Борею.
— Если это корабль падших, то где они все? — апотекарий отвернулся от экрана, чтобы окинуть взглядом Борея. — Чем это судно отличается от любого другого пиратского корабля в секторе? Что, если твоя информация неверна, и в бойне не было смысла?
Борей ответил не сразу. Он тяжело прошагал через мостик к капитанскому креслу, черная кожа оказалась забрызгана кровью, иссечена осколками и пробита пулями. Капеллан посмотрел на разбитые, искрящиеся консоли, на плавающие трупы и шарики крови, которые то поднимались, то опускались в оскудевшей атмосфере корабля. Что, если Нестор прав? Точно ли присутствие "Сан Карте" означает, что лютеране посетили Писцину, или собственная реакция капеллана оказалась непомерно острой?
— Капитаном этого корабля был один из падших, — ответил Борей. — С этого самого мостика, на протяжении почти века он вел войну против Империума.
— Но сейчас его здесь нет, — Нестор растолкал тела, подступил к капеллану-дознавателю вплотную и указал на мундир одного из офицеров. — Посмотри, по мне так он не похож не предателя. Посмотри на их одежду, на значки и инсигнии. Имперские значки, инсигния имперского купца.
— Конечно, у них гражданские инсигнии, — перебил Дамас. — Они стыковались с орбитальной станцией, посылали шаттл на Писцину IV, и при этом едва ли собирались афишировать свою предательскую суть.
— Будут вопросы, — торжественно произнес Нестор. — Начнутся сомнения.
— Да пусть спрашивают! — зарычал Завл, который стоял рядом с проломом в облаке зависших возле него болтерных гильз. — Тебя послушать, так мы действовали неправильно!
— Мы открыли огонь по имперскому судну, — заметил Нестор. — А потом поднялись на борт другого судна и уничтожили всю его команду из-за ничем не доказанных подозрений.
— Доказательства тут не нужны.
Борей отвернулся от изодранного кресла.
— Инквизиция узнает об этом, командор Кейли будет осведомлён, — вздохнул Нестор.
— Нет! — отрезал Борей. — Раскрытие секрета вызовет претензии. Мы поклялись хранить тайну падших, и о ней никто не должен узнать. Никто! Не важно, есть ли у нас доказательства, потому что предъявить их нельзя — это все равно, что по всей галактике разнести весть о нашем позоре. Нас раздавят, за нами станут охотиться, как за еретиками, орден будет уничтожен.
— Падшие были здесь, — тихо сказал Гефест, который как раз возился возле консоли.
Прочие Темные Ангелы повернулись и посмотрели на него.
— Ты что-то нашёл? — спросил Дамас, прошагав через мостик и уставившись через плечо технодесантника на мерцающие экраны.
— Да, брат-сержант, кое-что есть, — ответил Гефест. — Их навигационные записи. «Сан Карте» несколько месяцев провел в системе и часто делал рейсы на Писцину II, если точнее, на один из её спутников.
— Но все планеты системы, кроме третьей и четвертой, необитаемы, — заметил Тамиил. — Значит, там какой-то секретный форпост?
-Я пришел к этому же выводу, — согласился Гефест, в упор посмотрев на Борея. — К тому же имеются данные, касающиеся силовой установки определенного типа, которой пользовались незадолго до прибытия на Писцину.
— И что это значит? — поинтересовался Дамас.
— В момент использования им понадобилась почти вся мощность судового плазменного реактора, помимо того, принесенная на борт энергетическая ячейка была такого же образца, какой используется в наших ранцах, — объяснил технодесантник. — В перечне оружия и оборудования корабля нет ничего и близко похожего. Силовая броня — вот единственное объяснение.
— Падший был на борту, — сделал вывод Борей.
— По крайней мере один, возможно, несколько, — подтвердил Гефест.
— Что-нибудь ещё?
— Данные в основном стерты или уничтожены во время штурма мостика, — ответил технодесантник, качая головой.
— Какие будут приказания? — спросил Нестор, отталкивая плечом труп, который плыл прямо на него.
— Дамас, свяжись с Сеном Назиилом, скажи, пусть отравляет Громовой Ястреб для нашей эвакуации, — решимость Борея снова укрепилась, он выпрямился в полный рост. — Прикажи перезарядить торпедные аппараты и взять "Сан Карте" на прицел. Гефест, передай навигационную информацию на мостик "Клинка Калибана", это позволит проложить кратчайший курс к Писцине II.
— Думаешь, уничтожение корабля сорвет любое расследование? — спросил Нестор, качая головой.
— Нет, но оно уничтожит доказательства существования падших, — возразил Борей. — Мы найдем их базу, разрушим её и заявим, что истребили ренегатов.
— Ложь?
— Полуправда. Оставим кое-какие доказательства, и будем утверждать, что предатели-космодесантники побывали в этой системе. Никто не спросит, из какого они легиона.
— Думаешь, такое объяснение развеет подозрения? — спросил Дамас.
— Мы выслеживали падших десять тысяч лет и все же сумели скрыть истинную цель поиска, — осторожно объяснил Борей. — Инквизиция увидит только то, что мы ей покажем. Сомнения возникнуть могут, но не будет доказательств, которые позволили бы перейти к действиям или раскопать что-нибудь ещё.
— Мне как-то неловко, — признался Тамиил, покрутив головой и переглянувшись с другими космодесантниками. — Я чувствую, что этот обман позорит нас.
— Да мы и так в бесчестии по уши! — прохрипел Завл. — Ты что, плохо слушал брата-капеллана? Ты забыл нашу клятву хранить секреты? Прошлое — вот наше проклятие перед лицом Императора, и мы не искупим грехи, всего лишь выставив свой стыд напоказ. Борей прав, за нами бы стали охотиться как за предателями, минутная слабость может запятнать наше служение и нашу лояльность, которым десять тысяч лет. Хотите, чтобы история запомнила Темных Ангелов героями, или чтобы их поставили на одну доску с пожирателями миров и альфа-легионом?
— Довольно! — пролаял Борей. — Гефест, проложи нам маршрут к доку, об остальном поговорим попозже. В первую очередь следует разрушить этот оскверненный корабль, а также расстаться с капитаном Стэром и "Тором 15". Потом вы выследим и ликвидируем злодеев в их собственном логове. Теперь это наша единственная задача.
— Как прикажешь! — ответили остальные хором.
БОРЕЙ неподвижно стоял на мостике "Клинка Калибана", наблюдая как медленно расширяется облако, состоящее из газа, плазмы и того хлама, который раньше был кораблем "Сан Карте". Сверкающая масса на фоне созвездий постепенно рассеивалась, и с сердца капеллана свалился камень. Подобное чувство не объяснялось одним лишь избавлением от угрозы, оно было глубже и затрагивало самую сердцевину души. После бунта на Писцине IV само название корабля падших занозой торчало в мозгу и постоянно напоминало об Астеляне. В простом физическом смысле капеллан-дознаватель почти не боялся, однако в его воображении корабль сделался олицетворением неясного ужаса. Теперь злая сила была изгнана, болезненные сомнения и тревоги последних лет улеглись.
