела. Но ты можешь выйти из сосуда, растечься по всей земле, не зная границ и препятствий. Расширяя сознание, мы начинаем воспринимать и меч вра га, и мысли, и весь мир… Выходя из тела, ваш дух должен наступать неотвратимо, как прибыва ет вода во время прилива. Проникая в замыслы врага, заблаговременно подави их. Но сохраняй доспехи духа. Никогда не выходи из гармонии. Воспарив духом, ты потеряешь тело. Заразившись настроением врага, станешь подвластным его рит му. Осознав свое единство со всем миром, при мешь в себя его силы. Мощь облаков и гор станет твоей мощью…
А потом мое тело застывало, повинуясь команде Крипы, на широко расставленных ногах, и в вытянутой руке длинный бамбуковый стержень лукаказался тяжелее древесного ствола. Голос Крипы твердел, наливался силой:
— Ваши тела сами по себе насыщаются огнем. Клубы пламени рвутся от горла в живот и дальше в кисти рук и ступни ног. Это не воздух, это огонь вокруг вас. Дышите пламенем, наливайтесь огнен ной силой. Теперь вы и сами — языки пламени, раскаленные клинки, не знающие преград. Ваши стрелы полетят огненными мыслями, ваши руки прожгут деревянную доску. Вы разнесете любую преграду. ( И вдруг почти шепотом) Но вы може те принять огонь в сердце и вновь стать нежными и прозрачными, как речная волна. Отбросьте все мысли, откройте все двери. Пусть сила свободно течет по вашим телам. Нет сомнений, нет мыслей, нет вообще ничего, кроме свободно льющейся сквозь вас брахмы.
Наши ноги увязали в земле. Тела с трудом продирались сквозь воздух, соленый пот жег глаза. Но напротив стоял Крипа, окутавший нас невидимым плащом своей воли и говорил:
— Боец всегда помнит о ничтожности своих усилий и все ниспосланное кармой принимает с благодарностью, как новое испытание стойкости и мастерства. В мгновение ока земля может сте реть нас в порошок, утопить нас в океане, обру шить на нас горы. Мы можем погибнуть хоть зав тра, оступившись на краю крепостного рва, по пав под стрелы врагов, но пока мы живы, мы — бойцы, и наша дхарма — долг и сражение… Вы ходя на поле для состязаний, вы должны занимать ся так, как будто это последняя в вашей жизни воз можность подготовиться к бою. То, что вы успее те познать в искусстве владения оружием, долж но будет спасти вам жизнь и помочь выполнить свой долг. Нам не дано предвидеть будущее. Се годня ночью может внезапно подойти армия не ведомых врагов. В рощах на склоне горы, где вы гуляете со своими подругами, на вас могут напасть разбойники. Раз вы назвали себя бойцами, то жизнь неизбежно обрушит на вас испытания: вра гов с поднятыми мечами или болезни, или преда тельства… Не важно, какое щупальце изначаль ного мрака протянется к вам. Чтобы не сбросить раньше времени обузу плоти, вы должны быть го товыми к бою всегда!
Я невольно покосился на стены, окружающие дворец. Но враги пока через них не лезли.
Митра передернул плечами и со свистом рассек воздух ребром ладони:
— Карма! Кшатрий рожден сражаться, значит, будем сражаться, как сумеем…
Черные брови Крипы сошлись на переносице, как крылья коршуна, падающего на добычу.
— В Сокровенных сказаниях говорится: «По сылать необученных на войну, все равно, что за ранее прощаться с ними». Если вы не постигнете науки боя, то неумолимо попадете под тяжесть кармы — в бою причина и следствие следуют, как конные телохранители за колесницей царя. Просто не может быть, что вас не убьют.
Но когда же мы будем готовы? — воскликнул Митра.
Когда будете видеть в своих руках не меч, а полосу света.
Крипа поколебался мгновение и добавил:
— Похоже, ты, Муни, не будешь готов никог да. В твоем сознании не укладывается мысль об убийстве.
Я был ошеломлен, разбит, унижен. Стало неимоверно трудно заставить себя встретиться взглядом с наставником и Митрой. Они как-то сразу отодвинулись от меня, закрытые горячим маревом стыда. Горло пересохло, щеки горели.
— Но почему, Учитель? — услышал я голос Митры, — Муни управляется с мечом не хуже, чем я…
Я кивнул головой. Крипа видел мою сущность. Разве не предупреждал меня риши, что мысли от дваждырожденных не скроешь. Мне нравились уп-ражения с мечом, но до тошноты явно представлялось, как отточенный кусок бронзы втыкается в чей-то мягкий живот и пузырится в ране горячая кровь. Даже в своем воображении я ни разу не смог преодолеть ужаса и отвращения убийства. Медитации не помогали. Способность отождествлять себя с другими существами наложила запрет на пролитие крови.
— Меч не делает человека воином, — ответил Крипа. — Наш друг не может и не хочет убивать. Молодец!
Я поднял глаза. В глазах наставника светилось искреннее уважение.
Муни, это совсем не унизительно … так чувствовать. Те, кто способны воплощаться во все живое, теряют способность наносить вред. Это не страх убийства, это осознание своей высшей связи со всем живым… Дваждырожденные прошлого были такими. Многие поэтому и погибли…
Но я смогу заставить себя убивать кшатриев врага… — не очень уверенно пообещал я.
Крипа невесело улыбнулся:
— Тогда это не будет убийство, если — кшат риев, а не женщин? Не обманывай себя. Убийство — всегда убийство, хоть для кшатрия, хоть для ре бенка. И за любую отнятую жизнь придет карми ческое воздаяние. Здесь ты еще можешь взвеши вать, решать, сомневаться, определяя свой путь. Но в бою воин уже не должен допускать колебаний, споров с самим собой. Пока подчинись потоку. Кар ма сама скоро поможет тебе сделать выбор. И он будет либо правильным, либо НЕИЗБЕЖНЫМ.
