Кришна и все сидящие вокруг показали своим видом, что готовы слушать подробности. Арджуна кивнул и продолжал рассказ:
— В лесной лагерь стекается много всякого на рода. Поэтому нам приходится много времени уде лять охоте. Непросто прокормить сотню гостей. Как мы не смогли обнаружить среди них врага, до сих пор не понимаю! Им оказался некий Джа– тасура, выдававший себя за брахмана и оказав шийся соглядатаем Дурьодханы. Бхимасена един ственный из всех почувствовал опасность. Но Юд– хиштхира не внял его предупреждению скорее все го потому, что Бхимасена никогда раньше не был чтецом чужих мыслей. Нашему среднему брату удавалось использовать брахму только при стрель бе из лука. Однако тут он оказался прав. Джатасу– ра выждал время, когда Бхимасена вместе со мной ушел на охоту в лесные дебри, оглушил сзади На– кулу, связал Юдхиштхиру и Драупади и попытал ся утащить двух последних в лес. Наверное, Кауравам понадобились заложники. Ведь срок наше го изгнания истекает. Ну так вот, подлый шакал обманул наше доверие, пленив моих родных….и попался.
Юдхиштхира, всегда предпочитавший избегать сражения, не стал отбиваться от Джатасуры, а повис у него на плечах, сделав вид, что потерял силы от страха. Тем временем на крик Драупади прибежал Сахадева. Обнажив меч, он преградил дорогу Джатасуре. Хоть и молодой, а с характером, — усмехнулся Арджуна. — Джатасура был на полголовы выше его ростом и лет на двадцать старше. Но тут из чащи вышел Бхимасена и спросил: «Куда это направил свои стопы брахман, пользовавшийся нашим гостеприимством»? Вот уж никогда не ожидал такой иронии от Бхимы! Впрочем, дальше беседовать они не стали, а сошлись в поединке. Джатасура поднял было меч, но не ему было тягаться с могучеруким Бхимасе-ной. Мой брат увернулся от клинка и ударил негодяя кулаком в живот, а потом, подскочив вплотную, так рубанул ладонью по шее, что голова отскочила, как спелый плод от черенка. Так она и осталась в пыли с закушенными от боли губами и удивленно вытаращенными глазами. Бхимасена развязал сначала Драупади, потерявшую сознание от вида крови, а затем и Юдхиштхиру.
Арджуна поморщился, потом вновь улыбнулся и продолжал:
— Но вместо слов благодарности от старшего брата Бхима услышал лишь упреки за скорую рас праву над предателем. Может, и правда, следова ло бы его допросить. Юдхиштхира настаивает на том, чтобы мы покинули наш лагерь и жили скрыт но от всевидящего ока Хастинапура.
Арджуна закончил говорить, встал с мягких подушек и пошел искупаться. На берегу продолжалось веселье. Мы с Митрой смешались с толпой танцующих. На полголовы над остальными возвышался могучий Баладева. Он был весь измазан сандаловой пастой, и от избытка выпитого его глаза покраснели, как у разгневанного боевого слона. Он нестойко держался на ногах, но продолжал обнимать за талию свою супругу Ревати.
— Он опять влюблен в свою жену, — сказал кто-то в веселящейся толпе.
Митра поймал за руку какую-то танцовщицу и скрылся с моих глаз. А я отошел к тихой заводи, чтобы окунуться в прохладу озера. Но оказалось, что побыть в уединении мне не удастся: перед самой кромкой воды очень прямо стояла невысокая стройная девушка в серебристой одежде. Но не одежда, а невидимая аура светлой силы, окружавшая ее, заставила меня приблизиться. Словно почувствовав мое присутствие, она медленно обернулась и посмотрела на меня. Спокойно, даже безмятежно остановился на мне взгляд ее удлиненных, как лепестки лотоса, глаз. Серебряная диадема вспыхнула на высоком белом лбу.
У меня захватило дыхание, когда я понял, что стою перед прекрасной северянкой, посетившей полгода назад наш ашрам. Тогда она показалась мне намного старше. Теперь, глядя на ее чистую кожу и свежие губы, я понял, что весьма близок ей годами. Вот только в глубине глаз теплилось что-то, не позволявшее мне признать ее равной себе и просто заговорить… Пожалуй, можно сказать, что она смотрела на меня из безмерной дали Высоких полей, и я был совсем не уверен, что мои слова, обращенные к ней, будут услышаны.
В немом вопросе она склонила голову набок и улыбнулась одними губами. А потом к нам прихлынула толпа веселящихся молодых придворных и увлекла северянку с собой.
Я придержал одного из них за край одежды и, боюсь, не очень вежливо спросил его, кто эта женщина.
— Ее зовут Лата. Она — апсара, дваждырож– денная.
Возвращаться к пирующим не хотелось. Я боялся расплескать радостное предчувствие, наполнившее мое сердце золотистым дрожащим сиянием.
И вдруг на зеркальную поверхность воды сели розовые фламинго. Из толпы пирующих раздались крики восторга и торжества. Ко мне подбежал Митра, тоже захваченный порывом радостного возбуждения.
— Жрецы у священных огней сказали, что их молитвы услышаны. Фламинго — знамение побе ды и счастья! — выпалил он, — Кришна, Баладе ва и Арджуна получили знак, что их путь угоден богам! Слышишь, как радуются их приближенные. Пришло время действий…
Я молча кивнул головой, не желая рвать оцепенение сердечной молитвы и объяснять другу, что грациозные, сияющие, как заря, птицы не имели никакого отношения к делам царей. В моей душе ровно и ясно горел огонь веры, что эти фламинго сегодня указывали путь к счастью лишь одному человеку — мне.
Надо сказать, что первое знакомство с Арджу-ной несколько разочаровало меня и Митру.
Он мало похож на дваждырожденного, — сказал Митра Крипе. — Воин, уставший в боях, царь без царства, но не повелитель брахмы, не мудрый риши.
Подождите судить, — ответил Крипа. — Наши братья по-разному используют брахму: — кто-то для возжигания огня в чакрах, кто-то для сжигания врагов. И Кришна, и Арджуна такие же дваждырожденные, как и ваш учитель. Но на них уже пал отблеск богатства и власти, придав золотые и кроваво-красные тона их огню.
— А мне показалось, что жрецы, сопровож давшие Кришну и Арджуну, больше похожи на дваждырожденных, — сказал я.
Крипа пожал могучими плечами:
— Все, что они умеют, это читать мантры да лить в огонь жертвенное масло. Они искусны в принесении жертв и пении гимнов, но разве может дым сгоревшего на алтаре масла изменить законы Вселенной? Мудрые властелины знают, что карма неодолима, а река времени уносит на своих волнах даже великих мудрецов и богов. Здесь, в Двараке, нас хранит могучий зонт брахмы, поднятый Кришной и Баладевой. Простые люди не знают этого, но почитают обоих царей как посланцев неба. Поистине, это они смогли вселить надежду в сердца рода ядавов и вернуть им былую доблесть. Поверьте, что и Арджуна обладает настоящим могуществом. Оно не так заметно в мирное время. Но я бы не хотел быть в числе его врагов.
